«На мировой обочине»: Коронавирус выбивает Россию с привычных позиций?
Пандемия меняет мир на глазах, а как будет в него вписываться наша страна – пока неизвестно
Россия на фоне пандемии коронавируса остается на мировой обочине. Такое мнение в блоге на «Эхе Москвы» выразила политолог Лилия Шевцова.
По ее словам, COVID-19 позволил действующему режиму «продлить себя в бесконечность» внутри страны, но в отношениях с другими странами для Кремля все гораздо хуже. При этом она считает, что провластные эксперты пытаются выдать ситуативные проблемы Запада (Кризис глобализации, эрозия универсалистских принципов, деморализация ЕС, отказ США от гегемонизма, стремление обществ «закрыть двери») за долговременные. В то время, как на самом деле пандемия ускорила не отказ от стандартов и взаимосвязей, а их переосмысление».
Шевцова считает, что в новой реальности нет места для моделей поведения, к которым привыкла Россия, у нее остается единственная возможность для самоутверждения – вмешательство во внутренние дела других стран, но в таком случае Россия возвратит себе роль фактора сплочения западных демократий против себя.
Насколько верны подобные предположения, мы решили узнать у собственных экспертов.
По словам заместителя директора Института стратегических исследований и прогнозов РУДН Павла Фельдмана, коронавирус стал важным фактором внутренней политики не только в России, но и во всех других странах.
— Где-то он ослабил позиции власти, а где-то усилил. Параллели между внешней и внутренней политикой тут кажутся совершенно бессмысленными. Да, карантинные меры, связанные с пандемией, ограничили общественную активность россиян и привели к временной заморозке политической динамики. Однако всем очевидно, что эта ситуация носит временный характер и «в бесконечность» ее продлить невозможно.
«СП»: — Шевцова считает, что провластные эксперты пытаются выдать ситуативные проблемы Запада за долговременные. А как вы считаете, то, о чем она говорит, это случайности или закономерности? Временные явления или долгосрочные тренды?
— Даже такое масштабное явление, как пандемия, не способно создавать новые тренды или радикально менять ход истории человечества. Она лишь придала динамику глобальным тенденциям, которые отмечались еще задолго до ее наступления: цифровизация, гибридизация международных конфликтов, рост геополитической напряженности и неопределенности. Нужно отдать должное, Москва научилась извлекать выгоду даже из тех глобальных процессов, которые, на первый взгляд, кажутся неблагоприятными для нее. Россию вполне устраивает главный тренд современности – ослабление коллективного Запада и стремительное развитие новых центров силы (прежде всего, Юго-восточной Азии).
«СП»: — По словам Шевцовой, формируется новая реальность, в которой нет места для моделей поведения, к которым привыкла Россия. Как продолжать игру в «баланс сил» при асимметрии ресурсов между Россией и либеральным сообществом? Как сохранить роль «полюса», если в твоей сфере влияния топчется несколько соперников? Где в новой биполярности «США-Китай» место для России?
— В современной геополитической реальности больше нет никаких полюсов. Подобные категории безнадежно устарели. Кстати, об этом много раз говорил Путин, призывая отказаться от изжившей себя «блоковой философии». Сегодня на первый план выходят прагматичные национальные интересы, и каждая страна пытается их реализовать в той мере, в какой ей хватает на это ресурсов. Мир не исчерпывается дихотомией «США – Китай», и России незачем искать себе место между двумя гигантами. Нужно быть открытым к взаимовыгодному политическому торгу со всеми глобальными игроками.
«СП»: — В России, по мнению Шевцовой, с потерей интереса к «западным ценностям» не появилось ничего им взамен. Совсем ничего? То есть все разговоры о возможности стать «поставщиком мира» либо «экологическим лидером» - ни о чем? Впрочем, у нас, по ее словам, сохраняется возможность для самоутверждения – вмешательство во внутренние дела других стран. Но в этом случае Россия возвратит себе роль фактора сплочения западных демократий. Со всеми вытекающими для нас последствиями». По словам Шевцовой, мир ищет новые источники жизнеспособности. России, как партнера, в этих планах нет. Так ли это? Можем ли мы что-то дать миру?
— Шевцова, вероятно, заблуждается. На публике Западные политики придерживаются жесткой антироссийской риторики, однако на деле они прекрасно взаимодействуют с Москвой, когда дело касается конкретных экономических интересов. Если бы США и ЕС по-настоящему взяли курс на полную изоляцию РФ, то мы бы сейчас имели реальные санкции, а не их жалкое подобие. Что касается пресловутых «западных ценностей», то даже среди американцев нет согласия относительно их смысла и содержания. Наконец, про «мировую обочину»… Будь Россия там, стали бы ей уделять столько внимания ее «западные партнеры»?
— Пандемия оказала влияние на международную политику, её последствия мы будем учитывать в ближайшей перспективе, — уверен политический аналитик Фонда развития институтов гражданского общества «Народная Дипломатия» Евгений Валяяв.
— Во время самой пандемии страны концентрировались на внутренних проблемах, меньше обращая внимания на внешние раздражители, актуальность которых совсем недавно была высокой. Мы увидели, как снизилась интенсивность событий в некоторых регионах. С одной стороны, страны меньше обращают внимания на внутренние дела друг друга, но, с другой стороны, этот процесс не является абсолютным и вскоре будет скорректирован. Азербайджан при поддержке Турции сумел воспользоваться пассивностью международных акторов и начал военным путем решать вопрос Карабаха. Также произошло убийство иранского физика-ядерщика Мохсена Фахризаде. Эти примеры показывают, что коронавирус не станет поводом для примирения международных игроков, которые еще вчера являлись ярыми оппонентами.
Пандемия совпала с годом выборов в США, к последствиям коронавируса будут приписывать изменения, которые произойдут во внешней политике США после прихода к власти Джо Байдена. И хотя Вашингтон еще какое-то время будет решать внутренние проблемы, но основные шаги на международной арене произойдут совсем скоро. Кабинет Байдена должен послать международному сообществу сигналы, что политика Вашингтона снова станет предсказуемой и понятной для союзников.
Не пандемия показала кризис глобализации и эрозию универсалистских принципов либеральной демократии, это происходило в течение всего срока правления Дональда Трампа. Пандемия же, наоборот, может нанести электоральный урон популистам. В США это уже произошло, интересно будет проследить за выборами в европейских странах. Вполне вероятен сценарий, когда коронавирус ударит именно по евроскептикам, так как электоральное поведение людей станет более консервативным и предсказуемым, протестного голосования мы можем в ближайшие электоральные циклы больше не увидеть. Пандемия покажет людям важность преемственности внутренней и внешней политики, которую будут ценить больше призывов что-то разрушить.
Соединенные Штаты остаются важнейшим игроком на международной арене. Для многих стран исход президентской кампании в США был очень важен. Но Трамп проиграл выборы не из-за коронавируса. Хотя он стал одним из факторов, показавших слабость президента-популиста, который не в состоянии выстроить эффективную антикризисную работу. Скопились ошибки за весь срок правления Трампа, а американская политическая система выстроена именно таким образом, чтобы совокупность допущенных ошибок одних политиков ускоряла процесс сменяемости власти, не приводя к долгосрочному кризису.
«СП»: — А как насчет места России? Изменится ли оно?
— Модель поведения на международной арене, к которой привыкла Россия, пока не выглядит тупиковой и неактуальной. Наоборот, мы видим решимость Азербайджана по Карабаху, дерзкое убийство Фахризаде, несогласованную с Западом активность Турции в Сирии и Ливии. Эти примеры как раз копируют российский подход — когда игрок не считается с мнением международного сообщества, совершает активный шаг, а уже потом обсуждает новый расклад сил, легитимизируя его. Нельзя утверждать, что новая реальность, которая уже наступила или вот-вот наступит, понизит актуальность такого подхода. Для этого американцам нужно поставить цель по снижению такой непредсказуемой активности международных игроков, однако нельзя быть уверенным, что кабинет Байдена будет ставить перед собой такую цель. На это потребуется много времени. Вашингтону придется с кем-то договариваться с позиции силы, а к кому-то применять «пряник», используя «мягкую силу» – инвестиции, рынки, кредиты, отмену санкций.
Чем быстрее окончательно сформируется биполярность США-Китай, тем лучше будет для России. Мы точно не должны переживать, что российское направление для НАТО или Вашингтона становится периферийным. Мы должны получать от этого удовольствие, показывая мировому сообществу, что Россия может быть интересным союзником по многим направлениям, с которой не нужно разговаривать только на языке санкций. Пандемия сыграла для имиджа России позитивную роль. Мы присутствуем в мировых СМИ как сторона, активно разрабатывающая вакцину, а во время первой волны российская помощь оказывалась в том числе и европейским странам. Также позитивно воспримут в мире роль России по карабахскому конфликту, в который Москва сначала не вмешивалась, а на следующем этапе смогла примерить стороны.
Нельзя утверждать, что любой шаг Москвы воспринимается на Западе как концентрированное зло. Хотя на фоне позитивных примеров, есть и негативные кейсы: поддержка режима Лукашенко, а также испытание ракеты «Циркон». Последнее хоть и холодно приняли на Западе, но это подтолкнет новую администрацию США к скорейшему продлению ДСНВ.
«СП»: — Шевцова пишет, что мы можем лишь сплотить Запад против себя…
— Россия не теряла роли фактора сплочения Запада, в первую очередь активно играя на постсоветском пространстве. Оторванные от России Украина и Грузия, активные протесты в Минске, выборы не в пользу России в Молдавии – у западных стран будут точки, по которым они смогут продолжать критиковать Москву за вмешательство в дела соседей. Сложно представить, по каким из постсоветских стран Россия и Запад смогут прийти к компромиссу. Но даже при таком раскладе можно будет прогнозировать, что контакты между Москвой и Вашингтоном будут при Байдене идти активнее, чем при его предшественнике. Разговоры о сговоре Трампа с Россией исчезнут из американской медийной повестки, поэтому Байден будет более свободен в выборе вектора отношений с Москвой. Есть основания полагать, что политика по отношению к России будет мягче. Как минимум, она будет выстроена на диалоге, хотя тем для этого не так уж и много: сверхзвуковое и ядерное оружие, взаимоотношения с Китаем, ближневосточная политика. Этого на первых порах более чем достаточно.