Шлёпать не надо. Нужна ли нам ювенальная полиция?
Следствие проверяет, на самом ли деле в семье жестоко обращались с детьми. Тем временем эта запутанная история вновь всколыхнула дискуссию о ситуации с ювенальной юстицией в России. Мы то и дело слышим про чудовищные трагедии, когда отец годами насиловал собственную дочь, а другой зарубил топором шестерых детей и жену. И именно ювенальная полиция призвана спасать детей из лап озверевших взрослых до того, как случится непоправимое. И уголовная ответственность за причинение вреда здоровью в законе прописана чётко - от 3 до 7 лет лишения свободы (ст. 115 и 117 УК РФ). А вот что касается побоев (то есть ребёнка отшлёпали ремнём, вреда здоровью нет, но остались синяки, царапины), то в сегодняшнем законодательстве возникло противоречие: ответственность за них напрямую зависит от того, кто их нанёс. «Получается, если подростка за грубость избил до синяков прохожий или гражданский сожитель мамы, то он понесёт административную ответственность, а если родной отец (и брак официально зарегистрирован), то ответственность уже уголовная, - поясняет Ольга Окунева, депутат ГД. - То есть мы изначально признаём как бы родную семью более общественно опасной, чем чужих людей. Но это же нонсенс!»
А в приюте лучше?
«Надо признать: насилие в семье не редкость. Конечно, это не обязательно первое, о чём надо думать, увидев синяк на теле ребёнка, - считает Дима Зицер, известный психолог и педагог. - Если на теле ребёнка следы побоев, он подавлен, нельзя оставлять это без внимания! И наоборот бывает: услышали, что-то в семье произошло, - надо моментально лишить родительских прав. Перекосы и с той, и с другой стороны».
Кушать нечего?
Доходит до абсурда. Родители боятся вести ребёнка в травмпункт. Инспекторы по делам несовершеннолетних требуют писать объяснительные, показать на детской площадке, как именно упал ребёнок. «Родителям нужно знать, что отобрать ребёнка без суда и следствия можно, только когда есть непосредственная (прямая) угроза жизни и здоровью, - поясняет Олег Барсуков, адвокат антиювенальной практики из Санкт-Петербурга. - Это значит, к примеру, прямо сейчас пьяный родитель бегает с ножом по квартире. В моей практике не было ни одного случая, когда бы детей отобрали по закону. Очень типична история Кристины Естехиной из Тулы. В позапрошлом году у неё отобрали 11-летнюю дочь. Девочка пришла в школу с синяком на лбу. Ребёнка прямо из школы увезли в социальный приют. Мать, бившуюся в истерике и бросавшуюся на отъезжавшую с ребёнком машину, упекли в психиатрическую лечебницу. Только через 2 месяца девочку смог забрать (собрав кучу справок о своей «достойности») родной отец из Ставрополя. В августе 2015 г. в посёлке под Новороссийском органы опеки изъяли у молодой семьи двух детей - 3 лет и 3 месяцев. Опеку не устроило содержимое холодильника и отсутствие постоянного заработка у отца. Младенец умер через неделю в больнице от отёка мозга вследствие травмы. Есть предположение, что малыша уронил кто-то из медперсонала. В посёлке Пиндуши Медвежьегорского района Карелии 6-месячную малышку отняли у родителей, потому что в их деревенском доме было якобы холодно и недостаточно дров, когда пришла опека». Разве нельзя попробовать сначала решить проблему иным способом? Скажем, помочь родителям найти работу? Но главное - мера ответственности должна быть соразмерна совершённому деянию. Каждый может задать себе вопрос: правильно ли осудить мать-одиночку на два года лишения свободы за то, что она физически наказала своего сына-подростка за кражу или побеги из дома? Ведь последствиями станут распад семьи, ограничение матери в родительских правах и дальнейшее воспитание подростка в учреждении для детей-сирот.
В декабре 2016 г. В. Путин дал поручение проанализировать практику изъятия детей из семей органами опеки. «Детей лучше не шлёпать, - высказал тогда своё мнение президент. - От этих шлепков до избиений... Но, конечно, я против перекошенных стандартов ювенальной юстиции. Бесцеремонное вмешательство в семью недопустимо».