Рушана Валиева: «Шлейф «Голоса» помогал держаться на плаву первое время»
Звезда телешоу из села Толбазы переехала в Петербург, стала инди-сенсацией 2024-го и записала свою версию «Уфтанма»
«Мне кажется, что я просто немного повзрослела и, наверное, успокоилась», — рассказывает Рушана Валиева, чьи каверы вошли в золотой фонд шоу «Голос». Но на следующей неделе в Казани певица, которая выбрала собственный музыкальный путь, выступит с авторским материалом из дебютного альбома «уф!». В интервью «БИЗНЕС Online» Валиева рассказала о песнях на татарском и башкирском, успехе трека «К окраине» на миллион просмотров и мечте стать рокером.
«С каверами я завязала, как минимум, пока»
— Рушана, 6 апреля состоится ваш сольный концерт в столице Татарстана, здесь вы выступали в 20119-м сразу после «Голоса». Чем на этот раз будете удивлять казанцев?
— Будет полностью авторский материал, созданный совместно с моей командой в последние 2 года. Это должно быть интересно, по крайней мере для тех, кто был на прошлом концерте и помнит меня с «Голоса». Каких-то «цирковых» номеров не будет, я в целом делаю упор на искренность и честность. Пою о том, что волнует, так, как мне хочется, и несу тот посыл, который хочется нести. Будет душевно, я надеюсь. Очень давно хотела выступить в Казани.
— Каверов не будет?
— Нет. Будет песня «Уфтанма» (известная в исполнении Салавата Фатхетдинова и Элвина Грея — прим. ред.) композитора Раиса Ханнанова в моем прочтении. А с каверами я завязала, как минимум, пока.
— Нашему читателю вы знакомы как финалистка шоу «Голос». Вы однажды выразили надежду, что эта формулировка перекроется чем-то другим. Сейчас мы видим новую Рушану с авторскими песнями и сольными концертами. Как сами считаете, удалось ли уйти от «ярлыка» звезды телешоу?
— Думаю, да. Хотя мне кажется, что я просто немного повзрослела и, наверное, успокоилась. Поменялось отношение к тому, что происходило в «Голосе», — это уже воспринимается мной гораздо проще. Все равно и время проходит, и какие-то маленькие травмы тоже заживают, и не боишься об этом говорить, не прячешь в себе. Главное, что я занимаюсь тем, чем хочу заниматься.
— Судя по вашим прошлым интервью, участие в «Голосе» было травмирующим опытом — на какое-то время вы вообще ушли из инфополя. Сколько времени понадобилось на то, чтобы пережить отголоски шоу и пойти своей дорогой?
— Я всегда старалась идти своей дорогой, просто все это в основном происходило за кадром, и все эти процессы были внутренними, закрытыми от внешнего мира. Крайней точкой стал 2022 год, когда я поняла, что нужно двигаться дальше. Тем более там еще личные проблемы наложились. Это будто бы меня еще сильнее подстегнуло к тому, чтобы вложить все свои силы и время в музыку.
— Этот бэкграунд как-то «аукается» вам сейчас в настоящем?
— Есть люди, которые помнят меня с «Голоса» — пишут, что приятно удивлены и слушают меня теперь как Рушану, а не как участницу телепроекта. Аукается только тем, что люди помнят все равно.
— Когда последний раз виделись с Сергеем Шнуровым?
— Мне кажется, в финале… Мы не пересекались, пару раз только переписывались. Я отправляла ему песни, которые еще давно выпускала, но в целом общения нет.
«Психология учит, как справляться со стрессом, но никто не рассказывает, как справляться с внезапным счастьем»
— Вас называют инди-сенсацией 2024 года. Удалось ли за время творческой карьеры найти «свое звучание» и полностью определиться со стилем исполнения?
— В плане стиля я вообще не очень люблю какие-то разграничения. То, что я делала, называла «инди» просто потому, что не понимала, как это назвать. Мои песни — точно не поп-музыка, и вроде бы что-то похожее называют инди, но это тоже очень размытое понятие. Жанрами занимаются музыковеды, а мы с ребятами стараемся себя не ограничивать, экспериментировать, в том числе сейчас, в рамках написания второго альбома.
У нас недавно вышел сингл «Углами», мне тоже кажется, что там намешано разное. Поиск своего звучания — сложный вопрос. Не то, чтобы у меня был какой-то поиск звучания, — я просто писала музыку, некая такая проба пера была, постепенно что-то вырисовывалось. Мне изнутри сложно говорить о «своем звучании», но если оно есть, это очень круто. Надеюсь, что есть.
— Кто помогает с записью и продвижением песен? Есть творческая команда?
— В Петербурге я нашла ребят, с которыми получилось сделать первый альбом. С Антоном Малиненом мы как раз делали альбом — какие-то песни были сделаны мной процентов на 70, какие-то аранжировки с нуля собирали. Еще в нашей команде барабанщик Гриша Волобуев и гитарист Антон Спартаков, который присоединился попозже. На самом деле я не могу их так разграничивать по ролям, потому что они играют на всех инструментах, начиная от клавиш и гитар и заканчивая стаканами, бокалами да и чем угодно, что под руку попадется. Сложно разделить роли в том, кто какое участие принял в записи первого альбома, потому что все собрано вместе, это командная работа. Я очень-очень люблю и ценю ребят. Очень рада, что мы объединились.
— Не было желания организовать собственный музыкальный коллектив, чтобы выступать вместе на правах группы?
— На самом деле, я и сейчас нас воспринимаю скорее как коллектив. Начиналось все как сольный проект, но постепенно переросло в нечто большее. Понятно, что мое мнение как сольного артиста пока что самое главное, но я доверяю ребятам, и у нас почти демократия.
— А продюсер есть?
— Первый альбом мы вообще выпускали, можно сказать, как пришлось. Конечно, набили шишек. Очень искали хоть кого-то, но, как это часто бывает, пока не стрельнет артист, никому не хочется с ним работать. С первым альбомом вообще не было никакого продвижения. С прошлого лета мы начали потихонечку работать с Женей Меркушевым, это наш музыкальный менеджер. Его команда сейчас занимается прежде всего организацией концертов, выступлениями и продвижением. Но и тут я бы не сказала, что это прямо продюсирование.
— Как раз около года назад у вас «стрельнула» песня «К окраине», набрав более миллиона просмотров в одной из соцсетей. Это своего рода была вторая волна популярности после «Голоса». Как она ощущалась?
— Я долго сопротивлялась коротким форматам, а Гриша говорил «давай-давай», в итоге замучил меня, и я сдалась — мы начали снимать ролики под мои песни. Как-то пошел снег в Петербурге, и я говорю: «О, давай я выйду на балкон и сыграю». Это было абсолютно импульсивное, спонтанное решение, на которое мы потратили минут 15 максимум. Выложили, ничего не ожидая, но ролик начал расходиться. Сначала была волна посреди артистов российской сцены, многие популярные ребята начали репостить и говорить, что им понравился альбом. Потом внезапно люди со всего мира начали писать.
Я на самом деле в те дни находилась между паникой и эйфорией. У меня было ощущение, что сейчас что-то происходит, и мне нужно это как-то еще усилить или не пропустить этот момент. Еще тогда я задалась вопросом, что психология учит, как справляться со стрессом, но никто не рассказывает, как справляться с внезапным счастьем. Я пару дней толком не спала, была в таком возбужденном состоянии. Это же еще такой волной всегда происходит — много отклика, много сообщений. По эмоциям полный перегруз.
— Вы сказали, что начали писать иностранцы, недавно еще и удалось выступить в Португалии. Раз есть интерес к вашему творчеству за рубежом, хотелось бы продвигать себя на международном рынке?
— Да, мы с Гришей действительно выступали в январе с акустическими концертами в Лиссабоне и Порту. А после того видео и комментариев ребят из других стран я внезапно поняла, что могу петь на русском и на башкирском, и это может быть интересно. Люди понимают, чувствуют и хотят слушать даже без знания языка. Мы потихоньку щупали какое-то «зарубежное» направление, было несколько предложений, и мы пока пытаемся понять, как лучше. На английском я пока не планирую петь, это, скорее всего, будет немного надуманно и не искренне.
— На концерте в Казани в 2019 году вы исполняли песню на татарском. Не было желания уйти в национальный колорит? Петь на татарском или башкирском?
— Было, есть и будет. Песня «Уфтанма» на башкирском — пожалуй, одна из главных в альбоме «уф!», которая вбирает в себе все.
Сначала мне хотелось бы набрать какую-то массу, чтобы было что сказать большому количеству людей на башкирском или татарском языке. Хочется, конечно, продвигать свою культуру, но не хочется продвигать язык только ради языка. Язык — это все равно носитель менталитета, народного искусства и идей, и важен не сам факт, что ты говоришь на башкирском, а тот посыл, который будет донесен именно этими словами. Естественно, когда меняется язык, меняется и подход в плане музыкальности, сочинения песен, и все приобретает иную форму.
При том, что я выросла в Башкирии и понимаю башкирский и татарский языки, после жизни в Москве и Петербурге, язык немного забывается, и сочинять на нем пока что сложновато. Кстати, мои мама и папа помогали с текстом для одной песни на башкирском, но, думаю, и сама потихоньку буду возвращать эти знания.
«В процессе столкнулась с проблемой — не могу успеть за своими песнями!»
— Получается ли зарабатывать на творчестве или приходится совмещать его с более стабильным доходом?
— Шлейф «Голоса» помогал держаться на плаву первое время. Иногда родители помогали. А сейчас потихоньку появляются возможности зарабатывать на своем творчестве — мы получаем пожертвования от поклонников, летом на фестивалях выступали, сейчас выпускаем в продажу виниловые пластинки первого альбома и мерч. Посмотрим, как пойдет. Пока нормально, надеюсь, будет лучше.
Это тоже сложный вопрос в том плане, что нужно жить на что-то и при этом в музыкальный проект на начальном этапе вкладывать много сил и денег. Получается, большая часть того, что мы зарабатываем, идет в запись, на съемки и так далее.
— С 2023 года вы живете в Питере. Почему решили переехать из Москвы в Северную столицу?
— Я приехала в 2022 году в Петербург на фестиваль, в рамках которого молодым артистам записывают мини-альбом на студиях Петербурга с музыкантами. Я тогда познакомилась с ребятами, и в течение двух месяцев находилась там, иногда возвращаясь в Москву по делам. Самое главное — нашла здесь людей, с которыми можно творить, и в какой-то момент подумала, а почему бы мне, собственно, не переехать? Вместо того, чтобы работать дистанционно, всегда лучше быть вместе с командой. Я хотела перебраться сюда весной и всего лишь на время работы над альбомом, но в итоге решила не откладывать — приехала в январе и в итоге осталась на 2 года. Москву тоже очень люблю — у меня там много друзей, знакомых, но на тот момент меня не держало что-то настолько сильно там, а в Питере уже что-то складывалось.
— Толбазы, Москва и Петербург — три важных места в вашей жизни. Какое ближе?
— Сложно сказать, потому что большое количество моего материала было написано в Толбазах и Москве, а в Петербурге это все обрело форму. Но и здесь тоже пишутся новые песни. То, что вдохновляло маленькую девочку и вызывало у нее особые трепетные чувства, — в Толбазах. А взрослая Рушана живет и творит в Петербурге.
— Часто малую родину навещаете?
— Сейчас реже, чем хотелось бы, потому что все время в работе и выступлениях, сложно выбраться. Тем более если удается приехать, хочется остаться дома на подольше. Сейчас как раз поедем перед туром на пару дней и побудем спокойно с родителями. А так ко мне с радостью приезжают мои близкие в Петербург.
— Насколько я знаю, вы в детстве мечтали стать рокером, но как будто немного по-другому сложилось творчество. Эти планы еще в силе?
— На самом деле последнее творчество и продвигается в эту сторону, так что да. Возможно, голос не будет слышно, но это не так важно.
— В общем, детская мечта уже исполняется. Какие планы на будущее?
— Сейчас у нас в работе второй альбом, хотим выпустить его осенью. Он будет иным и в плане звучания, и смыслы от более личных перейдут в более широкую плоскость.
У меня уже выстроен приблизительный план материала еще на 2 альбома вперед. В процессе столкнулась с проблемой — не могу успеть за своими песнями! Сейчас стараюсь делать что-то актуальное, что отзывается в данный момент, но при этом есть много старого материала, который тоже стоило бы сделать и выпустить.
Во время подготовки первого альбома я словила выгорание, он такой вымученный получился на самом деле. Я долго ждала его, около 6 лет, и когда альбом наконец-то вышел, были огромные ожидания. Мне хотелось запрыгнуть в последний вагон, потому что казалось, что время утекает и что я куда-то опаздываю. До сих пор пожинаю плоды вот такого отношения к себе, к здоровью, организму в тот момент. Но сейчас, пройдя через такой опыт, стараюсь не забывать, ради чего я это делаю. Успех и достижения, конечно, интересны, но не настолько. Главное — музыка и люди, а это у меня есть. И мы работаем каждый день, творим уже много лет, пусть все идет своим чередом.
