Есть у революции начало!

В интервью газете «СЕГОДНЯ НЕДЕЛЯ» лидер Латвийской соцпартии Альфред Рубикс размышляет об Октябрьской революции, столетии Латвии и её жителях

Столетний юбилей наиболее значимого события ХХ века мы встречали не так торжественно, как думалось когда–то. В Латвии память о «Десяти днях, которые потрясли мир», как назвал книгу основатель американского «Левого крыла» и компартии США коминтерновец Джон Рид, вообще игнорировалась — даром что ленинские тезисы, подкрепленные действиями большевиков век назад, сделали возможной декларацию латвийской независимости. 

 

Новый адрес главного офиса Соцпартии Латвии по улице Смилшу, 16, расположен почти напротив здания минфина. Стопроцентно буржуазная, респектабельная улочка в самом сердце Старой Риги. В офисе партии Альфред Петрович Рубикс бывает не каждый день, но в дни столетия Октябрьской революции — дело другое. В ноябре вместе с председателем Соцпартии Латвии Владимиром Фроловым, депутатом Рижского самоуправления, Рубикс посетил Петербург и Москву. Бессменный лидер российских коммунистов Геннадий Зюганов организовал 19–ю международную встречу коммунистических и рабочих партий. Ведь идея не ржавеет, а принципы справедливости и равенства по–прежнему в цене, как и сто лет назад.

 

Популярный коммунизм

 

— Товарищи из КПРФ очень старались. Зюганов давно обещал провести встречу представителей коммунистических прогрессивных партий всего мира на родине революции и именно в столетний юбилей революции, — рассказывает Рубикс. — В Ленинграде, откуда начинались все мероприятия, присутствовали 103 делегации из разных стран, а позже в Москву подъехали делегации еще ряда государств, молодежные и профсоюзные лидеры. В общей сложности в нашей встрече участвовало 130 национальных делегаций — около 500 человек, не считая москвичей.

 

— Коммунизм за прошедшие сто лет мало изменился, по сути, оставаясь все тем же ленинским идеализмом…

 

— Только не идеализм, каким коммунизм был на ранних стадиях развития, как в «Городе солнца» Томазо Кампанеллы! Уже Карл Маркс поставил идеологию на рельсы научного материализма, а Ленин воплотил теорию в реальных условиях. 

 

Идеи коммунизма за сотню лет только окрепли. В пример приведу Китай. Его на встрече коммунистов в России представляла большая делегация, возглавляемая вице–главой международного отдела китайской компартии Го Ечжоу. Опираясь на решения недавно прошедшего XIX съезда КП КНР, Китай декларировал сейчас, что государство переходит от стадии социализма к строительству коммунизма — с поправкой на реальные условия и с учетом специфики развития народного хозяйства, общества и внешней политики Китая.

 

Да, мы видим, что мировой капитализм не спешит сдавать позиции. Эксплуатация и неравенство за сто лет не были искоренены, даже без войн голодают, болеют и гибнут миллионы людей, появляются религиозный радикализм, террор и диверсии, развязываются гражданские войны.

 

— Диалектика единства и борьбы противоположностей — ничего с залпа «Авроры» не изменилось?

 

— Знаете, на Красной площади 7 ноября мы смотрели представление парада 1941 года, парад–реконструкцию в честь юбилея революции, и очень многие плакали. Плакали и молодые. Показ состоялся без всяких излишеств, лаконично, и было ясно, что идеи развития социализма и коммунизма живы для очень многих людей из стран, которые строят системы социального общества. На 19–й встрече коммунистов мира были полностью солидарны товарищи из коммунистической партии Великобритании и британские неокоммунисты, коммунисты Белоруссии, Венесуэлы, Ирландии, Греции, марксисты Индии, большая делегация Трудовой партии Кореи. Революционные вооруженные силы Колумбии, Народная революционная партия Лаоса, перуанская партия «Красная страна». Коммунистическая партия Эстонии, компартии США, Германии, Италии, Чехии, Венгрии — да в более чем половине стран Европы и мира идеи коммунизма живы в народе. Но и капитализм имеет достаточно высокий запас прочности, он будет держаться, по Марксу, до тех пор, пока не исчерпаны невоенные решения. Но капитализм, его силовые структуры, как НАТО, с легкостью развяжут глобальную войну на уничтожение всего живого, если это будет соответствовать интересам капиталистов.

 

Кривая политика ЕС

 

— Полагаете, ситуация настолько необратима?

 

— Нет, я бы не сказал, что мир к войне идет. Есть большие силы, которые могут сопротивляться расширению идеологии капитализма. Я имею в виду Россию и Китай. Даже Северная Корея, настолько маленькая независимая страна, что ее сложно заметить на карте, когда ей наступили на горло, ответила жестко — так, что Дональд Трамп попросил у Владимира Путина помощи в разрешении конфликта с Пхеньяном. И после недавней встречи Трампа и Си Цзиньпина в Пекине вопросы спорности китайских территорий уже не существуют — Америка избегает обострений. Капитализм очень боится за свои инвестиции, потерять все страшно.

 

— Остаются замороженные и вялотекущие военные конфликты в зоне поддержанных Вашингтоном цветных революций — от стран на границах с Россией до Ближнего Востока.

 

— В Москве с нами был, кстати, сам Петр Симоненко — первый секретарь Коммунистической партии Украины, я его давно и хорошо знаю. С ним прибыли и представители президиума этой компартии, а еще был Союз коммунистов Украины. В шесть минут времени доклада по регламенту не укладывался никто. А доклады украинцев были очень интересными. Ситуация с Майданом в Киеве выстроена по сценарию, по которому была развалена при участии НАТО и Европейского союза единая Югославия — точно так же страну грызли и рвали на части, финансируя и поддерживая оружием и идеологией террористов и радикалов. Была большая братская Югославия, остались отдельные маленькие и политически зависимые Албания, Сербия, Босния, Хорватия, Косово, одна лишь Словения сумела выйти с миром. С Украиной были осечки, а уже Россию рвать на части, финансируя сепаратизм, не получается.

 

— Альфред Петрович, но ведь и страна революции Россия построила свой вполне крепкий капитализм.

 

— В России демократия, и страна действует в своих государственных интересах. Никто не говорит, что демократическое государство не может защищать себя. Да, сегодня Россия меняется, к сожалению. Под сомнением даже ее членство в Совете Европы, откуда она может выйти, лишенная права голоса в ПАСЕ. Не все государства имеют такой запас моральной прочности и материальных ресурсов, как Россия, построившая только что вторую ветку нефтепровода и удвоившая экспорт нефти в Китай — и ведь эта нефть уже не пойдет в Европу. На мой взгляд, беда, что европейские политики ставят мнение Америки на первое место — первыми должны быть европейские интересы. Из–за этой кривой политики ЕС сегодня происходят большие изменения геополитического ландшафта Европы, как Каталония, просящая независимости.

 

Латвийский путь в никуда

 

— А Каталония мне кажется похожей на Лифляндию, Латвию в ноябре 1918 года, когда точно так же люди здесь голосовали за независимость от Российской империи. Точно так же получили независимость Албания, Косово, Абхазия, Южная Осетия.

 

— Я вполне согласен с такой постановкой вопроса, что решение народного референдума — самое важное. Но с Каталонией я сторонник ленинского тезиса: да, мы за независимость, но мы не отождествляем ее в любом случае с отделением. Я на своем суде говорил, что Латвия выбрала путь отделения от Советского Союза не ради независимости, а потому, что перешла в Европейский союз и НАТО, прыгнув под другой зонтик.

 

— Сложно говорить, что лучше — у истории нет сослагательного наклонения. Если бы не Ленин, и Латвии не было бы, а если бы не Атмода, в Риге построили бы метрополитен и жил бы здесь сейчас миллион жителей.

 

— Да, уже в 2000 году по планам должен был пройти запуск первого поезда рижского метро. Моей задачей как мэра Риги было обеспечение прохода подземных проходческих комбайнов метростроевцев. Ветка метро должна была начинаться возле магазина «Спице» и зданий посольства США, а заканчиваться на Тейке, проходя под Даугавой и Старой Ригой. Когда я был председателем горисполкома Риги, в городе жило 910 тысяч жителей, а метро в союзных городах строили там, где проживал миллион. Нам союзные деньги давали вперед.

 

Средства Риге на метро Москва давала — у нас финансирование не разворовывалось, не было уголовных дел, как в других республиках — среднеазиатские хлопковые дела, икорные дела на Дальнем Востоке. За 6,5 лет, которые я был мэром Риги, нареканий не было. Деньги на строительство метро почти были в Латвии, когда на партийной конференции местный коммунист Дайнис Иванс заявил, что Латвийской ССР не нужны ни ГЭС Даугавпилса (сейчас к этой идее все чаще возвращаются), ни метрополитен. Жаль, Рига была бы 101–м городом мира, где есть метро.

 

— Ну, зато Латвия была той частью России, где всегда свободы больше.

 

— Да, революционное движение в Лифляндии было одно из самых мощных в Российской империи. Здесь печаталась старейшая газета большевиков «Циня» с 1904 года, сюда приезжал Ленин пропагандировать идеи рабоче–крестьянской социалистической революции. Потом при всех минусах Карлиса Улманиса именно он спас Латвию, заключив договор с СССР. Как ни плохи последствия пакта Молотова — Риббентропа, планы рейха еще хуже — в этой части Остланда не осталось бы ничего. План моего тезки и рижанина Альфреда Розенберга для Остланд: малочисленное арийское население осталось бы управлять, сильные люди — это рабочие и солдаты, а слабые подлежали физической санации. Латвия и так маленькая, нам важно беречь каждого человека, ведь с каждым убывшим все мы становимся слабее.

 

Социализм, армия, дисциплина

 

— Чего достигла фракция GUE–NGL, Европейские объединенные левые — Лево–зеленые Севера, в составе которой вы работали в Европарламенте?

 

— Я работал в группе, в которой были в основном немцы из «европейских левых» — и главным в ЕП были выступления за социальный выбор развития общества, за дружбу между нациями. Коммунисты ФРГ не всегда ссылаются на Карла Маркса, чаще — на Розу Люксембург. Я думаю, такая страна, как Германия, даже после объединения не исчерпала огромный потенциал своего развития — не случайно даже арабские мигранты не акклиматизируются в Латвии, а бегут от нас в Германию.

 

— Какие пути развития Европейского союза после выхода Великобритании, процессов национального протекционизма в Центральной и Восточной Европе вы видите?

 

— Один политик намекал: Европе надо ввести правило, чтобы достояния богатых стран стало общеевропейским западным достоянием — намек на бывшие советские республики, на Россию, Украину, Белоруссию. США и Евросоюз истощены, природные ресурсы выбраны, а у России все есть, даже вода в Байкале вызывает зависть. Это первое.

 

Второе — старая нацистская теория. Бывший рижанин Алфред Розенберг, как и я, учившийся в Рижском политехническом университете, писал, что СССР — многонациональная страна, где давление на национальный вопрос приведет к развалу государства на маленькие анклавы под внешним управлением. Представители наций начнут воевать друг с другом, и Советский Союз рассыплется.

 

— После развала Югославии экспансия капитализма выдохлась — цветные революции не достигли успеха, а в арабских странах Америка уже сама вырастила террористов, воюющих против Америки. Теперь война ради войны — только бизнес, ничего личного?

 

— Мне нравится один лозунг китайцев. Социализм, во–первых, это социальное гармоничное обустройство общества и государства. Во–вторых, это армия, потому что социализм должен уметь защитить себя. И третье — дисциплина. У Латвии нет первого и второго, но третье могло бы быть! А нет. Дело даже не в том, что люди гребут все под себя, — стратегии развития нет. У начальника контрразведки нашего государства SAB из дома украли компьютер. Какая информация там была? Он говорит, ничего, а как на деле — неизвестно. Вора не могут найти! Это определенно говорит многое о нашей главной спецслужбе, о Латвии.

 

— Но это демократия, где права вора равны правам начальника спецслужбы!

 

— Где кончается демократия и начинается хаос? Я в должности мэра Риги, и в Европейском парламенте, и здесь, в Соцпартии, боролся за дисциплину. Когда в Латвии ликвидировали Елгавский и Лиепайский сахарные заводы, мне в Брюсселе говорили депутаты Европарламента: вы в Латвии могли этого не делать, но вы же сами согласились? Мне было стыдно. Как говорится, не надо покупать завод, если можно купить директора. Я часто стараюсь ходить пешком через Земитаны: завод 8 Марта, рижский вагоностроительный завод, ВЭФ, «Саркана звайзгне» — все превратилось в места розничной торговли. Как насмешку оставили остановку троллейбуса «Завод ВЭФ». Почему Белоруссия сохранила свои МАЗ, БелАЗ, МТЗ и другие советские флагманы, а мы потеряли? Почему предпочли заработать на спекулятивной и очень дорогой зеленой энергии, из–за которой закрылся завод «Лиепаяс металургс»? Стыдно.

 

— Что же надо для успеха?

 

— А что нужно для того, чтобы люди не уезжали из страны, создавая семьи, рожая детей, — ведь эмигрировавшие в большинстве потеряны Латвией навсегда? Равенство, справедливость. Можно со мной не соглашаться и говорить, что мы живем все лучше. Но факт: население продолжает умирать и уезжать чаще и больше, чем рождаться. Я уважаю народ Латвии, но почему здесь почти все, кто побывал во власти министром или в правлении госпредприятия, открывают миллионные бизнесы? Почему виновные в разграблении Латвии не несут за это ответственность перед законом, перед народом?

 

Праздник у разбитого корыта

 

— Ваше отношение к реформе минобразования и науки, де–юре ведущей к закрытию русских школ?

 

— Один сплошной минус, в том числе миграционный, люди начнут еще чаще уезжать. Так нельзя! Нельзя принуждать людей с малых лет говорить не на материнском языке. Нужно создавать условия, чтобы люди могли говорить на языке папы и мамы. В России почти 150 национальностей, конечно, там русский язык — язык межнационального общения, но он там не государственный. В маленькой Латвии пусть будет латышский государственным, но не за счет того, что задушат другие языки.

 

Даже Ленин был против того, чтобы какому–то языку был придан статус государственного. Шадурскис хотел бы сделать так, чтобы в учебных заведениях Латвии нельзя было прочитать лекцию на русском. Ну а на английском можно?

 

— Русские жители — это богатый трудовой, налоговый и запасной политический ресурс Латвии, так, наверное?

 

— Вот не хочу смотреть на людей как на ресурс. Первой ошибкой Латвии стало законодательное порождение слоя неграждан. Дальше ошибки росли, словно снежный ком. У меня у самого жена была и умерла негражданкой. Она говорила: как же так, у меня муж и два сына депутаты, а я — лицо без гражданства. Она хорошо знала латышский язык, работала в латышских коллективах, но для нее это было принципиальным вопросом. На мой взгляд, сворачивание всего к моноязычию — это путь в никуда. И знание английского, учитывая нашу географию, не сделает население Латвии конкурентоспособнее. Три языка минимум и забота на уровне государства о людях любой национальности, чтобы никто не уезжал в поисках места под солнцем из своей родной Латвии — ни латыш, ни русский. Демографы уверяют, что при сегодняшних тенденциях депопуляции в 2050 году некому в Латвии будет говорить на латышском языке.

 

— А следующий, 2018–й, год столетия — каким вы его видите?

 

— Праздник заставит всех нас задуматься: а чего же мы достигли за 100 лет? В СССР не надо было просить ничего. Мы ехали в Москву с проектами и получали финансирование. Сейчас Европа решает, что нам нужно и что нет — например, нужны санкции против России или не нужен морской рыболовецкий флот, который в Латвии почти весь распилили и продали. Каждый год улетает за границу население одного латвийского города, такого как Лиепая. Ситуация настолько плоха, что невозможно планировать на уровне государства госпрограмму развития, долгосрочную налоговую и пенсионную политику.

 

Знаете, я много хожу пешком по Риге, езжу на общественном транспорте, ко мне часто подходят поговорить. Это люди всех национальностей, латыши, русские, и у всех растет желание бороться за справедливость и равенство. Конечно, эта борьба исключает насилие. В мире мало государств с такой сложной судьбой, как у нашей страны, и мы должны хотя бы к столетию относиться к другим людям так, как относимся к самим себе.

 

Андрей ТАТАРЧУК.