Рубль с правом перевода В СССР когда-то существовал переводной рубль СЭВ, от которого не отказывались в Финляндии, Мексике и Ираке, а потом и в Индии с Пакистаном, как только стало возможным менять его на доллары и дойчмарки. На базе переводного рубля была создана независимая от доллара масштабная система международных расчетов, просуществовавшая вплоть до 1990 года, почти три десятка лет. В период 1985–1990 годов около пяти процентов всей международной торговли осуществлялось с использованием переводного рубля. Переводный рубль существовал только на бумаге или в виде жетона к 25-летию МБЭС Однако все попытки применить опыт переводного рубля в рамках ЕАЭС или хотя бы Союзного государства провалились. Как провалилась и идея использования единой валюты – «алтына», выдвинутая президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым. Но провалилось все только потому, что наши соседи и партнёры по-прежнему не верят в действительную самостоятельность и независимость Банка России. На взгляд из ближнего зарубежья, он в некоторых своих решениях и действиях всё больше становится похож на замаскированный филиал то ли МВФ, то ли ФРС США, на что не раз сетовали и авторы («Наш самый Центральный банк в мире. Кому он служит?»). Именно Банк России, который пока только изучает возможность выпуска цифрового рубля, выступил с официальным объявлением о том, что такая работа ведётся. И тут же в ЦБ поспешили отмести неуместные, на их взгляд, параллели с криптовалютами. И главным аргументом в пользу цифрового рубля против пресловутого биткоина называется жёсткий контроль за эмиссией, разумеется, со стороны ЦБ РФ. Очень хотелось бы верить, как верить и в то, что выпуск цифровых рублей не увеличит количество денег в обороте, а значит, и не аукнется нам инфляцией. Хотя авторы вместе с другими экспертами не устают твердить, что в России по-прежнему наблюдается острейший дефицит ликвидности. При этом даже самую сильную угрозу инфляции внутри страны можно с лёгкостью устранить хотя бы за счёт ужесточения валютно-экспортного контроля. Но этого в России не может быть, поскольку, как у классика, не может быть никогда. Центробанком давно взят курс на либерализацию контроля. Причём сделано такое было явно под влиянием лоббизма олигархов-экспортёров, а значит, для каких-либо изменений нужна просто иная политическая воля. Точнее, кардинально иная экономическая и кредитно-денежная политика, ориентированная на то, чтобы бедные становились богаче, а богатые из-за этого не обеднели. Рубль за скобками Это только кажется, что экономическое давление на Россию началось не так давно, где-то после Крыма или же после Грузии. Только пусть тогда объяснят, кто Украину в «оранж» перекрашивал и ту же «осетинскую кашу» заваривал? Неужели Россия, просто спасавшая соотечественников от грабежей и убийств?.. Впрочем, речь пойдёт не об этом, а о том, можно ли с помощью нового рублёвого инструмента в цифровом виде обеспечить дополнительную защиту национальных финансов. Ведь вторжение к нам мировой валюты удалось лишь с развалом СССР, а евро и вовсе обосновался в России только за счёт того, что мы готовы продавать в Европу своё сырьё ещё долгие годы. Доллар потому и стал наднациональной валютой, что помогал купировать риски мирового обмена. Рубль к нему пристроился как мог, хотя имел полное право опираться на ресурсный потенциал державы. Но не позволили, сделав отмашку на политику периодических девальваций национальной валюты. Это спасает федеральный бюджет, уменьшает долговую нагрузку на страну, но параллельно ведёт к обнищанию большинства народа. Хотя бы в силу того, что даже при минимальной инфляции импортные товары, которых у нас на прилавках большинство, по определению не могут не дорожать. Впрочем, такие страны-изгои, как Россия, или, к примеру, Венесуэла, Северная Корея и Иран, упорно сопротивляются масштабной долларизации своих экономик – с разной, разумеется, степенью успеха. Поэтому им пытались навязать ещё один инструмент, не имеющий роду и племени, – криптовалюты с биткоином в лидерах. Получилось как-то не очень, хотя среда для этого в России, казалось бы, самая подходящая. Скорее всего, даже продвинутая публика слишком быстро почувствовала какой-то «сетевой» подвох. Потому и решила не жертвовать последним ради абсолютно непредсказуемого и вроде бы неконтролируемого биткоина. Биткоин и дорожал до небес, и падал, а сейчас, по большому счёту, просто забыт (занял в мировом обороте свою скромную полупроцентную нишу). Много это или мало, судить не берёмся, только напомним всего два характерных момента. Первый: рэкетиры 90-х и начала нулевых в России всегда твердили, что два процента — это контрольный пакет акций, но с лёгкостью подбирали под себя предприятия и банки, порой не имея и их. Второй: нынешняя ситуация с коронавирусом даёт понять, что потери в 0,01 процента и легкое недомогание у 0,1 процента населения тоже могут напугать публику до полуобморочного состояния. Будем же считать за благо, что с биткоином русские, по большому счёту, предпочли не связываться, но вот от цифровых рублей они почти наверняка отказываться не станут. Тем более что речь не идёт о том, чтобы перенять практику американского Федерального резерва, который под шумок пандемии не перестаёт накачивать Штаты миллиардами ничем не обеспеченных долларов. Электронных, между прочим. Всё заново или ничего нового? На сайте Банка России опубликованы предельно банальные пассажи. «Цифровой рубль может стать новой формой денег наряду с наличными и безналичными». «Как и безналичные деньги, цифровой рубль делает возможными дистанционные платежи и расчеты онлайн». Можно подумать, что продвинутая публика у нас не рассчитывается карточками и даже просто с мобильных телефонов. Никакого внятного объяснения, в чём отличие цифрового «деревянного» от такой формы расчётов, из ЦБ не поступало. Хотя вот есть одно весьма реальное новшество: «…цифровой рубль, как и наличные деньги, может использоваться в оффлайн-режиме – при отсутствии доступа к Интернету». Цифровые рубли вместо номеров на банкнотах или записей на счетах в банках должны, по идее разработчиков системы, получить уникальные коды. Опять же параллель с биткоинами, и расчёты в цифровых рублях будут предполагать тривиальную передачу этих кодов. Один цифровой рубль будет, конечно, эквивалентен 1 наличному и 1 безналичному, но более свободен в обороте. Тот же Банк России устами своего зампредседателя Алексея Заботкина, уверяет всех, что «экономически ключевая инновация в выпуске цифрового рубля заключается не в новой форме денег, а в расширении прямого доступа экономических агентов к обязательствам Центрального банка». С трудом верится, что рядовые граждане, заимев цифровые рубли, смогут так же легко кредитоваться напрямую в ЦБ РФ, как банки из первой десятки, или же оперировать с ценными бумагами, которые эмитирует Банк России, но либерализация может дойти и до такого. Чем чёрт не шутит, только кому от этого станет лучше? Едва ли не главным преимуществом цифрового рубля называют то, что он поможет сделать платежи быстрее, проще и безопаснее. Главное – там, где ограничен доступ к финансовой инфраструктуре. То есть на отдаленных, малонаселенных и труднодоступных территориях. Хотя автозаправки-то и там есть, и они давно стали чем-то вроде очагов цивилизации вплоть до доступа к недорогому Wi-Fi. В Центробанке нас уверяют, что цифровой рубль – это ещё одно средство в борьбе с долларизацией, хотя в той же российской глубинке с долларами и евро вообще делать нечего. И вроде бы цифровой рубль должен сделать доступнее разного рода финансовые услуги, хотя слишком много их людям и не надо. Однако реалии третьего тысячелетия таковы, что априори требуют цифровизации, и нам не просто так напоминают, что разработкой национальных цифровых валют заняты сегодня и в Китае, и в США. Кто бы сомневался. Но вот в том, что в трех странах, Уругвае, Украине и Эквадоре, завершено тестирование национальной цифровой валюты, позволим себе немного усомниться. Исходя из вопроса: зачем? Просто чтобы бюджетный ресурс отработать?
