Какой непревзойдённый рекорд многодетности поставил русский крестьянин Фёдор Васильев

Об удивительном крестьянине Фёдоре Васильеве, который успел стать отцом 87 детей, впервые было рассказано на страницах британского журнала «The Gentleman’s Magazine» в далёком 1783 году.

С тех пор никому в мире так и не удалось побить сразу два его достижения: первое по количеству детей, рождённых от двух жён, а второе по числу порождённых близнецов.

Эти недосягаемые параметры обессмертили его имя, которое было официально вписано в книгу рекордов Гиннеса.

Ген многодетности

Сын крепостного крестьянина, закрепленного за Николо-Шартомским монастырём, Фёдор Васильев, родился в 1707 году, и первые годы своей жизни провёл в селе Введенье, входившем в Шуйский уезд. Сменить место жительства ему довелось после церковных преобразований времён Екатерины Великой, когда он, будучи переведённым в ранг «казённых» крепостных крестьян, переселился на хутор Куфрино близ деревни Желтоносово.

С первой женой, имя которой не сохранилось в анналах истории, хотя в некоторых источниках её называют Феодорой или Валентиной, Фёдор сыграл свадьбу в 18 лет и прожил с ней следующие 40 лет. За это время с 1725 по 1765 год его героическая супруга перенесла 27 родов, в результате которых на свет появилось 69 детей – 16 близнецов, 7 троен и 4 четверни.

К слову из этого многочисленного потомства лишь двое умерли в младенчестве, остальным посчастливилось дожить до зрелого возраста.

После смерти первой жены Фёдор вновь пошёл под венец с некой Анной из села Мельничное, которая подарила ему еще 18 детей – 6 двойняшек и 2 тройни.

Поскольку тенденция к многоплодной беременности наблюдалась в обоих браках, генетики предположили, что именно Фёдор был носителем гена «многодетности».

Известность

Известность к Васильевым в России пришла в 1782 году после того, как об этом уникальном случае поведал императрице Екатерине II Владимирский архиепископ, которому в свою очередь рассказали об этом монахи Никольского монастыря.

Журналисты упомянутого ранее лондонского издания, писали в статье, посвящённой Васильеву, что сведения об этой удивительной семье они получили из уст одного английского торговца, который по долгу службы находился в Петербурге.

Там же упоминалось, что чета Васильевых в скором времени должна была быть представлена императрице. Это волнующее событие действительно состоялось, и кроме высокой аудиенции,  диковинная многодетная семья получила ещё и щедрое вознаграждение за вклад в демографический подъём Российской империи.

Позже, переписывавшаяся с влиятельными западными личностями, российская правительница описывала этот феноменальный факт в письмах к своим европейским адресатам.

Занимавшийся исследованиями в области истории, Иван Болтин, приводил Фёдора Васильева в качестве примера плодородности русского народа, когда в 1788 году у него возник спор с французским естествоиспытателем и натуралистом Жоржем-Луи Леклерком, утверждавшим обратное положение вещей.

Имя Васильева можно встретить в книге Александра Башуцкого «Панорама Санкт-Петербурга», где описан его вояж в столицу на высочайшую аудиенцию.

Память о знаменитом земляке хранил учитель истории Захарьинской школы, краевед А. Долгов, который нашёл данные о сверхмногодетной семье Фёдора среди записей Александра Широкогорова — сына приходского священника Введенской церкви. Ознакомившись с составленным им наброском генеалогического древа Васильева, историк за большей информацией обратился в архивы Николо-Шартомского монастыря и Введенской церкви.

Однако окончательную редакцию родословной Васильевых представил владимирский краевед А. Лисицын, который основывался на данных, полученных из хранилищ документов в Шуе, Владимире и Суздале. Эти материалы (журналы регистрации актов бракосочетания, так называемые «Обыски брачные», исповедальные книги, метрические тетради) стали доступны для изучения в постперестроечные годы.

Потомки

По мнению экспертов-статистиков, сегодня на планете может проживать около 70 тысяч потомков Фёдора Васильева. Такая внушительная цифра получается, если предположить, что каждый из 82 выживших детей Васильева оставил после себя, по меньшей мере, двух потомков, от которых с шагом в 25 лет между поколениями, родилось ещё по 2 ребёнка. Но это всего лишь предположение, поскольку в реальности существует масса факторов от болезней до войн, которые уносят человеческие жизни раньше, чем люди успеют обзавестись детьми.

Большая трудность с выявлением потомков самого плодовитого отца заключается в том, что в период жизни Фёдора у крестьян не было фамилий, а Васильев – это всего лишь сокращённая конфигурация его отчества. Исходя из этой логики, все дети Васильева именовались по его имени Фёдоровыми, а, к примеру, внуки Фёдора от сына Флора были уже Флоровы, а от Егора — Егоровы, от Захара — Захаровы.

Таким образом, спустя пару поколений все родственники Васильева имели уже разные фамилии, и с течением времени мало кто из них помнил об общем кровном прадеде.

Немалую роль в потере семейных уз сыграл тот факт, что не все дети Васильева жили под одной крышей, поскольку нескольких из них супруги передали на воспитание бездетным и малодетным парам.

Доподлинно известно, что вдали от родного дома рос сын Васильева, Алексей, который в младенчестве был передан крестьянину, жившему в соседней деревне Теплинцево.

Критика

Некоторые современные специалисты по репродукции сомневаются в правдивости истории о многодетной семье Васильевых.

По мнению Джеймса Сегарса, эксперта из Университета Джонса Хопкинса, женщина способная родить 69 детей, ему представляется фантастической особой. Согласно его выкладкам, Васильева в общей сложности с учётом факторов, касающихся, сроков родов при многоплодной беременности, пребывала в интересном положении в течение 18 лет.

Удивление Джонатана Тилли, американского учёного Северо-Восточного университета, вызывает само количество многоплодных зачатий обеих жён Васильева, которые он ставит под сомнение.

Не всем верится в реальность существования семьи Васильевых из-за утверждения, что из многочисленных детей Фёдора в раннем возрасте умерло лишь пятеро. При низком уровне медицины XVIII века, столь высокая выживаемость при тяжелых родах вызывает определённые сомнения.