Будущее Арктики: Северный морской путь, полезные ископаемые и танцы оленеводов (ФОТО)

В первой половине декабря в Санкт-Петербурге состоялся форум «Арктика: настоящее и будущее». Он прошел в помещении выставочно-конгрессного центра «Экспофорум». Мероприятие проходило 2 дня.

Это был очень представительный форум: на нем присутствовали руководители «арктических» регионов России, а также послы «арктических» стран типа Норвегии, Исландии, Швеции и так далее.

Центральное место на форуме заняло чтение докладов и проведение дискуссий. Помимо этого была организована большая «выставка достижений народного хозяйства» — заинтересованные российские государственные и частные предприятия и ведомства, среди которых был и «Газпром», и МЧС, и Госрезерв — представляли свои «северные» разработки в области судостроения, добычи полезных ископаемых, подводных технологий, строительства объектов инфраструктуры, навигации и связи, информационных технологий.

Третье направление, которое было представлено на арктическом форуме в Петербурге — это, конечно, коренные народы Крайнего Севера. Это была самая, пожалуй, интересная и веселая часть программы.

Прибыли творческие коллективы из Якутии и Чукотки. Расставили яранги. Соорудили небольшую импровизированную сцену.

Одетые в национальные одежды, они пели, танцевали и играли на национальных музыкальных инструментах, чем вызвали немалый ажиотаж среди присутствующих. Гости фотографировали и снимали на видео выступления.

Обо всем этом читайте в серии репортажей «Русской Весны».

Арктика — это будущее России

Почтил своим присутствием арктический форум и Артур Чилингаров, выдающийся ученый-полярник и президент Государственной полярной академии.

Во время форума он, одетый в отличие от присутствующих не бюрократически — вместо костюма обычный толстый свитер со снежинками, а вокруг шеи темный шарф, — занимал место в центре сцены.

Во время перерыва он ходил вместе с небольшой свитой между чумами и ярангами и проводил дегустацию «продуктов Севера» — оленины, рыбы и сухой колбасы. Смотрел на выступления северных коллективов.

Воспользовавшись паузой, «Русская Весна» спросила главного российского полярника, что он думает по поводу утверждения западных товарищей, что то, что мы считаем российской Арктикой, — вовсе не российская Арктика, а международная.

«Ну, мало, кто там чего на Западе считает. Российская Арктика — это наш дом. Но в то же время мы за международное сотрудничество. Мы открыты для встреч и для совместных экспедиций, совместных исследований.

Но пусть там знают, что российская Арктика — это наш дом, как и Северный морской путь, который является национальной транспортной магистралью, а не международной. Это наша позиция. Мы найдем решение для тех, кто хочет из иностранцев прийти к нам за исследованиями», — вкратце изложил свою позицию Чилингаров.

Будут олени — будут и народы Крайнего Севера

В работе форума принял участие и Сергей Харючи, президент Ассоциации оленеводов мира. Он сам ненец по национальности. На этот пост Сергей Николаевич был избран год назад в северной шведской деревушке Йоккмокк на VI Всемирном форуме оленеводов в августе 2017 года.

Сам господин Харючи, среднего роста веселый и рассудительный грузный мужчина, помимо этого поста занимает еще должность заместителя председателя Законодательного собрания Ямала.

Первый наш вопрос к нему касался того, есть ли будущее у оленеводства, ведь в наш век машин, когда на современном вездеходе можно доехать, если постараться, и до самого Северного полюса, Сергей Николаевич был тверд в своем убеждении, что есть:

— И не просто есть, но и должно быть, потому что без этого у Арктики не будет будущего. Я здесь не только ни сколько не сомневаюсь, но и не преувеличиваю. Оленеводческие народы мира — это главные хозяева арктических территорий, которые тысячелетиями жили и живут там. И я уверен, что они и дальше будут там жить.

Когда-нибудь закончатся не возобновляемые ресурсы — нефть и газ, а вот олень останется, а значит, останутся и народы. Поэтому нравится кому-то или нет, но учитывать мнения и интересы данных народов все просто-напросто обязаны.

— И что, учитывают?

— К сожалению, сегодня не всегда это происходит. И не потому, что люди какие-то злодеи. Они просто не знают, кто на данной территории живет и каковы традиции коренного населения, какова его история, каковы их законы, природопользование, каковы моральные устои живущих там. Вот с изучения подобных вопросов и нужно начинать тем, кто сегодня пришел или собирается прийти в Арктику.

— Но, согласитесь, вездеход и вертолет в плане освоения Арктики круче оленя, разве нет? Мясо вкусное? Но так оленину может и говядина со свининой заменить.

— (смеется) Да, есть такое мнение. Говорят: а, давайте, перейдем на оседлый образ жизни — зачем нам кочевники. Болтаются под ногами.

Вы поймите, в арктической зоне проживают 24 оленеводческих народа. Причем, из них 20 народов — это российская Арктика. В мире выпасаются 2,3 миллиона домашних оленей. Даже где-то 2,5 миллиона получается. Из них 1,5 миллиона приходится на российскую Арктику. В свою очередь из них 750 тысяч приходится на Ямало-Ненецкий автономный округ. Как ни странно и как не удивительно.

Читайте также: Шеф, усё пропало: в США оплакивают проигранную России гонку за Арктику

На данной территории живут три народа: главный народ — титульный народ ненцы. Их насчитывается в пределах 30 тысяч человек. Этот народ среди всех малочисленных коренных народов России максимально сохранил свои традиции и древние устои. Главным образом, кочевой образ жизни. И все это благодаря оленям.

Там, где оленеводчество, там высокая рождаемость. Там максимальное знание родного языка. Там сохранены нравственные и моральные устои народа. Там сохраняется народ как народ со своей древней цивилизацией природопользования в арктической зоне. И со своими традиционными знаниями, в том числе и в области здравоохранения, природосбережения и биологического разнообразия в этих широтах.

— Какие три основные проблемы есть у оленеводов Арктики и какие, по-вашему, пути их решения?

— Сокращение пастбищ, которое происходит из-за наступления промышленного комплекса.

Второе, это нетрудоустроенность нашей молодежи — выпускников вузов и средне-специальных заведений. Большие сложности в арктической зоне. Если русскоязычные ребятишки могут как-то приспособиться, переехать в другое место, найти там работу, жилье и так далее, то ребятишки кочевого населения остаются на улице. И как следствие они, пусть даже и с высшим образованием, вынуждены выехать в тундру. И там кормиться.

Он понимает, что если останется в поселке, то это смерть — в лучшем случае сопьется, в худшем — попадет в тюрьму. Поэтому он и уезжает в тундру, обзаводится семьей и хозяйством.

И третья проблема, это перенасыщенность оленями оленеводческих пастбищ. А это прямой путь к мору. Это и смерть животных, и смерть людей.

— И что в таком случае надо делать? Как решать эти проблемы?

— Надо в социальной политике вернуться к вопросам трудозанятости молодых специалистов. Пусть это будет советский опыт работы. Может, в какой-то и другой форме.

Иначе это будет путь в никуда. И в конечном итоге исчезновение малочисленных народов.

В конце существования СССР или сразу после распада на федеральном уровне было принято аж три закона, касающихся жизнедеятельности малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока. Это на 240 тысяч человек. Они были приняты только для того, чтобы сохранить эти народы как носителей редкой цивилизации и редких языков.

К сожалению, сегодня мы эти вещи начинаем потихонечку убирать в сторону и забываем о первоначальной цели их принятия.

Читайте также: «Немцы сбросили на нас атомную бомбу»: кто теперь правит в США

Александр Долгинцев-Межевой, специально для «Русской Весны»