Czech Free Press: Путин не повторит на Украине ошибок Милошевича
У России есть веские основания для того, чтобы детально проанализировать сходство позиций западной коалиции по украинскому кризису, который «она же сама породила и довела до ситуации беспощадного конфликта», и тех стратегий, которые Запад применял в 90-е годы для разжигания конфликта и жестокой гражданской войны после распада бывшей Югославии, пишет Стефен Карганович на страницах Czech Free Press.
Ведь если «не слишком изобретательный или чересчур наглый противник» постоянно действует по одной и той же схеме, это дает вам большое стратегическое преимущество и позволяет в определенной степени предвидеть его шаги, чтобы предпринимать эффективные контрмеры — тем более, что«заносчивость западных стратегов» позволяет противостоять им еще эффективнее.
По мнению чешского автора, чтобы «не попасть в капкан старой войны», необходимо осознать целый ряд различий между нынешним конфликтом на Украине и войной в Югославии. Прежде всего, сторонники войны активно используют этническую и религиозную фрагментацию общества, систематично надавливая на«больные места» общества, способные послужить детонатором для «запланированного кризиса». Они усугубляют взаимное отчуждение различных групп населения, намеренно делая акцент на том, что их разобщает, и умаляя значение общих ценностей.
«В Югославии этот процесс начали задолго до возникновения явного кризиса: формировались новые этнические идентичности (мусульманская, черногорская и македонская) и поощрялись сепаратистские настроения в рамках уже существующих (хорваты и словенцы). Украинская идентичность — это тоже искусственный конструкт, который идентифицирует себя не позитивно, а, в первую очередь, по воинственному контрасту с русскими. На Украине, как ранее в Югославии, религиозный раскол между католиками и православными активно использовался для усугубления уже существующей раздраженности», — подчеркивает Czech Free Press.
Кроме того, западные идеологи войны создают «обманчивые материальные приманки» для обеспечения нужного политического поведения. Например, в бывшей Югославии, где уровень жизни до конца 1980-х годов был и так достаточно высоким, начались разговоры о перспективах «еще лучшей жизни», которая якобы последовала бы за распадом социалистического государства. Их использовали как приманку для усиления сепаратистских тенденций: мусульманам в Боснии и Герцеговине пообещали, что они будут процветать благодаря связям с богатыми исламскими странами. А католическому западу Югославии пообещали рост благосостояния, если он решится и сделает «выбор цивилизации», присоединившись к соседнему блоку западных стран.
Примечательно, что практически та же фраза используется и в отношении Украины, где была создана «иллюзия скорого присоединения к ЕС», отмечает чешский журналист: «Большая часть населения Западной и Центральной Украины, которая позитивно отреагировала на эти фальшивые перспективы, совершенно не понимала реального экономического и социального положения и, что еще важнее, не понимала современных тенденций в ЕС и действовала, основываясь на ничем не обоснованных предположениях».
Другим традиционным инструментом влияния на массовое сознание и поведение является контроль над информационными потоками в целевых странах, продолжает Czech Free Press. Проникновение западного влияния в медиапространство бывшей Югославии началось сразу же, как только «политическая либерализация» сделала это возможным. С начала 1990-х годов конфликт «подпитывался» из-за рубежа: подавляющее большинство СМИ во всех югославских республиках было под контролем западных владельцев, и пионером здесь был Сорос, напоминает автор. «Подобный же упадок медиасреды происходил в течение последних двух десятилетий и на Украине, где сегодня все СМИ находятся под жестким контролем поддерживаемых Западом олигархов. Они пропагандировали шаблонную и фактически ложную мысль о выгодах, которые принесет политическое союзничество с НАТО и ЕС и отчуждение от России»,— говорится в статье.
Примечательно, что как на Украине сейчас, так и в бывшей Югославии существовало определенное ядро общества, которое продолжало придерживаться собственных взглядов: если на Украине это был русскоязычный Восток, то в Югославии — сербы. Эти люди «категорически отвергли те фальшивые идеи, которые должны были подготовить почву для принятия нового политического устройства под диктовку Запада», и в обоих случаях отказ этих групп «мирно принять» потерю собственной культурной идентичности и политической автономии привел к конфликтам. Конечно, есть определенные сомнения в том, что вооруженный конфликт на Украине был запланирован заранее — скорее, явным намерением зачинщиков смены режима было безоговорочное включение всей страны в НАТО и ЕС под руководством марионеточного правительства в Киеве, чем полная политическая фрагментация.
Но в случае Югославии можно твердо утверждать, что конфликт, завершившийся военным поражением сербов, был частью плана, полагает Czech Free Press. Предполагалось, вероятно, что кампания будет намного стремительнее и успешнее — но зачинщики конфликта, предоставив полную свободу действий своим хорватским и мусульманским протеже, создали реальную угрозу для жизни сербов, населявших всю территорию бывшей Югославии. И это значительно ожесточило их сопротивление, и конфликт затянулся. Критической фазы процесс достиг в период войны в Косово, отмечается в статье — и это в определенной мере способствовало приходу к власти Путина с его политической платформой, как реакция на войну.
Нечто подобное происходит и на Украине: каким бы ни был первоначальный план, он рухнул, как только при«подманивании» была использована грубая сила. Властный компромисс между Киевом и русскоязычным населением юго-востока уже практически невозможен из-за насилия и разрушений со стороны киевской хунты, считает чешский журналист. Ситуация стремительно развивается, причем регионы, которые культурно ориентируются в первую очередь на Россию, все решительнее отказываются иметь хоть что-то общее с Киевом — и в этом вырисовывается «явная аналогия с духом непокорного сопротивления, который был характерен для боснийских и хорватских сербов во время югославского кризиса».
Вероятно, если бы защищаемые Западом стороны в обоих случаях с самого начала заняли более лояльную и гибкую позицию в отношении сербского и русского населения, доминирующее положение которого они стремились ограничить, сопротивление было бы менее радикальным и весь процесс мог бы быть намного успешнее. Потому что в обоих случаях «мятежники» первоначально не намеревались прибегать к насилию, признает Czech Free Press.
Однако Запад «не погнушался использовать самые отвратительные инструменты для достижения своих целей», включая «дьявольский пакт» с иранскими фундаменталистами для поддержки мусульманских сил в Боснии и участие «европейских ультраправых» в войне на стороне правого режима Туджмана в Хорватии. То же самое можно наблюдать и на Ближнем Востоке, где радикальные исламские группировки становятся средством для подрыва светских режимов, которые западная коалиция считает «враждебными», отмечается в статье. А на Украине «договор с дьяволом был явно подписан одним из самых отвратительных местных фашистских элементов, буквально наследниками коллаборационистов времен Второй мировой войны», подчеркивает Czech Free Press. Они должны были стать «ударной силой», с помощью которой поддерживаемые Западом олигархи и политики в Киеве ликвидируют оппонентов и укрепят свою власть.
Похоже, что и в югославском, и в украинском случае расчет был таким: «Сейчас мы используем их для устранения нашего основного оппонента, а ими самими займемся позже». Однако созданные для этого«монстры» явно вышли из-под контроля — и послевоенное укоренение радикального ислама в Боснии, где раньше его никогда не было, и укрепление фашистских настроений в Хорватии являются тому прекрасным доказательством. Видимо, не существует и четкого плана, как можно будет заставить повиноваться ориентирующияся на нацистов движения и вооруженные формирования на Украине, когда они «отслужат свое», предполагает автор.
Примечательно также, что в случае обоих кризисов Запад инициировал эмбарго на ввоз оружия и логистическую поддержку воюющих сторон, но регулярно обходил его для блага своих местных клиентов. Им постоянно оказывалась скрытая поддержка под прикрытием «политики невмешательства», соблюдение которой постоянно требовали от других сторон. В то время как богатая доказательная база, которая была собрана после 1990-х годов, «не оставляет никаких сомнений в том, что боснийско-мусульманским и хорватским силам в Югославии было предоставлено огромное количество оружия и проведено обучение».
Россия стала мишенью для «процесса демонизации» даже из-за оказания гуманитарной помощи русскоязычным регионам Украины, возмущается чешский журналист: «Западные шефы настаивают на практически ничем не ограниченном праве помогать своим клиентам, тогда как Белграду в 90-х и Москве сегодня в подобных исключительных правах отказано. Их призывы к равным условиям — а эту фразу часто использовали во времена боснийского конфликта — в итоге показали себя тем, чем были на самом деле — лишь лицемерием».
Все эти инструменты, которые Запад аморально использовал для достижения своих ограниченных целей,«посеяли семена вечной нестабильности» и поставили Россию в очень сложную ситуацию, заставив ее пожинать «горькие плоды от семян зла, засеянных оппортунистским вмешательством Запада», продолжает Czech Free Press. Несомненно, это нарушит полную интеграцию Украины в «русский мир» даже в самом широком понимании.
Но в отличие от сербского сопротивления, которое фактически потерпело провал из-за отсутствие четких политических представлений, у Москвы есть четко сформулированные политические цели. Осознание россиянами этого факта сыграло важную роль, полагает автор: Москва и ее союзники на востоке Украины «не увязнут в этом конфликте без ясного определения собственных целей и средств их достижения». А президент Путин, несомненно, «не хочет пойти стопами Слободана Милошевича, произнесшего великолепную телевизионную речь, в которой были принципиальные мысли относительно махинаций его западных оппонентов. Но время для этой речи было выбрано самое неподходящее — за несколько дней до свержения».
Похоже, что балканские события привели к отрезвлению и способствовали самоанализу российской политики сразу с двух сторон, заключает Czech Free Press. Во-первых, косовская война и бомбардировки Югославии в конце 1990-х годов вызвали «серьезное волнение» в политических кругах, которое способствовало смене руководства в России и приходу к в власти такого лидера, как Владимир Путин с его стратегией. Во-вторых, негативные последствия «запутанной политики» Милошевича, пытавшегося безуспешно поддержать своих протеже в Боснии и Хорватии, преподнесли россиянам еще один важный урок: «Если у кого-то нет четких стратегических целей и планов, а также способностей для их осуществления, то лучше такого рискованного и сложного переплета вообще избежать».