Исповедь украинца: мы закладывали мины и убивали русских солдат

Владимир Жемчугов был в плену на востоке Украины. Потом его обменяли. В конце года обменять должны и других пленных. Однако вот уже несколько недель на переговорах ничего не происходит.

«Самое противное, когда сидишь там и думаешь: „Когда же меня освободят? Выпустят ли меня вообще когда-нибудь?» Мне грозили, что если я публично не признаю свою вину и не буду с ними сотрудничать, то умру в тюрьме». Владимир Жемчугов был одним из украинских военнопленных, которые находятся в заключении в Донбассе, оккупированном российскими и сепаратистскими силами.

 

Все, что сейчас испытывают другие, для него уже позади. Сейчас в украинских тюрьмах находятся 306 заключенных. А в Донецкой и Луганской областях, которые сепаратисты в 2014 году провозгласили народными республиками, в свою очередь в заключении остаются примерно 74 человека — во всяком случае, согласно спискам, о которых в эти дни идут переговоры.

 

Не все заключенные служили в регулярной армии. Жемчугов — один из тех, кто сражался на свой страх и риск. Москва, Киев и самопровозглашенные народные республики не освобождают таких людей без обмена на пленных с другой стороны. Положение усугубляется еще и тем, что некоторые из заключенных на Украине явно не хотят возвращаться в сепаратистские районы. Многие семьи опасаются, что и в 2018 году для их родственников в плену ничего не изменится.

 

Жемчугов, родившийся в 1970 году в городке Красный Луч на востоке Украины, сегодня живет в Киеве.

 

После длительной поездки на заработки за границу они с женой в 2014 году вернулись на родину. Они хотели купить дом в Крыму и жить там. Но ничего не вышло. «Начались революции», — рассказывает он. Президента Виктора Януковича свергли, после чего Россия аннексировала Крым.

 

«В апреле я был в Красном Луче и увидел баррикады на улице. Тогда я понял: будет война». Владимир отвез жену и мать в безопасное место, а сам остался на родине, не захотел уезжать от своих товарищей. Вскоре в каждом городе региона, рассказывает он, появились люди в непонятной зеленой форме, «очень хорошо подготовленные, с современным оружием и нескончаемым количеством боеприпасов». Эти люди окружали полицейские участки, вынуждая их сдаваться.

 

С многими Жемчугов беседовал, слегка притворяясь. «Мы хвалили их за то, что они пришли, чтобы нас защитить». Тогда они становились более разговорчивыми и выяснялось, что это были не возмущенные шахтеры, как многие думали, а, по словам Жемчугова, «солдаты российского спецназа из Тамбова, Рязани и других больших городов России».

 

Некоторых критиков зеленых человечков, присланных сепаратистскими народными республиками, находили мертвыми и со следами пыток. Почему Жемчугов не убежал? Он глубоко вздыхает. «Я не мог все это терпеть», — говорит он. Они с другом купили оружие. «Мы стали партизанами, — говорит он. — По ночам в нашем районе мы закладывали на дорогах мины и нападали на российские колонны».

 

В сентябре 2015 года Жемчугов заминировал линию электропередач, которая шла к опорному пункту российской военной разведки ГРУ в Луганске. «Возвращаясь ночью домой, я попал на прошлогоднее минное поле. Ногой задел растяжку, пригнулся, потом взрыв. Больше я ничего не видел».

 

Окровавленный, он дотащился до следующей улицы. «Я хотел лечь на дорогу и умереть, чтобы больше не мучиться. И в плен попадать, где мне пришлось бы выдавать своих товарищей, я тоже не хотел», — говорит украинец. Но все вышло иначе. Люди, едущие в машине по дороге, заметили тело и остановились. Они доставили его в больницу. Спустя четыре месяца он смог различать свет и тень. Ему ампутировали руки. Затем его отправили в тюрьму.

 

Служба безопасности «Луганской народной республики» постоянно его допрашивала, ему говорили, что в случае сотрудничества он будет жить лучше, и в Москве ему прооперируют глаза. Владимир Жемчугов каждый раз отвечал «нет». К счастью, иногда, «может быть, раз в месяц», один из его охранников позволял ему позвонить жене. Это была его единственная связь с внешним миром.

 

Этого было достаточно, чтобы семья начала борьбу за его освобождение. «Обо мне узнал немецкий министр Штайнмайер (ныне Федеральный президент ФРГ), — рассказывает Владимир. — Однажды Порошенко сказал Путину: „Зачем вам нужен Жемчугов? Отпустите его»». В сентябре 2016 года его освободили.

 

Владимиру сделали ряд операций. Не в Москве, а благодаря немецкому правительству и в качестве жеста доброй воли — в Кёльне. Он носит очки с толстыми стеклами. «Левый глаз кое-что видит, а в правом глазу зрение сохранилось лишь на 10%». В кельнской клинике ему также сделали протезы для рук. Искусственные руки могут делать хватательные движения. «Я привыкаю к этому. Вот смотрите, я могу печатать и брать карандаш», — говорит он.

 

Теперь Владимир Жемчугов надеется, что и другие пленные будут освобождены. В настоящее время с линии фронта поступают сообщения об усилении обстрелов. Это плохой знак для обмена военнопленными.