«Имперская зажигалка» He-177: как дальний бомбардировщик рейха охотился за телегами
«Имперская зажигалка» He-177: как дальний бомбардировщик рейха охотился за телегами
Ещё в начале 30-х генералы люфтваффе задумались о создании дальнего бомбардировщика. Однако получившемуся в результате развития программы «Урал-бомбер» самолёту выпало бомбить вовсе не Урал.
Grossbomber для люфтваффе
К моменту, когда пришедший к власти Гитлер официально отказался от соблюдения условий Версальского договора, у формально не существовавших германских ВВС, как принято говорить, «кое-что было». Вот только матчасть бомбардировочных подразделений оставляла желать лучшего.
В основном её составляли «тётушки Ю» — грузо-пассажирские трёхмоторники Ю-52. Но, как показала практика Испании, в роли бомберов эти машины могли действовать сколько-нибудь успешно только при полной пассивности противника. Между тем, генералам хотелось большего.
Например, бомбардировщик, который сможет из Германии разбомбить любую цель в Европе.
Однако даже в Третьем рейхе не все деньги брались «из тумбочки». Для принятой стратегии блицкрига люфтваффе, в первую очередь, требовались истребители, чтобы захватить господство в воздухе, и ударные самолёты, способные поддерживать наземные войска. А для Западной Европы хватало дальности действия и обычного среднего бомбардировщика. Так что поначалу планы создания «Урал-бомбера» тихо замели под ковёр.
Тем более, что и созданные в рамках этой программы самолёты особо не впечатляли. Однако полностью от идеи не отказались. Теперь люфтваффе захотели не просто дальний тяжёлый бомбардировщик — они захотели дальний тяжёлый пикирующий бомбардировщик.
В большинстве немецких авиафирм, получивших известие о новых генеральских мечтах, конструкторы вздохнули, покрутили пальцами у виска и вернулись к чертёжным доскам — проектировать нормальные самолёты.
Исключением стала лишь фирма «Хейнкель». Там нашёлся человек, решивший, что у них может что-то получиться. Впрочем, и на «Хейнкеле» получалось нарисовать только бомбардировщик с подходящей дальностью и нагрузкой… а вот с пикированием как-то не складывалось.
О чём профессор Хейнкель и пожаловался заехавшему в гости начальнику Технического отдела рейхсминистерства Эрнсту Удету. К счастью для будущих противников рейха, Удет был ярым фанатом пикировщиков, так что его «помощь» ограничилась советом «укрепить планер».
Хейнкелю оставалось взять под козырёк и перепроектировать самолёт.
Поскольку четырёхдвигательный бомбер заставить пикировать не получалось, решили обойтись двумя моторами. Двигателей нужной мощности в рейхе не нашлось, и тогда ребята с «Даймлер-Бенца» подогнали авиаконструкторам экспериментальный движок DB-606.
Получившийся подарочек не очень обрадовал инженеров. Хотя формально двигателей стало два, громоздкая спарка с дополнительным оборудованием и радиаторами «сожрала» весь предполагаемый выигрыш веса.
Как показала дальнейшая история, обе стороны всерьёз недооценили будущие проблемы. Второй и третий прототипы будущего He-177 разбились в ходе испытаний. Ещё одна опытная машина упала на территорию завода, едва не убив при этом самого Эрнста Хейнкеля.
Между тем на дворе был уже 1942 год. Год назад торжественно похоронили застрелившегося Эрнста Удета, заодно свалив на покойника все просчёты в строительстве люфтваффе. Следом провалилась и замёрзшая в подмосковных снегах стратегия блицкрига. Заводы СССР, США и Англии наращивали выпуск военной продукции, а бомбардировщик, хотя бы в теории способный дотянуться до них, всё падал и падал, как ёжики из анекдота.
Наконец, 15 сентября 1942 года Хейнкелю сообщили: про требование о пикировании он может благополучно забыть. Правда, теперь уже вроде бы запущенный в серию самолёт начала преследовать другая напасть — хроническая нехватка моторов. «Даймлер-бенцы» нужны были для истребителей Мессершмитта, и там вместо каждого бомбера сомнительной ценности получалось аж четыре новеньких «мессера».
Тем не менее, несколько десятков He-177 в месяц рейх пока что тянул.
Сталинградский дебют
Провести боевые испытания нового бомбардировщика командование люфтваффе решило на самом спокойном, с их точки зрения, участке — на юге Восточного фронта. Немецкие войска уже воевали на Волге и Кавказе, так что новые «хейнкели» могли спокойно расположиться в глубоком тылу, в Запорожье.
И оттуда летать на бомбёжки Баку, Куйбышева и — в память о первоначальной программе — на заводы Урала. Однако когда в январе 1943-го Не-177 отправляли в первые боевые вылеты, их встретил не только мороз за минус тридцать, но и новости о советском наступлении под Сталинградом.
В результате первым боевым заданием для He-177 стала «бомбёжка» окружённых частей вермахта контейнерами со снабжением.
16 января 1943 года на задание вылетели пять самолётов. Два «хейнекеля» вернулись из-за проблем с двигателем, один заблудился и не нашёл цель, а машина командира группы просто пропала. По цели «отбомбился» контейнерами с грузом только один самолёт.
Немцы были упрямыми людьми, поэтому 18 января новый командир группы снова отправил пятёрку He-177 «бомбить» котёл Паулюса. На этот раз нужное место нашли два самолёта. Потери составили столько же — у одного «хейнкеля» ещё над своей территорией вспыхнул мотор, а второй сбили советские истребители над Сталинградом.
Когда потери достигли пяти машин, командование люфтваффе призадумалось и решило все же использовать самолёт по прямому назначению. Теперь дальним непикирующим бомбардировщикам предстояло пытаться попасть мелкими бомбами в советские окопы, а также вести «вооружённую разведку» дорог в ближнем тылу — то есть охотиться за грузовиками и телегами.
Экипажи слегка воодушевились, но ненадолго. 27 января до цели смогли долететь лишь три бомбардировщика, четыре вернулись на базу из-за… проблем с двигателями. А ещё один He-177 снова просто пропал.
Всего до капитуляции армии Паулюса группа дальних бомбардировщиков по различным причинам лишилась девяти машин. Ещё 11 штук списали по техническим причинам вскоре после возвращения в родной рейх.
Впрочем, всё это не помешало новому командиру группы оптимистично записать в отчёте: «самолёт зарекомендовал себя исключительно хорошо с тактической точки зрения».
Андрей Бекасов
Grossbomber для люфтваффе
К моменту, когда пришедший к власти Гитлер официально отказался от соблюдения условий Версальского договора, у формально не существовавших германских ВВС, как принято говорить, «кое-что было». Вот только матчасть бомбардировочных подразделений оставляла желать лучшего.
В основном её составляли «тётушки Ю» — грузо-пассажирские трёхмоторники Ю-52. Но, как показала практика Испании, в роли бомберов эти машины могли действовать сколько-нибудь успешно только при полной пассивности противника. Между тем, генералам хотелось большего.
Например, бомбардировщик, который сможет из Германии разбомбить любую цель в Европе.
Однако даже в Третьем рейхе не все деньги брались «из тумбочки». Для принятой стратегии блицкрига люфтваффе, в первую очередь, требовались истребители, чтобы захватить господство в воздухе, и ударные самолёты, способные поддерживать наземные войска. А для Западной Европы хватало дальности действия и обычного среднего бомбардировщика. Так что поначалу планы создания «Урал-бомбера» тихо замели под ковёр.
Как заявлял рейхсмаршал Геринг, «фюрер не спрашивает меня, насколько велики мои бомбардировщики, а спрашивает, сколько их у меня есть».
Тем более, что и созданные в рамках этой программы самолёты особо не впечатляли. Однако полностью от идеи не отказались. Теперь люфтваффе захотели не просто дальний тяжёлый бомбардировщик — они захотели дальний тяжёлый пикирующий бомбардировщик.
В большинстве немецких авиафирм, получивших известие о новых генеральских мечтах, конструкторы вздохнули, покрутили пальцами у виска и вернулись к чертёжным доскам — проектировать нормальные самолёты.
Исключением стала лишь фирма «Хейнкель». Там нашёлся человек, решивший, что у них может что-то получиться. Впрочем, и на «Хейнкеле» получалось нарисовать только бомбардировщик с подходящей дальностью и нагрузкой… а вот с пикированием как-то не складывалось.
О чём профессор Хейнкель и пожаловался заехавшему в гости начальнику Технического отдела рейхсминистерства Эрнсту Удету. К счастью для будущих противников рейха, Удет был ярым фанатом пикировщиков, так что его «помощь» ограничилась советом «укрепить планер».
Хейнкелю оставалось взять под козырёк и перепроектировать самолёт.
Поскольку четырёхдвигательный бомбер заставить пикировать не получалось, решили обойтись двумя моторами. Двигателей нужной мощности в рейхе не нашлось, и тогда ребята с «Даймлер-Бенца» подогнали авиаконструкторам экспериментальный движок DB-606.
Справка. Двигатель Daimler-Benz DB-606 представлял собой спарку двух 12-цилиндровых моторов DB-601.
Получившийся подарочек не очень обрадовал инженеров. Хотя формально двигателей стало два, громоздкая спарка с дополнительным оборудованием и радиаторами «сожрала» весь предполагаемый выигрыш веса.
Как показала дальнейшая история, обе стороны всерьёз недооценили будущие проблемы. Второй и третий прототипы будущего He-177 разбились в ходе испытаний. Ещё одна опытная машина упала на территорию завода, едва не убив при этом самого Эрнста Хейнкеля.
Между тем на дворе был уже 1942 год. Год назад торжественно похоронили застрелившегося Эрнста Удета, заодно свалив на покойника все просчёты в строительстве люфтваффе. Следом провалилась и замёрзшая в подмосковных снегах стратегия блицкрига. Заводы СССР, США и Англии наращивали выпуск военной продукции, а бомбардировщик, хотя бы в теории способный дотянуться до них, всё падал и падал, как ёжики из анекдота.
«Надёжность» работы спаренных моторов заставила лётчиков дать самолёту характерные прозвища: Brennender Sarg — «горящий гроб», Reichsfackel — «факел рейха» или Reichsfeuerzeug — «имперская зажигалка».
Наконец, 15 сентября 1942 года Хейнкелю сообщили: про требование о пикировании он может благополучно забыть. Правда, теперь уже вроде бы запущенный в серию самолёт начала преследовать другая напасть — хроническая нехватка моторов. «Даймлер-бенцы» нужны были для истребителей Мессершмитта, и там вместо каждого бомбера сомнительной ценности получалось аж четыре новеньких «мессера».
Тем не менее, несколько десятков He-177 в месяц рейх пока что тянул.
Сталинградский дебют
Провести боевые испытания нового бомбардировщика командование люфтваффе решило на самом спокойном, с их точки зрения, участке — на юге Восточного фронта. Немецкие войска уже воевали на Волге и Кавказе, так что новые «хейнкели» могли спокойно расположиться в глубоком тылу, в Запорожье.
И оттуда летать на бомбёжки Баку, Куйбышева и — в память о первоначальной программе — на заводы Урала. Однако когда в январе 1943-го Не-177 отправляли в первые боевые вылеты, их встретил не только мороз за минус тридцать, но и новости о советском наступлении под Сталинградом.
В результате первым боевым заданием для He-177 стала «бомбёжка» окружённых частей вермахта контейнерами со снабжением.
16 января 1943 года на задание вылетели пять самолётов. Два «хейнекеля» вернулись из-за проблем с двигателем, один заблудился и не нашёл цель, а машина командира группы просто пропала. По цели «отбомбился» контейнерами с грузом только один самолёт.
Немцы были упрямыми людьми, поэтому 18 января новый командир группы снова отправил пятёрку He-177 «бомбить» котёл Паулюса. На этот раз нужное место нашли два самолёта. Потери составили столько же — у одного «хейнкеля» ещё над своей территорией вспыхнул мотор, а второй сбили советские истребители над Сталинградом.
Когда потери достигли пяти машин, командование люфтваффе призадумалось и решило все же использовать самолёт по прямому назначению. Теперь дальним непикирующим бомбардировщикам предстояло пытаться попасть мелкими бомбами в советские окопы, а также вести «вооружённую разведку» дорог в ближнем тылу — то есть охотиться за грузовиками и телегами.
Экипажи слегка воодушевились, но ненадолго. 27 января до цели смогли долететь лишь три бомбардировщика, четыре вернулись на базу из-за… проблем с двигателями. А ещё один He-177 снова просто пропал.
Всего до капитуляции армии Паулюса группа дальних бомбардировщиков по различным причинам лишилась девяти машин. Ещё 11 штук списали по техническим причинам вскоре после возвращения в родной рейх.
Впрочем, всё это не помешало новому командиру группы оптимистично записать в отчёте: «самолёт зарекомендовал себя исключительно хорошо с тактической точки зрения».
Андрей Бекасов