Игорь Кириллов: «У нас четыре символа государства: флаг, герб, гимн и язык. А может быть на первое место поставить язык?»

30 октября 2021 года не стало Игоря Кириллова. Легендарный советский диктор, чей голос знаком миллионам жителей нашей страны, ушел из жизни в возрасте 89 лет. Мы вспоминаем интервью, которое записали с Игорем Леонидовичем в 2012 году, к его 80-летию.

Признаюсь, один голос, который я впервые услышала еще ребенком, заставлял меня трепетать, что уж говорить о личном знакомстве... Но, как только мы переступили порог квартиры на Смоленской набережной столицы, волнение быстро улетучилось. Светлейший, интеллигентнейший человек, Игорь Леонидович не утратил способность излучать позитив и беспрестанно шутить, несмотря на то, что жизнь его не щадила в последние годы. Несколько лет назад после болезни ушла из жизни его супруга Ирина, а в 2011-м, не дожив до 40 лет, трагически погиб сын Всеволод. Но знаменитый диктор не одинок и постоянно окружен вниманием. Его дочь Анна живет в Германии и поддерживает отца, они часто общаются по скайпу. В подмосковной Лобне живут четверо внучат - их часто привозят к дедушке.

- Гонорар можно сразу в мешок, знаете, инкассаторский! - слышится из гостиной разговор Игоря Леонидовича по телефону насчет очередного приглашения журналистов. - На все вопросы я вам буду отвечать как один из известных героев: «Да уж, нет уж». И стол мне приготовьте праздничный, соловьиные язычки там... Шучу, конечно!

Извинившись, он усаживает нас за большой круглый стол:

- Поешьте, очень свежее, мне внук этот пирог привез. Люблю, когда девушки едят!

«Во время приезда Кастро меня мог «снять» снайпер»

- Вы - профессиональный актер, даже два года играли в театре на Таганке. Никогда не жалели, что бросили театр, ради телевидения?

- Я пришел на телевидение не ради зарабатывания денег, а чтобы окунуться в это новое искусство, которое только начиналось. Всегда при этом лучше быть в первых рядах. А в театре со мной не получилось бы ничего хорошего. Когда мне предложили участвовать в конкурсе, я сомневался, полночи с супругой спорили. Ирина была не только чудесной женщиной, матерью моих детей, но и очень умным человеком. И мы решили уповать на судьбу, на Господа Бога. До меня на экране были только четыре очаровательные женщины: Ниночка Кондратова, Валечка Леонтьева, Анечка Шилова, Люсенька Соколова. И вдруг я мужчина среди них... Первые два года я работал без выходных и отпусков, но зато было очень интересно. А больше всего я любил репортерскую работу.

- Ходили легенды, что за неправильное слово диктора могли в одночасье уволить? Вы когда-нибудь ошибались?

- Это и правда легенды, никаких особых репрессий и увольнений не было. Но была история, когда меня могли «снять». Наш коррпункт был в бухгалтерии ГУМа с видом на Красную площадь, откуда мы за кадром вели репортаж со встречи Фиделя Кастро. Я захотел подойти в окну полюбоваться видом, но дяденька в штатском не позволил. И через много лет я встретился с ним случайно. Он сам ко мне подошел и напомнил этот случай. Я спросил: почему вы меня не подпускали к окну? И он объяснил, что со стороны Мавзолея находились снайперы, а так как выходило правительство, то мое любование видом могло закончится плачевно.

- А из каких необычных мест вам еще приходилось вести репортажи?

- Однажды весной, когда на улице было 20 градусов тепла, мы сидели в Спасской башне, причем в валенках и тулупах! Потому что стены башни не просыхали после зимы до июля.

- Насколько сложно было работать при цензуре?

- Да, у нас были цензоры. Смотрели папку с новостями перед выходом в эфир - проверяли нет ли государственных или военных секретов. А что касается политической цензуры, она сидела в голове, потому что все мы были воспитаны в том обществе, когда перед тем, чтобы сказать что-нибудь нужно было чуть-чуть подумать. Какие-то официальный тексты из «Правды» приходилось немного перерабатывать, но особо импровизировать ни у кого желания не было. Только однажды была история, когда Брежнев должен был встретиться с Никсоном и все надеялись, что это послужит концом холодной войны. Я должен был сообщить об этой встрече. Текст был такой: 15 строчек и одна точка. Мы с редактором решили его разделить на три части. Но перед эфиром он побежал посоветоваться. Приходит и говорит: «Хорошо, что мы с этим не вышли!» Дело в том, что три месяца над этой формулировкой почти по-толстовки зигзагообразного текста работали международный отдел ЦК КПСС и американский отдел министерства иностранных дел!

«Ведущие делали платья из оконных занавесок телецентра»

- Реклама - великое дело! А правда, что именно вы сняли первую на советском телевидении рекламу?

- Да! Это была шикарная реклама аж на 8 минут! У меня даже где-то есть эта запись. Представьте, 1967 год и выходит у нас с конвейера новый «Запорожец» и я делаю репортаж об автомобиле. Я, к тому же, до сих пор очень страстный автомобилист. Потом этот ролик очень часто крутили.

- Сейчас без рекламы ТВ вообще нельзя представить. А что было главным тогда?

- Главная задача была очень трепетно и ответственно относиться к русскому литературному языку, на котором мы передавали новости. И все было неспешным: четкое разграничение 12-14 строчек максимум в минуту.

- Учитывая скромное финансирование, как в те времена обстояло дело с костюмами для ведущих?

- Сейчас никто и не поверит, но когда были праздничные передачи, у моих коллег не было платьев. И нам телецентр разрешал снимать красивые гардины с окон и наши женщины были такие нарядные в этих «бальных» платьях! После эфира все это вешалось обратно на окошечки. У меня тоже не было пиджаков, и я купил себе два очень хороших. С виду казались модными, но когда я надел, согнул руки, сел на стул, все моментально помялось. Потом выяснилось, что эти пиджаки румынского производства для покойников, поэтому очень дешевые. Но я в них выступал, надевал только на эфир и после сразу снимал, чтобы не помялись. Никто нас, конечно, не гримировал, в черно-белом телевидении это вообще не обязательно было. Женщины только пудрились, а когда пришло цветное, тогда уже нужен был хороший тон.

- Сейчас «звездная болезнь» поражает наших телевизионных деятелей почти моментально, а как вы переживали всенародную популярность?

- Нужно просто помнить, что ты лишь последнее звено в цепочке большого количества людей, от которых зависит успех программы. Основа - те, кто остается за кадром: редактор, режиссеры, операторы, осветители, звукорежиссеры, техники, инженеры, монтажеры... Сколько профессий стоит за твоей спиной! И твоя задача работу этого огромного количества людей не испортить.

- Слышу, фоном у вас в доме звучит телевизор. Вы следите за тем, что в нем происходит?

- В основном я смотрю экспериментальные, не очень центральные каналы. Но и за главными тоже слежу. Когда говорят, что у нас нет свободы на телевидении, они же глубоко ошибаются. Ни в одной стране мира нет такой свободы эфира и информации, какая есть у нас. Телевидение очень точно отражает ту жизнь, обстановку, что существует в стране. А уж об Интернете не говорю. Уж такой свободы не было никогда!

- Может быть Интернет и дал толчок свободному развитию телевидения?

- Если снижается общий уровень культуры, то наступает опаснейший момент для государства, потому что оно может погибнуть. У нас четыре символа государства: флаг, герб, гимн и язык. А может быть на первое место поставить язык? Посмотрите на Францию, как они борются за национальный язык, как они его берегут и как не допускают иностранные фильмы, особенно американские, до эфиров центральных каналов!

- Но язык - живой организм, он меняется вместе с поколениями...

- Когда я иду по улице и слышу речь молодежи, то у меня последние волосы встают дыбом! Даже не верю, что это могут говорить 12-13-летние школьницы. Я о нецензурной речи вообще не говорю, потому что она звучит в некоторых фильмах, которые транслируют по центральным каналам. Это такой нонсенс, что дальше ехать некуда. Я очень переживаю, то что нынешняя молодежь не знает очень многого. Потому что она не читает, а использует Интернет, как подсказчик. Они же не знают ни литературы, музыки, ни изобразительного искусства, ни ваяния, ни архитектуры. А как вам изложения «Войны и мир» или «Анны Карениной» на 17 страничках? Когда семиклассник на «Поле чудес» заявляет, что Антон Павлович Чехов - великий русский композитор, это и есть «деградация культуры, которая приводит к гибели государства». Слова Дмитрия Лихачева.