Наука на грани. Искусственный интеллект будет решать этические проблемы

<strong>Сегодня книги о будущем стали популярным чтивом. За время самоизоляции их продажи выросли в разы. Что же ищут москвичи в трактатах современных философов, ответы на какие вопросы? И не принимает ли читающая публика за философию теории раскрученных гуру в сфере экономики и социологии?</strong>

Сегодня книги о будущем стали популярным чтивом. За время самоизоляции их продажи выросли в разы. Что же ищут москвичи в трактатах современных философов, ответы на какие вопросы? И не принимает ли читающая публика за философию теории раскрученных гуру в сфере экономики и социологии?

Сегодня «Вечерняя Москва» разбирается в том, какие новые горизонты на самом деле пытаются покорить мыслители XXI века.

Недавно известный экономист Нассим Талеб, автор теории «черного лебедя», рассуждая о пандемии коронавируса, предсказал новую эпидемию. Такое заявление он сделал на Synergy Online Forum, организованном в Москве. Талеб сравнил нынешнюю ситуацию с землетрясением, назвав эпидемию коронавируса, всколыхнувшую весь мир, всего лишь репетицией.

— Данный кризис, как и данная эпидемия, готовит нас, — заметил Нассим Талеб. — Мы легко отделались. И то, что сейчас происходит, вырабатывает у нас иммунитет. Но это как землетрясение. И всегда бывает несколько толчков. Но к каждому последующему люди оказываются готовы лучше. Я уверен, что в будущем нас посетит еще более страшное заболевание.

В принципе, ничего удивительного в прогнозах автора теории «черного лебедя» нет. В ее основе Талеб заложил следующую мысль: непредсказуемые происшествия дают толчок истории и меняют жизнь каждого человека, хочет он этого или нет. Опасна человеческая слепота по отношению к случайности. Ведь часто труднопрогнозируемые и редкие события имеют значительные последствия. Так что случай с пандемией коронавируса, в принципе, неплохо ложится под выводы господина Талеба.

Наука на грани

В последние годы похожих программ и учений возникли сотни. В лексиконе человека-интересующегося появились новые термины, за каждым из которых стоит умозрительная идея — как вывод из анализа действительности и программа по управлению ею: «психология эмоционального переживания», «стратегия голубого океана», «теория игр», «поведенческая экономика» и другие понятия, смысл которых может с наскоку не каждому поддастся. Все это, по большей части, про новые процессы, которые авторы тех или иных теорий и программ сумели разглядеть либо в экономическом поле, либо в социальном, либо в технологическом или политическом.

Рядом с коучами, к которым обычно очень быстро прилипает ярлык «гуру», стоят современные философы, чья работа сегодня, хоть и основывается на учениях пращуров, но в корне отличается от того, над чем ломали головы еще в ХХ веке. Учение Талеба и похожие на него идеи — это не философия. Это нечто иное, что, кажется, в ХХI столетии полностью заместило собой философские теории. А, между тем, философская мысль, несмотря на повышенный интерес общества к выкладкам гуру и коучей, прогрессирует. Но наблюдая за тем, что происходит в обществе, философы подшучивают: «как только кто-то на публику начинает рассуждать о проблемах человечества, его сразу же назовут философом. Даже если он несет откровенную ерунду». Но философия сегодня — это отнюдь не теория Талеба.

— Как должно вести себя государство — это, например, новый философский вопрос, — говорит кандидат философских наук, научный сотрудник Центра исследования сознания при философском факультете МГУ Антон Кузнецов. — Это не вопросы экономики или социологии, но вопрос выбора системы ценностей. Сейчас философия — самая востребованная гуманитарная дисциплина. Потому что все, о чем мы слышим, все острые темы современности, которые обсуждаем, — исключительно философские. Философию занимает поиск ответов на вопросы, которые интересуют обычного человека каждый день. Вплоть до таких: «должен ли я голосовать за того-то и того-то?» и «что мне делать тогда-то и тогда-то?» Философия дает обычному человеку инструменты принятия решений, в том числе касаемых его ценностных установок. Однако большая часть людей не пользуется философией «в быту». И выбирает ту или иную ценностно-этическую позицию, исходя из того, каким гуру они доверяют, каких селебрити слушают. Доверяют решение самых важных вопросов людям, которые сами не знают, как эти решения принимать.

Бремя аналитики

Но о насущном и каждодневном говорит не все новое философское учение целиком, а так называемая аналитическая философия, которая хоть и оперирует новыми понятиями, привнесенными в жизнь временем, но все равно основывается на постулатах философов прошлого.

Аналитическая философия — это одна из двух больших частей философского учения ХХI века.

— В современной философии есть много нового, — подчеркивает Кузнецов. — Она — безусловная реакция на те изменения в обществе, которые были спровоцированы технологическим прогрессом, самими философскими идеями или новыми политическими порядками. Так или иначе, во всем и всегда мы слышим отголоски классических философских проблем, которые не теряют своей актуальности.

Тогда в чем же прогресс современной философии и какие вызовы времени она приняла и пытается осмыслить? Самая большая область современной аналитической философии — это философия этики. Сегодня в мире, говорят философы, сильно возрос запрос на нее. Вопросы об абортах, например, или отношения к любым меньшинствам, тот же харассмент или буллинг в школах, — это все «про этику».

— Этическими вопросами пропитан каждый день жизни любого обычного человека, — поясняет философ. — Это ни какое-то там далекое далеко. Как быть с гендерами, например? Идея о том, что гендер и пол различаются — не научная. Это разграничение, которое произошло в философии.

Еще один актуальный вопрос, над которым бьются современные аналитические философы и он тесно связан с этикой — проблема искусственного интеллекта. Это то, чего в философии раньше не было.

— В нашем Центре исследования сознания мы работаем с этими темами, — рассказывает Антон Кузнецов. — Нас беспокоит целый ряд вопросов. Например, могут ли машины обладать сознанием, чувствовать и понимать? И если это возможно, то в какой степени. Другой вопрос заключается в том, должны ли мы считать машины искусственного интеллекта моральными агентами. Как искусственный интеллект должен решать этические проблемы? И вот здесь опять мы видим крайнюю востребованность этики. Проблема вагонетки, которая превращается в проблему беспилотного автомобиля.

Представьте себе — много людей, машина несется. Она может избежать столкновения с ними и убить пассажира или задавить пешехода. Как она решит эту этическую проблему? И еще вопрос: кто несет моральную ответственность за поступки, просчеты системы искусственного интеллекта? Создатель? Уже сегодня машины накапливают опыт и могут вести себя так, как мы не знаем. И все в итоге может провести к созданию суперинтеллекта. Как она себя поведет?

— Изучение сознания — это самая выдающаяся проблема, которая стоит перед нами, — поясняет философ. — И она, конечно же, касается не только сознания машин. Но в первую очередь — нашего, человеческого сознания. Вы только подумайте, во Вселенной, которая нам известна, — а она нам известна, как полная бескрайняя тьма, — на огромных пространствах, на третьей планете от Солнца, маленькой планете, есть крошечные физические тела — люди, которые почему-то обладают сознанием. Почему, как так случилось? Это самый волнующий вопрос о том, как устроена Вселенная. Есть такая область — философия сознания. Она крайне востребована сейчас.

Проблема свободы воли

Можно считать, что сознание есть и у червяка (и многие философы сегодня в этом уверены), но что насчет свободы воли? Способны ли механизмы, если говорить об искусственном интеллекте, развитие которого занимает многих аналитических философов, принимать решения, и какая у них мотивация? А могут ли они нести моральную ответственность? Современные философы ищут на эти вопросы ответы.

— Между прочим, свобода воли человека — категория не менее интересная. Вот что нам говорит наука? — поясняет Кузнецов. — Что все, что делает человек, — есть результат мозговой активности, которая происходит в темноте, за рамками нашего сознания. Что еще до сознательного принятия решения, можно по активности мозга предсказывать, какое решение человек примет. Тогда кто мы такие?

Если у человека нет свободы воли, на что мы вообще надеемся, думают новые философы? И почему считаем, что наша жизнь — есть ценность, если никто ничего сам не выбирает и не решает, а все поступки определяет природа?

К слову, современная нейронаука идет рука об руку с философией, и научные исследования часто связаны с мировоззренческими установкам и поиском ответа на вопрос «люди — кто они такие?».

— Работа современных философов во многом посвящена анализу результатов работы в том числе нейронауки, — подтверждает философ Кузнецов. — Поэтому, когда мы говорим о свободе воли, о сознании, обязательно учитываем научные факты. Но при этом сохраняем самостоятельность философского исследования. Поскольку хороший ученый часто — плохой философ.

Слишком много вопросов

И куда же без технологий в век их стремительного развития. Оно тоже не дает покоя философам. И если ученые говорят о том, как технологии будут развиваться, то философы — о том, как будут влиять на общество. «Технарь» этого не может знать, а философ может. С философской точки зрения Марк Цукерберг и другие представители Кремниевой долины не понимают, как их технологии переформатируют мир. А они его переформатируют.

— Мало того, вот все говорят — «технологии расцветают пышным цветом», — рассуждает Антон Кузнецов. — На самом деле сегодня мы видим замедление научного прогресса. Новые приложения, камеры помощнее, да, это есть, но это не настоящее развитие. В глобальном отношении технологического роста нет. У нас налицо технологическое замедление, и впереди мы можем встретить с большей вероятностью технологическое плато, а не рост. Кремниевая долина все приукрашивает и ошибается на счет развития. Задача философии — прийти и разобраться. И в проблемах искусственного интеллекта, и в тех же вопросах гендерных исследований, в истинном взаимоотношении человека и природы, проблемах контроля и доступа к данным, в редактировании генома человека и массы других тем.

Второй большой пласт современного философского учения — философия континентальная. Можно сказать, что мир философии сегодня поделен на две части, границы между которыми постепенно стираются. Большая часть современных ученых-мыслителей относится к «аналитикам», думающим о том, что беспокоит обычных людей. А «континенталы» мыслят другими категориями. Мягко говоря, фантастическими. Одни озабочены идеями бессмертия и киборгизации человека, другие уверяют, что мир не крутится вокруг гомо сапиенс и мечтают, куда переселится человечество, когда погаснет Солнце.

Все, с чем работают философы-континенталы, похоже на истории из фантастических книг. Но таково лицо современной философии.

Главные идеи мыслителей-«континенталов»

Космизм и технологическое бессмертие

Мысль в том, что в будущем можно будет загрузить человеческое сознание в киборга, перезаписать и сделать так, что люди будут жить вечно. И космизм, и технологическое бессмертие — это теории трансгуманизма, целого направления философии, связанного в том числе с постулатом о том, что человек должен быть бессмертным. Последователи идей верят, что возможна пересадка личности на искусственный носитель.

Когда-нибудь на Земле не будет места. Значит, уже сегодня нужно трудиться на благо общего дела — думать, как в будущем отправить человечество колонизировать другие планеты. Мало того, рано или поздно Солнце потухнет. Люди будут вынуждены покинуть свою колыбель и отправиться в космическое пространство, чтобы попробовать выжить. Но для этого им надо существовать в какой-то другой форме. Биологические организмы не могут путешествовать в космосе на большие расстояния.

Антиантропоцентризм

Для антиантропоцентристов человек не является мерой всех вещей. Он не конечная цель эволюции. И определение мира не должно быть завязано на человеке.

Постчеловечество

Теория напрямую связана с идеей технологического бессмертия, под которую подпадает в том числе проект «Нейролинк» Илона Маска. Философы постчеловечества способом улучшить человека видят внедрение в мозг чипов. Идеал в стиле «Нейролинк» — сделать так, чтобы практически вся кора головного мозга была покрыта электродами, полностью срастить человека с нейроинтерфейсом. Это будет уже новый вид человека. Это эволюция, идущая технологическим путем, а не биологическим.

Плоская онтология

Плоские онтологи высказываются против выстраивания сущего в иерархическом порядке.

Например, сердце для нас первично, а его молекулярная структура вторична. Для плоских онтологов целое и часть — молекулы и сердце, равны друг другу. А если так, то мирне определяется восприятием человека, но кого угодно — червя, мыши, гриба, в равной степени..

Темная экология

Онастремится показать, что в экологическом мышлении людей скрыто очень много проблем. Сегодня многие традиционные ученые говорят, что люди могут решать экологические проблемы, могут бороться с глобальным потеплением, что у них есть инструменты экологического регулирования. Темные экологи говорят, что нет. Человек в их трактовке лишь маленькая щепка, и природе до нее нет дела. Вершиной эволюции могут быть и грибы, и бактерии.

КОММЕНТАРИЙ

Екатерина Гресь, популяризатор философии:

— Философия должна не только интерпретировать, но и преобразовывать. Если мы посмотрим на общественный запрос, то он выглядит как попытка прикоснуться к сакральному знанию, вывести его в рамки доступного для обычного человека. И одна из тенденций философии — как раз передавать свои знания в адаптированном варианте людям. Философия современности, как академическая дисциплина, стремится структурировать мышление.

В контексте социальных изменений сегодня возникает интерес к определенному роду философского знания. Изменения, связанные с наукой и техникой, сразу дают новый вектор философского поиска. Две большие махины, пост- и трансгуманистические теории, пытаются сегодня нам объяснить, что будет, если мир будет меняться.

С одной стороны, философия движется в рамках академического знания. С другой, она — инструментарий для формирования критического мышления.

Читайте также: Живое общение во время самоизоляции для москвичей стало самой острой потребностью