Национализация в Новороссии. Экспроприация не состоялась
В 2017 руководство ЛДНР, "спохватившись", развернуло масштабную национализацию промышленных и коммерческих объектов. Прежде всего были «национализированы» коммунальные предприятия, рынки и всевозможные службы и объекты, вплоть до ахметовской «Донбасс Арены». То, что уже давно должно было стать собственностью республик. В 2017 году внезапно выяснилось, что значительное количество объектов социальной инфраструктуры и даже стратегически важных предприятий все еще принадлежит Украине.
После трагической гибели главы ДНР Александра Захарченко в правящих кругах республики произошли перестановки, в ходе которых глава Министерства доходов и сборов Александр Тимофеев, позывной «Ташкент», внезапно оказался не у дел. Денис Пушилин, ставший и. о. главы ДНР, поспешил заявить о возвращении незаконно национализированных рынков их прежним владельцам, однако на сегодняшний день не совсем понятно, будет ли возвращена собственность, какая именно и посредством каких процедур.
Национализация, даже в урезанном виде, стала одним из немногих позитивных достижений Новороссии. Сдвигом, имеющим архиважное значение не только в экономической, но и в идеологической плоскости. Нет сомнений в том, что во время национализации было допущено немало ошибок (а может, и самых настоящих «отжимов»). Тем не менее, возвращение рынков, сетей супермаркетов и прочего имущества бывшим владельцам, многие из которых физически находятся на Украине, вызовет разочарование у населения.
Что же касается градообразующих предприятий и наиболее крупных шахт, то они и сейчас не являются собственностью ЛНР и ДНР. На всех крупных и потенциально рентабельных объектах было введено внешнее управление под контролем зарегистрированного в Южной Осетии ЗАО «Внешторгсервис». Вопрос собственности стал риторическим, а доходы предприятий за вычетом налогов стали уходить «за флажки». Какой-то процент от прибылей поступает также юридическим владельцам предприятий.
С одной стороны, учитывая невнятный статус ЛНР и ДНР, «ВТС» для Новороссии крайне важен как посредник при покупке сырья и запчастей (большая часть производилась на Украине), крепежного леса и прочих необходимых для функционирования заводов и шахт ресурсов. С другой стороны, возникают закономерные опасения в отношении распределения потенциальных прибылей.
Редактор портала «Сонар-2050» Иван Лизан уверен, что альтернативы такому решению у Луганска и Донецка не было:
Отчасти удалось сохранить трудовые коллективы, рабочие места и гарантировать наполняемость бюджета. Отчасти потому, что немало специалистов уехало, а часть денег (возможно даже большая) теряется из-за непризнанности республик, слабых управленцев и чиновников, а также наличия «прокладки» в виде «Внешторгсервиса», который «съедает» часть прибыли от продажи продукции.
То есть совершить идеальную национализации не вышло. Однако без нее все было бы гораздо хуже как политически (тотальная зависимость от Киева и огромные издержки от растущей социальной напряженности), так и экономически».
Ситуация действительно была близка к критической: после введения блокады в марте 2017 г. многие специалисты и управленцы были вынуждены уехать на Украину. После перехода под внешнее управление отток кадров стал еще интенсивнее. На фоне острого кадрового кризиса это был болезненный удар для Донбасса. Не меньшей проблемой стала остановка ряда предприятий в связи с прекращением поставок сырья; реализации готовой продукции. Даже сегодня, спустя полтора года после начала национализации, полностью решить эти проблемы не удалось.
Металлургия нуждается в металлорудном концентрате. Угледобывающая отрасль нуждается в крепежном лесе, который Украина перестала поставлять. Удовлетворить эти потребности может Россия, но поставки пока осуществляются в минимальных объемах. Порой сырье просто нерентабельно поставлять: единственный источник марганцевой руды для Стахановского ферросплавного завода – Урал. Предприятия нуждаются в механизмах и запчастях, номенклатура которых отличается от российской, т. е. изготовить их можно только по спецзаказу, что повлияет на стоимость.
Алчевский металлургический комбинат, или, как он теперь называется, филиал №12 АМК ЗАО «Внешторгсервис», был с трудом запущен в январе-феврале 2018 г. Предприятие окончательно остановилось 13 февраля 2017 года в связи с блокадой ЛДНР: прервались поставки железнорудного сырья из Криворожского бассейна. 29 ноября того же года комбинат перешел под управление «ВТС», и уже 19 декабря была запущена одна из двух пригодных к работе печей предприятия.
Была налажена доставка сырья из России; протянут энергомост. Увы, несмотря на анонсированное восстановление полного производственного цикла, объемы на июнь 2018 г. составили всего 152 тыс. тонн. Для сравнения: за 2016 г. комбинат выпустил более миллиона тонн стали, чугуна и проката. Средняя производительность составляла примерно 4-4,5 тыс. тонн в день. Разница налицо.
Работа предприятия, которое кормило весь Алчевск и добрую часть района, — важный для имиджа республик фактор. С момента перехода комбината под внешнее управление на АМК устроились работать более 900 жителей Алчевска. Средняя зарплата около 15 тыс. руб. – неплохо по местным меркам. Готовую продукцию АМТ поставляют в Россию. Также анонсированы поставки на Харцизский трубный завод, формально заработавший 9 июля 2018 г.
И все же сегодняшние показатели критически отличаются от довоенных. К примеру, в 2010 году на комбинате работало 14,5 тыс. сотрудников, было выпущено более 3,6 млн. т. чугуна и 3,3 млн. т. стали.
Российский доброволец, участник «русской весны» и боевых действий на Донбассе в 2014 году, публицист Святослав Голиков полагает, что крупный российский бизнес может рассматривать металлургические предприятия Донбасса в качестве прямых конкурентов, поэтому с рынками сбыта и, соответственно, ростом производства могут возникнуть объективные сложности. Голиков считает:
Никакой устойчивой позитивной динамики в плане увеличения количества рабочих мест, роста заработной платы или улучшения условий труда за полтора года, прошедшие со времени введения внешнего управления, в республиках, увы, не наблюдается».
Зарплата действительно низкая, хотя многие жители Новороссии рады самому факту стабильного, пусть и небольшого, дохода. Их не смущают простои, нехватка спецсредств и нарушения техники безопасности – зато есть работа!
Бывший народный мэр г. Краматорска Павел Цвелой считает, что ЗАО «Внешторгсервис» не слишком стремится инвестировать в подконтрольные предприятия:
Касательно предприятий, взятых под внешнее управление, это как раз тот крупный промышленный костяк, который не считается и юридически не является национализированным. С одной стороны, данным предприятиям дана возможность «существовать» с помощью внешнего инвестирования в условиях «блокады», с другой стороны, с учетом их «спорного статуса» со стороны мирового сообщества, все финансовые вливания критически ограничены и исключают модернизацию, соблюдение экологических норм, безопасность трудящихся и в целом перспективы динамичного развития».
В целом «ВТС» не слишком стремится к долгосрочным инвестициям. Запускаются готовые к эксплуатации объекты (Краснодонский и Лутугинский ветряные парки), крупные угледобывающие предприятия, иногда возобновляют работу отдельные уцелевшие цеха, как это случилось на Харцизском трубном или Лутугинском валковом заводах. Однако полностью восстанавливать промышленные гиганты ЗАО «Внешторгсервис», судя по всему, не слишком стремится.
Порой это попросту невозможно: часть оборудования вышла из строя во время вынужденного простоя, часть оборудования была уничтожена или разворована. Концерн «Стирол» способен обеспечить медикаментами и удобрениями не только ЛДНР, но и юг РФ. Однако в 2014 году имущество концерна сильно пострадало от мародеров. В данный момент ведутся работы по восстановлению производства аммиачной селитры (до войны на «Стироле» изготавливали порядка 4% мировых объемов этого удобрения), однако точных дат запуска линии правительство ДНР пока не называет.
Практически полностью остановилось машиностроение. Лучше всего себя чувствует Донецкий машиностроительный завод – там происходит отверточная сборка российских пассажирских автобусов; уцелело производство кое-какого шахтного оборудования. «Лугансктепловоз» работает несколько дней в неделю и занимается ремонтом и обслуживанием подвижного состава. Стахановский вагоностроительный завод остановлен.
Наибольшая активность «ВТС» наблюдается на шахтах – новое руководство наращивает добычу угля. Вводятся в эксплуатацию новые лавы, добыча угля неуклонно растет, хотя добыча все еще на порядок ниже объемов 2010-2013 годов. Энтузиазм понятен – спрос на уголь сохраняется: несмотря на громкие заявления, Киев все так же покупает до 70% угля у России. Вполне вероятно, что значительная доля в поставках принадлежит ЗАО «Внешнеторгсервис».
К сожалению, боевые действия, безвластие и мародерство нанесли богатейшей (пусть и устаревшей) промышленности Донбасса колоссальный урон. Не меньший ущерб причинила невнятная политика, «договорняки» с украинскими олигархами и максимальное оттягивание начала национализации.
Оборудование многих предприятий, например, Донецкого коксохимического завода, планомерно уничтожалось с 2014 года. По сути, сотрудники «коксохима» выходили на работу именно для демонтажа. Значительное количество оборудования было преступно вывезено на подконтрольную Украине территорию. Многое не подлежит восстановлению из-за длительных простоев.
После запоздавшей национализации стало очевидным, что для восстановления промышленного комплекса Новороссии необходимы колоссальные вложения, интеграция в российскую экономику и политическая воля Кремля, направленная на легитимизацию непризнанных республик. В противном случае нынешние полумеры будут достаточны лишь для создания иллюзии восстановления и минимальной компенсации финансовой помощи республикам.