Вологжане заявили, что готовы простить запрет алкоголя в обмен на запрет мигрантов
"Сухой закон", негласный запрет абортов, кратковременный запрет мигрантов на стройках — в последнее время тихая Вологодская область стала полигоном для "тест-драйва самых смелых право-консервативных идей", как это характеризуют некоторые СМИ. Корреспондент "Газеты.Ru" побывала в Вологде, чтобы узнать, что думают об идеях властей местные жители и каково это — жить в самом экспериментальном регионе страны.
"Вся страна держится на алкоголе и сигаретах" "Сейчас будет очередь за алкоголем, подождите", — советует мне кассир в вологодском "Бристоле". С начала марта спиртное в регионе ~по будням можно купить только с 12 до 14 часов~ (по словам главы области Георгия Филимонова, обеденное время выбрали специально, как самое неудобное). Стрелки показывают ровно 12, однако страждущих граждан у алкомаркета пока не наблюдается. "А вы сами как думаете, хорошо или плохо, что алкоголь запретили?", — интересуюсь я у скучающей продавщицы. "Любое ограничений наших прав это плохо", — коротко отвечает она.
За два часа, когда можно купить алкоголь, я успеваю обойти в Вологде десять продуктовых магазинов разных сетей: "Бристоль", "Магнит", "Пятерочка", "Красное и Белое". Как назло, не видно даже единичных покупателей с бутылками из алкогольного отдела. Кассиры уточняют, что в будни ждать ажиотажа напрасно — ~все желающие закупаются в выходные~, когда хмельное продают по-прежнему с 8 до 23 часов. Вот тогда и "стоят километровые очереди". Пока же единственную очередь своими глазами я вижу у одного из "Бристолей" — и, к моему разочарованию, она ведет не в него, а в соседний ларек "Овощи-фрукты".
"Здесь какие-то особенно хорошие овощи?" — уточняю у последней в очереди женщины. "Дешевые", — мрачно отрезает она. В ближайшем "Бристоле" алкоголя больше нет в принципе, пустые полки огорожены лентой. "Мы теперь продуктовый", — поясняет персонал.
Точке "Красного и Белого", куда я прихожу следом, повезло еще меньше — магазин заперт, курящие у другой двери сотрудники сервиса доставки рассказывают, что соседи недавно съехали (пресс-служба "Красного и Белого" отказалась раскрыть по запросу "Газеты.Ru", сколько всего магазинов компании закрылось в регионе из-за ограничений). "Да отменят по-любому этот запрет скоро. На чем весь город, да и вся страна держится? На алкоголе и сигаретах. Точно говорю, отменят", — уверенно рассуждает один из молодых курьеров. Однако чаще всего вологжане относятся к новой реальности сдержанно. "Надо подождать результата, слишком мало времени прошло", — самая распространенная фраза, которую я слышу от разных людей. На мои напоминания о неудачном опыте "сухого закона" при советской власти возражают, что здесь "другая история", ведь алкоголь не запретили полностью. "В советское время совсем глупо было. Я сама была председателем комиссии по трезвости. Когда совсем нельзя было, даже на свадьбах, конечно, люди обходили запрет. Сейчас, если я хочу выпить, я же могу пойти и купить себе. А так захочет мужчина на неделе пивка после смены, а уже не побежит лишний раз", — считает пожилая женщина на раздаче в столовой. В то же время горожане оговариваются, что и сейчас "наши всегда найдут, где достать, если надо". Некоторые беспокоятся, что на фоне ограничений~ народ "снова начнет травиться "бомиками"~ — так местные называют спиртосодержащие жидкости из аптек. Поговаривают и про таксистов, что, якобы, приторговывают алкоголем. Найти таких мне не удается, но один из водителей делится "лайфхаком" – желаемое спиртное можно забрать навынос из магазинов-"наливаек". "В разливнухах они должны отдавать бутылки без пробок. Но можно же прийти со своей пробкой! А в некоторых так вообще, теперь отдельно сразу выдают клиентам пробки", — смеется таксист. Кроме аптек и таксистов вологжане упоминают и третий, классический выход — домашний самогон с рук. Никто из встреченных мной сам такой не покупал, что не лишает их уверенности в том, что самогонщиков в городе теперь станет больше. Одна из женщин взволнованно рассказывает, что сама видела, как на улице "мужик продавал самогонные аппараты из багажника". "В домах уже взрывы начались из-за самогонщиков. Это же надо понимать, как с самогонным аппаратом обращаться, а они начинают, но не умеют", — жалуется она. Новости о "резком росте популярности самогонных аппаратов" в области одно время публиковали Telegram-каналы — но в реальности данные не подтвердились, заявили мне в правительстве региона. На вологодском рынке на мои расспросы о самогонных аппаратах только разводят руками. "Мои знакомые, которые гнали самогон, теперь гонят его в два раза больше, все на продажу уходит. Чиновникам кажется, что статистика [потребления] уменьшилась, так сейчас другая попрет, сколько будет дохнуть от суррогатов", — в то же время убеждает меня посетительница одного из вологодских баров (которых никакие ограничения не коснулись).
Впрочем, ужесточения и не рассчитаны на тех, кто готов пить "бомики" и самопальный алкоголь, полагает другая часть жителей. Таким уже не помочь, задача удержать "нормального работающего человека", убежденно объясняет мне один из местных жителей. "Я вырос в Бывалово и помню, как люди [пьяные] на улицах лежали. Идешь и обязательно наткнешься на кого-нибудь, что выходной день, что рабочий", — откровенно высказывается мой собеседник. По его словам, важно, что в регионе не только запрещают алкоголь, но и одновременно развивают альтернативы, например, спорт.
"[А если] жалуются, что спортзал денег стоит — мил человек, так чекуша тоже!".
"Мужики ликовали, когда запретили мигрантов" Помимо запрета алкоголя вологодский губернатор прославился ~попыткой выгнать мигрантов со строек~. Соответствующее постановление Филимонов подписал 27 февраля. "Наши мужики ликовали, когда запретили мигрантов. Готовы были простить ему (губернатору) все, даже эту антиалкогольную компанию", — вспоминает жена вологодского каменщика, с которой мы знакомимся в столовой. Однако рады были далеко не все — кардинальные действия губернатора сразу же вызвали ярую критику одного из главных игроков региона, компании "Северсталь". В ответ там заявили, что действия областного правительства "ставят под угрозу" десятки строительных проектов и ведут к "дискредитации государственной политики инвестирования в региональные проекты". Через неделю ~губернатор отменил свое решение~. "Нашли на Филимонова рычаги... Ну, так в городе говорят", — сокрушается моя новая знакомая. К мигрантам, как и многие в Вологде, она относится негативно — но лишь потому, что те, с ее слов, плохо выполняют свою работу. "Муж рассказывал, как они работают: один кирпичи кладет, трое рядом болтают без дела, "гыр-гыр-гыр" на своем. Они же вообще не умеют строить, они кирпичи крест-накрест кладут! Им в ауле кто-то показал, и они приехали дома нам делать, без образования, без ничего".
При этом сама "Северсталь" нанимает не мужчин "из аулов", а турков, тут же уточняет женщина. "Ну, надеюсь, в Турции лучше специалистов готовят, что они там в металлургии понимают что-то", — с некоторым скепсисом допускает она. Ходят слухи и о том, что ~приезжим на стройках платят больше, чем местным~. Об этом упоминает главный координатор вологодской "Русской общины" Александр Шубин, который в ответ на просьбу о встрече приглашает меня на беседу в один из разрушенных городских храмов, Свято-Духов мужской монастырь, который сейчас на реставрации.
"До нас долетают тревожные звоночки, что на одних объектах русскому платят 350 рублей в час, туда же привозят мигранта, которому платят 500 рублей в час. С чем связана эта проблема, мы пока не понимаем", — уточняет Шубин, пока мы осматриваем храм.
Плохо воспринимают приезжих и в другой, традиционной для них сфере — на рынке. Первые же опрошенные мной продавщицы возмущаются, что ~мигранты могут меньше отдавать за аренду прилавков~. "Им можно за стол тыщу платить, а нам две надо! Для них больше делается, чем для нас", — кивают мои собеседницы в сторону соседней, сейчас пустой палатки. В то же время все вологжане, с кем мне удается пообщаться, признаются, что личных проблем с мигрантами у них нет, на улицах те не дебоширят. Да и в целом в городе их немного, "не сравнится с вашей Москвой". "Чьи рабочие места они воруют? Мне не жалко, если я плитку клал, но вместо меня пришел мигрант. Да [пофиг]", — флегматично качает головой бармен, выдавая мне ночью кофе. "Это дело женщины, уж никак не губернатора" Из всех затронутых мною тем негативнее всего в Вологде встречают ~запрет абортов~. Его также активно продвигает губернатор. Для объяснения своих взглядов он часто использует термин "народосбережение" и подчеркивает, что "Вологодчина и Русский Север вымирают". Пока, с декабря 2023-го, в регионе официально недопустимо только "склонение к аборту". Однако местные жалуются, что неофициально государственные больницы под давлением властей стали отказывать в прерывании беременности (если речь не об изнасиловании или медицинских противопоказаниях к родам). Самое точное слово, которым можно описать реакцию обычных людей на происходящее — настороженность. Мужчины при этом зачастую сочувствуют женщинам и предполагают, что те "просто будут кататься на аборт в соседние области". Женщины высказываются резче. "Это дело женщины, уж никак не губернатора. Пускай за своей женой смотрит", — простодушно заявляет одна из рыночных торговок.
Но есть и те, кто запрет абортов, точнее, "детоубийства", поддерживает — это православные верующие, в том числе, традиционно, "Русская община" (сам губернатор открыто симпатизирует последним, публично называя их своими "единомышленниками"). "Вот говорят, что женщины начнут аборты в других областях делать. Все равно польза будет. Важно переждать в начале, именно после первой новости о беременности дать женщине время осознать. Сейчас, если близкие ее не поддерживают, они сразу говорят: "Давай на аборт". А так уже сложнее, надо куда-то выезжать из региона, есть время подумать", — рассуждают прихожанки, заботливо угощая меня чаем в разрушенном храме. "Ну, не знаю, нам эта тема как-то не актуальна", — честно признаются мне подружки-студентки в продуктовом. — "А губернатор хороший, для молодежи кучу всего проводит, прямо можно с ним встретиться, обсудить все". "Если здесь сейчас не получится, не получится уже нигде" "На Вологодчине, судя по всему, проходят тест-драйвы самых смелых право-консервативных идей", — так некоторые издания оценивают скандальные инициативы, благодаря которым обычно неприметный регион за последнее время успел засветиться во всех федеральных СМИ больше, чем когда-либо. Запрет мигрантов, алкоголя, абортов — новый губернатор стремится создать здесь "центр русского консерватизма", полагают политологи.
"Возрождение Святой Руси начинается с Вологодчины. Если здесь сейчас не получится, не получится уже нигде и никогда", — емко формулируют мне в "Русской общине".
Но сами вологжане, кажется, относятся к своей неожиданной исторической роли по-северному спокойно и терпеливо. Даже моя простая просьба перечислить главные проблемы города или области неожиданно сбивает местных с толку, они задумываются, не зная, что ответить. Наводящие вопросы о росте цен или безработице влекут единодушный ответ — "так по всей стране сейчас так".
"Ну, у нас спокойнее, чем в Москве, дроны не падают, убийств нет", — пожимает плечами девушка, с которой мы вместе стоим на светофоре. Попытки узнать, что люди ждут от будущей жизни в "экспериментальной области", также не приводят к успеху. "Живы будем, увидим, как обернется. А так, что гадать", — добродушно отвечает мне одна из прихожанок в разрушенном храме, куда я вечером возвращаюсь на службу по приглашению "Русской общины". Люди вокруг аккуратно опускаются на колени, тихо поет мужской хор, в стеклах икон колеблются огоньки свечей. Вологодчина ждет.
Интервью с губернатором Вологодской области Георгием Филимоновым можно прочитать здесь.
