Приключения белоруса в Киеве: как выжить?
Впечатления от путешествия зависят не столько от того, куда вы едете, сколько от того, откуда. Если Беларусь — это порядок, чистота и некоторая консервативность во взглядах и поведении, то Украина для белоруса — это свобода, бардак и городская прогрессивность, помноженная на провинциальную отсталость. Здравствуй, немытая Украина, страна рабов, страна господ и прочих вольных каменщиков! Если вы впервые едете на/в Украину, приятно-пренеприятный взрыв белорусского «памяркоунага» мозга вам гарантирован. Особенно, если вы пересекаете границу возле какого Пинска-Столина, то есть в самой что ни на есть белорусско-украинской глуши. Скромную белорусскую чистоту сменяет откровенная, нескромная украинская грязь, белорусcкую манеру помалкивать и быть незаметным — украинское непреодолимое желание все проговаривать вслух, преимущественно криком, демонстрируя себя, расхристанного, всему честному миру, наглядно демонстрируя разницу менталитетов. И кто сказал, что белорусы и украинцы так похожи? Белорус был бит и принижаем веками, по коей причине и научился помалкивать и быть незаметным. Сидеть попой на гвоздике и не шевелиться. Украинец был бит не меньше, но в силу своего более южного темперамента, в отличие от белоруса, предпочитал, чтобы его били громко, сам не скупясь в выражениях в адрес тех, кто его лупцевал и принижал. Белорусские поезда также отличаются от украинских. Первые — скромные и чистые, вторые — зачуханные и гудящие, как пчелиный рой. Вы съели мороженое? Обертку лучше выкинуть в окно, ну или можно запихать за спинку сиденья — зачем ее нести аж до самого ящика в конце вагона, которого там может и не быть?! Хотите пить? Покупайте у проводника пиво, а лучше раздавите пузырик на троих, а потом побегите на какой станции за вторым. После чего начинайте громко спорить, даже орать, желательно матом. В очереди за билетом можете начать возмущаться, а того, кто долго стоит у окошка кассы вслух обозвать. Если вы в Украине… Если же вы в Беларуси, то лучше стойте и молчите. Везде. В очереди, на верхней полке, где не открывается окно и вы обливаетесь потом, где вам «корректно» хамит белорусская проводница с неулыбчивой миной лица, на которой она охотно вас подорвала бы, так вы ей «дороги». Передвигайтесь тихо, незаметно, перебежками, по-партизански. На всякий случай считайте себя уже в чем-то провинившимся, приготовьте «отмазу». Сколько я езжу между Беларусью и Украиной, в силу своего ветреного характера — анализирую свои путевые заметки и никак не могу определиться, что мне нравится больше: белорусский печальный Ordnung ueber alles с элементами вездесущего контроля и вялотекущего депрессняка или украинская расхристанность и бардак, а ля «батько Махно». Вот так и мучаюсь — с украинскими корнями и белорусским местом жительства. Здравствуй, Киево мий, твой памяркоуный белорусик едет к тебе! Перекантовавшись весьма комфортно в аккуратненьких белорусских хостелах, я радостно и ошибочно сделал вывод, что в Киеве-то эти современные общежития с элементами обмена культурами и языками чем-то похожи, и не глядя забронировал себе «мистолижко» в недорогом хостеле на ул. Олени Телеги. Поближе к киевлянам и гостям столицы. В предвкушении межкультурного обмена между представителями братских народов я с легкостью нашел свой хостел и с такой же легкостью понял, куда я попал: а именно — в ночлежку, дыру, «кубло». Маша, она же необъятная дежурная, хамила не по-детски, одной левой устроив скандал с каким-то жителем с солнечного Кавказа в недвусмысленных выражениях «Мать твою, твою мать»; свою бронь мне пришлось дополнительно подтверждать самому, за тапки и полотенце — доплачивать. Один туалет и один душ на 30 душ (тел), везде развешенные «Запрещается!», «Штраф!» и «Будете выселены!», помещения без окон и вентиляции — и я понял, что вот оно, приключение, начинается! Закинув вещи, я было направился на «шпацер», но меня перехватил какой-то бородатенько-пузатенький Олексий из Харькова. Долго лил мне в уши про то, куда я попал — а именно не на курорт, а чуть ли не в преисподнюю. Потом, узнав, где я работаю, начал налаживать деловые связи и в конце своего долгого домогательства просто попросил денег. Но денег я ему не дал, сказав, что по субботам я не подаю — такой у меня христианский принцип. На что он искренне обиделся, пообещав еще «пересечься со мной вечером в хостеле». В море этого дискомфорта выявился один интересный для меня плюс: мой хостел был через дорогу от огромного парка, а сам парк был на месте печально известного Бабьего Яра. Быстро забыв про хостел и Олексея из Харькова, я бросился в парк, где ознакомился и с его печальной историей, и с его приятной тенью, когда на солнце мои внутренние термометры показывали не меньше 35 градусов. После этого я на метро добрался до Крещатика, где — вот оно! — было веселье! Гремела музыка, народ плескался в фонтанах, поглощал устрицы в «Мушлях» (сеть ресторанов морской кухни), валялся на газонах. Я тоже после долгой дороги захотел поваляться на газонах, но прежде чем-нибудь украинским набить себе брюшко. Сориентировавшись на «Пузату Хату» (сеть недорогих ресторанов украинской кухни), я заставил свой поднос борщом, картошкой с грибами и мясом, выбрал себе одинокое местечко против двух приятного вида хохлушек, для приятного лицезрения и пищеварения, где все это и уплел. После чего вылез на свет божий, нашел себе местечко под каштаном, где слева местный Рембрандт малевал портреты темнокожих гостей столицы, а справа храпел бомжеватого вида счастливый человек, и распростер я свои затекшие члены, и преклонил свою буйну головушку. В послеобеденной полудреме мне привиделись радость и счастье, мир и гармония. Когда на часах напротив было 20−00, я нехотя поднял себя за волосы и пошел на метро, чтобы без особой радости направиться в свою киевскую бомжатню. Ночь в хостеле, или Сладкие воспоминания об армейской казарме Прибыв на ночлег, я сориентировался возле своей кровати на втором ярусе, кое-как разложил свои вещи, умылся и выполз на крыльцо, т.к. нигде больше сидеть не разрешалось. Рядом со мной сел парень почти интеллигентной наружности — для данной ночлежки, во всяком случае, он казался князем Мышкиным, и мы с ним почти разговорились. «Почти» — я спрашивал, он отвечал «да» или «нет», в зависимости от вопроса. И так раз двадцать. После оживленной беседы я решил удалиться в свою опочивальню, тем более что было 10 часов вечера. Взгромоздившись на второй этаж, я захотел было выключить все фонари и маяки в комнате, по причине позднего часа, но уже через минуту после того, как я их вырубил, иллюминация была беспардонно снова включена. Мои «сожители» собирались на работу. Как я понял, все они были водителями такси «Убер» и работали по ночам. Саша, мой сосед по этажу, в красочных выражениях, большая часть их которых состояла из великого и могучего русского мата с украинским акцентом, поведал громогласно, что они все «гости Киева», приехавшие из других городов, где работы не было, чтобы как-то прокормить свои семьи. Наконец к полуночи все таксисты разошлись по своим такси, дабы развозить пьяных и счастливых жителей славного города Киева по домам, я вырубил «цыганскую свадьбу» в нашем помещении и начал уплывать в первые сны, как вдруг свет снова включили. На этот раз Маша, дежурная, пришла с какой-то проверкой. Сделав мне замечание, что у меня не там висит полотенце и не так стоит обувь, она, почти довольная, удалилась, наконец-то, выключив свет. В ту ночь я спал крепко, а проснулся рано. Часов в семь свет снова зажгли. Это была Маша — со шваброй и утренней улыбкой людоедки на широком лице. Я нехотя сполз со своих нар и направился в туалет, но там была очередь. Единственный умывальник тоже был занят. Наконец, оправившись и умывшись, я направился по коридору обратно, но дорогу преградила Маша со шваброй, гордо заявив, что у них по мытым полам не ходят. «Вы что, прикажете мне по воздуху передвигаться или выждать полчаса-час, пока ваши полы высохнут, чтобы натянуть на себя, наконец, штаны?» Это было последней каплей, и, собрав свои манатки, несмотря на оплаченные 2 ночи, я решил уйти из этой киевской казармы по-английски. Что с радостью и сделал, может быть, впервые дав себе внутреннее право откровенным хамам ничего не объяснять. Где переночевать в Киеве, если ночевать негде Как я позже выяснил, хостелов в Киеве великое множество, среди которых великое множество ночлежек моего типа. Проблема с такого рода временным жильем в Киеве обстоит остро. Санитарные нормы там нарушаются, «дорогие гости» на своей шкуре имеют возможность испытать все прелести совкового хамского сервиса, да к тому же их там легко могут обокрасть, так как администрация этих полупритонов никакой ответственности за ваше имущество не несет — спите с ним хоть в обнимку. Но есть замечательный выход: сервисный центр на самом вокзале г. Киева, где всего за 320 гривен (12 долл.) вы можете снять место в замечательном трехместном номере со всеми удобствами, или 1-местный номер за 500 гривен (18 долл.). Что я — путем своей ошибки — и сделал. Оставив вещи и приняв душ, я снова в тот день отправился на Крещатик, посетил грузинскую хинкальню, где отведал замечательного харчо, хинкали с разными начинками и виноградной водки за 250 гривен (каких-то 9 долл.). После чего согрешил жидким мороженым из автомата в качестве десерта и отправился дальше валяться на газоны киевской Шанселизе. Около 10 часов, почти слезливо попрощавшись с Крещатиком, я переночевал в привокзальной гостинице (где мне, правда, не давал спать мой сосед, москвич Армен, своим «горысотрясающим» храпом), утром сказал «До побачення, Киев» и выехал в направлении большой деревни городского типа, где обитали моя дорогая матушка и престарелая бабушка. ...Эту статью описывают теги: Киев, Украина, Беларусь, путевые заметки, менталитет