Герой второго плана. Как Михаил Глузский судьбу переиграл
Михаил Глузский родился 21 ноября 1918 года в Киеве в семье поэта и журналиста Андрея Михайловича Гмырёва и Ефросиньи Кондратьевны Глузской. Глузского можно смело можно отнести к актёрам-рекордсменам — ведь в его багаже более 150 ролей. Хотя в основном ему доставались роли второго плана, а единственной главной ролью стал профессор Сретенский в «Монологе». Сам Михаил Андреевич никогда свой артистический образ не романтизировал. «Зачем эти ореолы таинственности? — говорил он в интервью "АиФ". — Актер — человек физически и духовно очень сильный. Не надо забывать: актерство — это профессия, работа. Творческая, изнуряющая работа. Если кто-то себя в кино считает героем-любовником, то я — рабочая лошадь. Я — в меру талантливый актер. Но старательный, трудолюбивый». Хотя в детстве, согласно сохранившимся воспоминаниям, он проходил по категории «трудный подросток» — вместе с такой же московской шпаной дрался «двор на двор», стрелял из рогатки по фонарям (и попадал), а порой свободное время проводил в магазине под прилавком — его мама продавала игрушки в одном из московских магазинов. Но, к счастью, на пути юноши очень кстати оказался кружок самодеятельности.
Публикация от (@eliss_veta) 21 Ноя 2017 в 3:44 PST
Прожив всю жизнь с одной женщиной — театроведом Екатериной Перегудовой, Михаил Андреевич до конца своих дней оставался предан своей любимой семье. Глядя на то, как многие его коллеги бросают своих пожилых жен и женятся на молодых, говорил «АиФ»: «Не надо сходить с ума. Не надо нервно молодиться — в моем возрасте это некрасиво и смешно. Не надо драться с мальчишеским азартом с новым временем. Надо стараться сохранить достоинство, присущее моему возрасту».
По признанию артиста, старость была ему интересна: «Если бы не было ролей, проводил бы больше времени с внуками — их у меня четверо. Нашлось бы много домашних забот. Но без театра я бы все равно стал дряхлеть и пропадать в жизни».
Последние годы своего творческого пути Глузский действительно больше играл в театре, чем в кино. И, как оказалось, именно там исполнил самые яркие свои роли.
Легендарная Мария Владимировна Миронова сама выбрала его кандидатуру для главной роли в спектакле «Уходил Старик от Старухи» и считала Глузского своим лучшим партнёром. После ухода Мироновой из жизни артист сказал, что ему очень грустно жить без своей старухи — ведь по пьесе от нее должен был уйти он...
Роль Старика он сыграл театре «Школа современной пьесы», которому посвятил последние годы своей творческой жизни. Там же исполнил в «Чайке» и брата Аркадиной Петра Николаевича Сорина. Как рассказывают в «Школе современной пьесы», именно «Чайка» стала для артиста последним выходом на сцену. Более того, он совершил настоящий актерский подвиг. Глузский сбежал из больницы и выехал на сцену в инвалидной коляске. А когда зал взорвался аплодисментами, мэтр нашёл силы выйти (вернее, выехать) на поклоны. Когда занавес закрылся, актёра немедленно увезли оперировать. В тут ночь ему ампутировали ногу.
«Михаил Андреевич Глузский до последнего дня жизни был артистом нашего театра,— говорит худрук театра «Школа современной пьесы» Иосиф Райхельгауз. — Он играл в «Чайке» — и чеховской, и акунинской, играл в замечательном спектакле «Антигона в Нью-Йорке». И в его память мы проведём в театре творческий вечер — своеобразный вечер воспоминаний. Ведь он был человеком невероятно легким и веселым, комментировал иронично и наши репетиции, и наши спектакли, и всю нашу жизнь. С ним самим происходило множество невероятных и забавных случаев, которые превратились в байки, которые и станут основой вечера «Глузский и байки».
Баек о Глузском действительно ходило множество. Так, однажды на гастролях в Омске друзья-актеры решили его разыграть. Дворжецкий и Стеклов оплатили услуги девицы легкого поведения и прислали её к Глузскому в номер. Дамочке пообещали неплохие деньги: «Час мы оплачиваем прямо сейчас. Но для нашего друга нам ничего не жалко! Получишь тройную ставку, если сумеешь ему понравиться и будешь развлекать его хотя бы часа полтора».
Зная принципы Глузского, шутники ожидали, что проститутку он вытолкает взашей сразу же и устроит ей разнос. Но прошел час. Второй... Не выдержав, шутники вломились в номер друга. А там, сидя на кровати, плакала от восхищения подосланная ими девица «с низкой социальной ответственностью» — народный артист СССР Михаил Глузский при полном параде читал ей стихи. «Да как читал! Я бы сам разрыдался, если бы не был так ошарашен!» — вспоминал позже Дворжецкий.
В другой раз случилась история тоже с пикантным душком. «Школа современной пьесы» была на гастролях в Томске. Организаторы, чтобы развлечь дорогих столичных гостей по высшему разряду, пригласили известных артистов... в местный стриптиз-клуб. «Михаил Андреевич неожиданно принял приглашение», — говорят коллеги. Одна из стриптизёрш подошла к нему, начала откровенные танцы. «На вид ей было лет четырнадцать, — вспоминают друзья Глузского. — И когда она наклонилась к нему с многообещающей улыбкой, он вдруг спросил «Деточка, а твоя мама знает, чем ты здесь занимаешься?»