«Я кормила их с ложечки, подставляла утку, а потом писала портреты»

Меня зовут Анастасия, я художник, живу в Тюмени.

Около года я езжу как волонтер в социальный приют для бездомных — «ночлежку». Там я беседую с людьми, привожу какие-то продукты и вещи, о которых просят постояльцы, и тут же набрасываю их портреты, а рядом — на листе — записываю услышанную от них историю жизни. Копию портрета я дарю своему собеседнику при следующей встрече, оригинал оставляю себе (так как мечтаю оформить впоследствии выставку).

Каких людей я встретила за это время в «ночлежке»? Да в общем, обычные люди, но со страшной судьбой. Женщины — любящие мамы, мужчины — труждающиеся, прошедшие армию, прошедшие Афганистан. Был 95-летний дедушка Александр Федорович — житель блокадного Ленинграда. Был полностью парализованный в течение 6 лет после двукратного инсульта Юрий, потерявший к тому же и голос (из-за трахеостомы), с ним приходилось общаться с помощью специальной полоски бумаги с распечатанными буквами. Общение «по слогам» требовало от меня недюжинного терпения. Юрий, в отличие от меня, терпеть научился будь здоров. Был молодой Дмитрий со страшно обгоревшим лицом и руками — пожар случился в его доме в результате пьянки… В общем, историй я наслушалась очень много, а в рисунках отобразилась лишь малая их часть.

«Я готовилась стать врачом, но жизнь повернулась иначе»

По первому образованию я врач (общей практики), но сразу после окончания медицинской академии я устроилась работать… художником по ландшафтному оформлению и пошла получать второе высшее, теперь уже художественное, образование.

Около двенадцати лет я так или иначе связана с художественным трудом, а два года назад поступила в иконописную школу. Иногда я корила себя, что ушла тогда из профессии, что все мои «рисовалки» — это несерьезно, никому не нужно. Многие люди, узнав, что у меня есть диплом врача, сокрушались обо мне, советовали вернуться, чтобы послужить людям «по-настоящему». Но я решила (или смирилась?), что раз все так сложилось, то это не случайно: пусть я послужу людям так, как больше люблю и умею — с карандашом в руке. Как приободрил меня один мой приятель: «Не переживай, может Настя-художник поможет гораздо больше, чем Настя-врач».

Почти все, кто рисует, я думаю, периодически выполняют портреты своих родных-знакомых-друзей. Я тоже рисовала, но обычные художественные портреты (даже и в масле) показались мне малоинтересными.

Постепенно я пришла к пониманию, что мне гораздо интереснее, что за этой личностью стоит, какая уникальная история или жизненная драма стоит за этим лицом?

Помогла мне сделать это открытие Анисья Титовна, бабушка-соседка с нижнего этажа, которую я ходила навещать несколько лет. Мы с ней очень подружились. Она трудно переносила одиночество после смерти своего мужа, за которым до этого долго ухаживала. «Мой деда был счастливый мальчик», — говорила она каждый раз, когда я заходила к ней. Делилась со мной Анисья Титовна и другими воспоминаниями, я ее внимательно слушала. А однажды поняла: мне хочется запечатлеть на листе бумаги эту хрупкую, но такую сильную женщину, а рядом и саму ее историю, во время живой беседы. Так я и поступила. Начало «говорящим портретам» было положено.

«Просто позвонила в приют и сказала, что хочу им помогать»

Параллельно с основной работой педагогом-художником я начала ездить в клуб инклюзивного общения «Горизонт» — беседовать и рисовать портреты ребят с умственными и физическими ограничениями. Это был замечательный опыт. Многих из них я уже знала по нашим совместным занятиям — рисованию на песке в проекте «Перезагрузка». Каждый участник делился со мной своим ощущением жизни, своим опытом проживания трудностей, своим светом, своей маленькой радостью каждого дня.

Я уже начала догадываться, что беседы-портреты нужны не столько рисуемым, сколько рисующему. То есть мне.

В проекте принимала участие моя подруга Анастасия Гололобова, тоже художник, которая этих ребят фотографировала. По окончании проекта мы организовали камерную выставку, готовые работы торжественно вручили ребятам и станцевали все вместе зажигательный танец!

Опыт открытия и узнавания через беседу-рисование другого человека, что очень важно — человека, переживающего определенные трудности, усваивающего уроки жизни, — этот опыт меня очень увлек…, хотелось продолжения. Я узнала, что в нашем городе есть медсанчасть «Богадельня» для бездомных людей (одно из немногих лицензированных учреждений подобного типа в нашей стране). Я позвонила руководителю и предложила свою помощь в качестве волонтера.

Чем и как я могла помочь в этом месте? Стала (вновь с моей бессменной подругой и напарницей, фотографом Анастасией) ездить к этим людям как «внучка», ведь почти все, кто оказался в этом учреждении, потеряли связь с родными, как правило, в результате своих пагубных пристрастий и асоциального образа жизни.

Мы посещали «Богадельню» в качестве волонтеров почти год. За это время нарисовалась совсем небольшая серия портретов — 11 работ, но зато я получила много глубоких уроков.

Кого-то из постояльцев пришлось кормить с ложечки, кому-то подставлять утку, кому-то приносить пряжу на новые носки, кого-то просто выслушивать или даже молча сидеть рядом. Приходилось также преодолевать брезгливость, страх, раздражение, лень. С родными некоторых пациентов «Богадельни» удалось связаться и «связать» людей снова вместе — хотя бы встречей, беседой после долгого отторжения (это было самым замечательным).

«Они уже не вернут обмороженных конечностей и потерянных квартир, но могут спасти душу»

Здесь я бы очень хотела не скатиться в слезливые и сладенькие слова, что все мы люди, все грешные (да, это безусловно так), и что они —пострадавшие и обездоленные. Но я также хотела бы избежать привычного пренебрежения и брезгливости, суметь увидеть, зацепиться за то хорошее, что, безусловно, осталось в каждом из этих людей, и скажу — осталось с избытком! Каждый из постояльцев, с кем нам удалось пообщаться, был открыт и искренне рад, что кому-то он все еще интересен, что он как личность представляет ценность. Каждый признавал и сокрушался, что многое в жизни сделал неправильно, но не мог, не имел сил ничего поправить, и мы не вправе их осуждать. С каждым мы в той или иной мере коснулись вопросов веры — многие обрели Бога, пройдя таким трудным, изломанным путем.

Многие пациенты попадают в подобные заведения с ампутированными конечностями — они теряют в результате своей асоциальной жизни пальцы-руки-ноги, теряют дома и квартиры, теряют родных и друзей, теряют себя… Здесь, в «Богадельне», куда регулярно приезжает священник для совершения таинств, приезжают сестры милосердия, где волей-неволей приходится прощаться с пагубными привычками, где из динамиков каждый день доносятся молитвы и церковные песнопения, остается главная возможность — спасти душу. И нам (художникам, врачам, пекарям, плотникам и представителям иных профессий) предстоит то же самое – спасти душу, учась состраданию и милосердию.