О храмах и памятниках

У нашего великого русского философа и публициста XIX века Константина Николаевича Леонтьева достаточно имеется статей и фраз, носящих совершенно пророческий характер. Он умел четко подмечать тенденции в развитии тогдашнего российского общества. Многое, им сказанное более, чем сто лет тому назад, повторяется и в действительности нашей, теперь в XXI столетии.

Ныне мне припомнилась его реакция на юбилей Александра Сергеевича Пушкина. В своей статье: «О всемирной любви» Леонтьев писал: «…Общество русское доказало свою «цивилизованную» зрелость, поставило Пушкину дешевый памятник, по-европейски убирало его венками, по-европейски обедало, по-европейски говорило на обедах спичи. По обыкновению своему, интеллигенция наша ровно, по этому поводу, ничего не выдумала своеобразного. (выд. мною – А.Г.) У подножия монумента великого русского творца не обнаружилось ни одного молодого и оригинального таланта ни в ораторском искусстве, ни в поэзии; говорили речи и стихи, и вообще, действовали тут все люди прежние, с давно определившимися взглядами и давно известные; блистали люди, которых молодость прошла при прежних условиях, более сходных с условиями, развившими самого Пушкина. Враждебно ли или сочувственно относятся все эти таланты к старому порядку и его остаткам − все равно; они все обязаны этому поруганному прошлому как впечатлениями своими (то есть содержанием своих творений), так и умственными силами своими, трудившимися над воспроизведением этого содержания, данного русскою жизнью… Нового ничего!.. Ни изобретательности в форме чествования, ни какой бы то ни было ум поражающей свежей мысли, либо вовсе неслыханной, либо давно забытой и просящейся снова в жизнь. (выд. мною – А.Г.)  Многое из сказанного и написанного по этому поводу было где-то и когда-то, наверное, тоже сказано или написано теми же самыми лицами или иными, и гораздо лучше, и полнее. Один только человек, как слышно, выразился по поводу пушкинского празднества вполне оригинально: это − граф Л. Толстой. Печатали, будто он, отказываясь от участия в этом празднестве, сказал: «Это все одна комедия!» Я не думаю, чтоб это было так. Отчего ж комедия? Вероятно, многие были искренни в своем желании почтить память Пушкина… И хотя мне очень нравится эта независимость графа Толстого, его капризное пренебрежение к современности нашей, но я не вижу нужды соглашаться с тем, что все это — притворство и комедия. В искренность я готов верить; я желал бы видеть только во всем этом больше национального цвета, побольше остроумия и глубины. Все это, быть может, и очень тепло; но тепло как пар, не замкнутый в какую-либо форму. Тепло, даже горячо, порывисто, но рассеялось скоро и не осталось ничего. Все надежды, все мечты, и мечты вовсе не картинные!» 

Сейчас наметился тренд открывать повсеместно памятники русским святым, государям и выдающимся деятелям политики, культуры и прославившимся на военной стезе. 

С одной стороны, это и не плохо — мы возвращаем себе свою историю. Наполняем смыслами свое настоящее и предлагаем нашим потомкам не оставаться манкуртами без роду и племени, без веры и самосознания. С другой же, мы чисто по-европейски разразились мощной волной установки памятников и мемориальных досок.  

Честно сказать, я совершенно не против памятника Ивану III Великому, установленному на Калужской земле. Давно пора сие сделать было. Фактический основатель нового, освобожденного от ига татаро-монголов, государства у нас как-то обходили в воспоминаниях. Не хочу протестовать и против памятников Ивану IV Грозному. Тоже необходимо ставить. Выдающаяся личность. Правитель значительно расширивший пределы русских земель. Конечно, я — «за» и памятника князю Святославу Игоревичу. И мне непонятны возражения по поводу того, что, мол, он был язычником. Русь языческая — часть нашей истории. И от нее открещиваться не собираюсь. 

Но есть область, о которой я хотел бы сказать особо. Памятники православным святым растут как грибы. Хорошо это или… не очень. На святых и воинах Русь всегда стояла. Но святым молиться надо! А памятник для этого как бы не совсем уместен. Лучше храм поставить новомученикам и страстотерпцам, святом государю Николаю Александровичу или равноапостольному князю Владимиру. Если денег нет, то хотя бы часовенку малую. Но не очередной памятник возвести в евро-американской стиле или, упаси Бог, по лекалам Зураба Церетели.

Своего мнения я навязывать не собираюсь. Но очень бы хотелось своей русской православной оригинальности! А не обезьянничанья в чужом стиле. 

Все храмы и часовни в память новомученикам Российским можно пересчитать по пальцам. А святому царственному страстотерпцу Николаю Александровичу с семейством и слугами не поставлено ни одного храма в России! Памятников море. И даже Храм-на-Крови в Екатеринбурге имеет полное название Храм-Памятник на Крови во имя Всех святых, в земле Российской просиявших. 

А сколько, например, в России храмов во имя равноапостольного Владимира Крестителя? Если не путать с храмами в честь Владимирской иконы Божией Матери (а при подсчетах, такая путаница иногда возникает), то всего их восемь, причем два на территории Крыма, вернувшегося из-под украинской оккупации домой. И внимание! В столице нашего Отечества — стольной Москве памятник святому князю Владимиру поставили, а вот храма нет. Имеется лишь часовня в Лужниках. 

Извините, но так всех святых, а тем паче мучеников и исповедников не вспоминают. 

Не памятниками, но храмами неизменно прирастала Русь.

Да и бесноватым вандалам в храм попасть сложнее, чем изуродовать памятник святому государю на площади или улице!  

Не пришла ли пора отказаться от модной западной привычки ставить памятники и перейти к воздвижению храмов. Да, это дороже! Да, на это времени уйдет больше! Но давайте думать и мыслить по-русски, по православному! По-своему, в конце концов!

Как там у Александра Грибоедова Чацкий рассуждал в «Горе от ума»:

«Французик из Бордо, надсаживая грудь, 

Собрал вокруг себя род веча 

И сказывал, как снаряжался в путь 

В Россию, к варварам, со страхом и слезами; 

Приехал − и нашел, что ласкам нет конца; 

Ни звука русского, ни русского лица 

Не встретил: будто бы в отечестве, с друзьями; 

Своя провинция. − Посмотришь, вечерком 

Он чувствует себя здесь маленьким царьком; 

Такой же толк у дам, такие же наряды...

Я одаль воссылал желанья

Смиренные, однако вслух, 

Чтоб истребил господь нечистый этот дух 

Пустого, рабского, слепого подражанья; 

Чтоб искру заронил он в ком-нибудь с душой, 

Кто мог бы словом и примером 

Нас удержать, как крепкою возжой, 

От жалкой тошноты по стороне чужой…

Ах! если рождены мы всё перенимать, 

Хоть у китайцев бы нам несколько занять 

Премудрого у них незнанья иноземцев…» 

Искренне испрашиваю прощения у всех тех неравнодушных русских православных людей, радеющих за Родину нашу, которых я вынужденно затронул здесь, в этой статье, даже не называя фамилий и имен. Просто хочу быть понятым. И не более того. Спаси Бог! Простите Христа ради!