Наследие Морозовых - купеческий вклад в сокровищницу культуры

Морозовская династия — хрестоматийный пример начинателей, сделавших себя и поднявшихся на вершины с самых низов. Первые представители рода были крепостными крестьянами-старообрядцами, но к ХХ веку их прямые потомки нажили огромное состояние: журнал Forbes поставил Морозовых на пятое место по размеру совокупного капитала в 1914 году. Как и полагается сливкам общества, члены фамилии прославились филантропией и меценатской поддержкой культурных проектов своего времени.

На прошлой неделе широко отмечался юбилей Саввы Тимофеевича Морозова, наиболее известного из деятелей древнего купеческого рода. Торжественные мероприятия прошли в подмосковном Орехово-Зуеве: в городе был организован Морозовский форум, куда пригласили и ныне живущих представителей династии.

В честь памятной даты VATNIKSTAN рассказывает о неоценимом вкладе Морозовых в культуру дореволюционной России и о том, в каком виде купеческое наследие дошло до нас.

Семья купцов Морозовых в усадьбе Одинцово-Архангельское. 1900‑е. Источник: russiaphoto.ru

Музей керамики

Алексей Викулович Морозов прославился как коллекционер и крупный меценат, чьим именем была названа первая общедоступная больница для детей в Москве. Он активно собирал фарфоровые шедевры и иконописные эксклюзивы. До наших дней сохранились в первую очередь принадлежавшие купцу произведения из фарфора — на протяжении нескольких веков они считались предметом особой роскоши.

Алексей Морозов целенаправленно коллекционировал предметы именно отечественного фарфора, составлявшие особый предмет любви предпринимателя. Нужды в деньгах богатейший купец, конечно же, не испытывал. Алексей легко мог себе позволить закупать для личных нужд огромные партии декоративной керамики, изначально предназначенной для продажи за границу. Он и сам ездил в Европу с целью приобрести образцы русского фарфорового ремесла, которые когда-то были вывезены из России. Алексей Морозов также скупал и произведения от небольших семейных заводов, где мастерили фигурки для дарения, а не для продажи.

Его коллекция стала подлинной «энциклопедией отечественного фарфорового производства». В ней насчитывалось 2459 отдельных предметов: предприниматель собрал практически всё, что когда-либо делали из фарфора в нашей стране. Важно и то, что Алексей был не просто коллекционером, но также исследователем. Богатейшее частное собрание фарфоровых изделий было полностью классифицировано и атрибутировано им самим.

Коллекцию Морозова, которую тот собирал с 1894 года, после Октябрьской революции национализировали. На её основе советской властью был сформирован Музей фарфора, располагавшийся в бывшем особняке Алексея в Введенском переулке (ныне Подсосенский переулок). Сам прежний владелец коллекции был назначен смотрителем экспонатов. В этой должности бывший предприниматель оставался до реорганизации музея в 1929 году.

Фарфоровая фигурная композиция из коллекции Алексея Морозова

В итоге коллекция сменила адрес и оказалась в усадьбе Кусково. Там был вновь создан Музей керамики, который работает и по сей день. В настоящее время в числе его экспонатов представлены многие предметы, не входившие в собрание Алексея Морозова, однако его коллекция служит стержнем фонда музея. В 2019 года в музее-усадьбе Кусково прошла выставка «Собрание А. В. Морозова: фарфор, керамика, стекло».

Коллекция картин стоимостью пять миллиардов долларов

Иван Абрамович Морозов был успешным тверским фабрикантом и меценатом. Ему удалось увеличить втрое капитал, доставшийся в наследство от отца. Однако деловая жизнь не была единственным предметом забот для представителя знаменитой фамилии. В начале 1900 года Иван перебрался из Твери в Москву и начал активно интересоваться искусством. В налаживании связей с миром московской богемы ему активно помогает родной брат Михаил, который давно жил в Первопрестольной и с 1890‑х годов регулярно принимал у себя дома маститых художников: Врубеля, Серова, Коровина и других.

Известно, что первое творение русского живописца Иван покупает в 1901 году — на тот момент его интересовали преимущественно пейзажи. Однако вскоре выяснилось, что фабриканта мало привлекает коллекционирование отечественного искусства. В 1903 году Морозов покупает первую работу западноевропейского художника — полотно Альфреда Сислея «Мороз в Лувесьенне».

Впоследствии тверской меценат приобретал по большей части работы кисти западных мастеров. При этом он также сотрудничал и с отечественными мэтрами живописи, скупая картины Врубеля, портреты Серова, пейзажи Левитана.

Портрет Ивана Абрамовича Морозова на фоне картины Анри Матиса «Фрукты и бронза». Валентин Серов. 1910 год

Иван ездит в Париж два раза в год. Там он скупает шедевры импрессионистов, постимпрессионистов и авангардистов. До Первой мировой войны Иван Морозов успел приобрести около 250 полотен западноевропейской живописи, которые обошлись ему примерно по 300 рублей за штуку. Работы Поля Сезанна, Винсента ван Гога, Пьера Ренуара и других оказались в московском особняке на Пречистенке, где жил фабрикант и коллекционер.

Эти художники ещё не были признаны мировым сообществом. Многие из них прозябали в нищете. Оставаться на плаву европейским новаторам помогали деньги русского богача, который скупал их работы десятками: тверской меценат обладал тонким чутьём относительно новых веяний в мире живописи.

Первая мировая война нарушила обычный порядок светской жизни предпринимателя: художники перестали быть актуальны, в отличие от фронтовых забот. Тверские предприятия Морозова стали приносить ещё больше прибыли: фабрики исправно поставляли сукно для императорской армии.

Кроме того, война закрыла для русских Париж, оказавшийся под угрозой немецкого наступления. Иван Морозов был вынужден переключиться на поиск живописцев и новых стилей внутри России. В 1915 году он покупает работы малоизвестного на тот момент авангардиста Марка Шагала. Авангард как художественное направление тогда ещё не снискал полноценного признания в русском обществе, оставаясь скорее «пощёчиной общественному вкусу».

Вскоре после Октябрьской революции предприниматель с семьёй был вынужден эмигрировать во Францию. Вся его коллекция была национализирована. Советская власть открыла в московском особняке Ивана Морозова Второй музей новой западной живописи. В Первом музее содержалась коллекция близкого друга фабриканта, московского купца Щукина.

В 1923 году экспозиции этих музеев объединили. В 1928 году в особняк Щукина по иронии судьбы переехал Музей фарфора. А в 1948 году коллекции двух купцов совершенно случайным образом разделили, передав их в фонды Эрмитажа и Пушкинского музея.

В настоящее время благодаря увлечению Ивана Морозова мы можем познакомиться с произведениями всемирно признанных гениев, не выезжая из страны. Эксперты оценивают актуальную стоимость картин морозовской коллекции в пять миллиардов долларов.

Музей кустарных изделий

Сергей Тимофеевич Морозов рано отошёл от «дела». Страдая от нервной болезни, он предпочёл передать руководство семейной мануфактурой в руки умелых управленцев, а самому получать дивиденды.

В Российской империи в 1880‑х годах в моду входит интерес к народному кустарному искусству. В 1882 году в Москве прошла Всероссийская художественно-промышленная выставка, где были представлены актуальные произведения русских «левшей».

Сергей Тимофеевич Морозов

Именно благодаря выставке богатый представитель рода Морозовых находит для себя новое увлечение. Сергей Тимофеевич выкупил землю в центре Москвы, построил новое здание в неорусском стиле и основал в нём музей, всецело посвящённый отечественному кустарному искусству.

Морозов желал помочь активному развитию народного ремесла в России. Помимо экспозиции Музея промыслов, он построил столярно-резные и отделочные мастерские, создал торговый отдел для закупки и реализации изделий без участия посредников. Активная работа проводилась с кустарями из Богородского уезда, где сохранялась уникальная техника резьбы по дереву.

Изделия морозовской мастерской экспонировались на всемирных выставках в Льеже (1905) и Милане (1906), на ярмарках Лейпцига. Они прочно завоевали заграничные рынки: клиентами Московского музея кустарных изделий стали не только россияне, но и жители Англии, Швейцарии, Австрии, Голландии, Дании, Франции, Бельгии, США. Особенно высоко жители Западной Европы и Америки ценили портсигары из карельской берёзы.

Богородская резьба на советской марке

Музей стал приносить невиданный доход. Только за 1903 год различной продукции было экспортировано на 60 709 рублей, что составляло примерно 40 зарплат царского министра. Изделия стали настолько популярны, что их даже начали подделывать.

По одной из версий, один из известнейших символов России появился именно благодаря стараниям Морозова. Первая матрёшка, возможно, появилась из куклы, которую художник Сергей Малютин нашёл в Музее кустарных изделий.

Сергей Морозов активно сотрудничал с такими центрами развития «русского стиля», как Абрамцево, Талашкино, Кудрино. В Сергиевом Посаде были созданы дочерние мастерские музея. К началу 1910‑х годов Морозов стал признанным лидером в работе по сохранению и развитию художественных промыслов во всех губерниях страны.

В советское время музей национализировали, однако его деятельность по сохранению ремесленного наследия страны не была прекращена. При музее возникли экспериментальные мастерские, а в 1931 году на их базе появился Научно-экспериментальный кустарный институт. В 1932 году он был реорганизован в Научно-исследовательский институт художественной промышленности. В 1930‑е годы при активном участии музея и института возрождались и развивались ломоносовская и тобольская резьба по кости, городецкие росписи по дереву, резьба по бересте в Великом Устюге, вятское кружево, ростовская финифть, палехская и хохломская роспись.

Организация продолжала работать в течение всего советского периода, однако в середине 90‑х годов пришла в упадок. В 1999 году Музей народного искусства имени Сергея Морозова вошёл в состав Всероссийского музея декоративного искусства. Кустарная коллекция в настоящее время в полном составе хранится там.

Московский Художественный театр

Юбиляр Савва Морозов прочно вписал своё имя в историю театрального искусства. В 1901 году Московский Художественно-общедоступный театр начал испытывать трудности в финансировании. Труппой было принято решение организовать финансовую деятельность в паевой форме.

Савва Морозов выкупил большую часть паёв театрального общества. Он сразу же принял на себя функции по управлению финансами. В общей сложности Савва Морозов пожертвовал театру около полумиллиона рублей, что, по подсчётам современных экспертов, составило почти половину состояния предпринимателя.

Савва Морозов на фоне стройки МТХ. 1902 год

Купец активно включился в работу. В 1902 году он выкупил старый домовый театр в Камергерском переулке и за свои деньги организовал реконструкцию. Архитектурный проект для неё разработал известный архитектор Фёдор Шехтель. Сделал он это абсолютно бесплатно, посчитав, что не в праве брать деньги с общедоступного театра.

Проект вышел грандиозным: зрительный зал был рассчитан на 1100 мест, гримёрки оборудовали письменным столом и мягкими кушетками для отдыха, а кулисы с чайкой стали гордостью и визитной карточкой труппы.

Основная сцена театра после реконструкции. 1903 год

Савва Морозов умер при невыясненных обстоятельствах во Франции в 1905 году. Однако театр, благодаря его стараниям, выжил, прославившись постановками пьес Антона Чехова и Максима Горького.

В советское время «храм искусства» сменил название: отныне он стал известен как Московский художественный академический театр имени Максима Горького. Даже в годы Большого террора труппа позволяла себе ставить пьесы опального Михаила Булгакова — это оставалось допустимой вольностью и изюминкой.

Источник: pastvu.com

В 1987 году театр разделился: количество задействованных актёров и режиссёров было так велико, что фактически сформировались две автономные труппы. Так появились два новых художественных объединения: МХАТ имени Чехова под руководством Олега Ефремова и МХАТ имени Горького под управлением Татьяны Дорониной.

В наши дни в здании, которое финансировал Савва Морозов, располагается первый из них, однако под иным названием: Московский художественный театр имени Чехова, без слова «академический». В театре помнят имя морозовского благодетеля: портрет Саввы висит в фойе здания на Камергерском переулке. В том же фойе стоит один-единственный бюст, тоже посвящённый меценату — спасителю театра.

МХТ в 2010‑е годы

Илья Черников
https://vatnikstan.ru/culture/nasledie-morozov/