Как изменится расклад сил в Европе после выборов в Европарламент
насколько всё изменилось в европейской и мировой политике. Еще недавно выборы в ЕП мало кого интересовали. Политики в ЕС из кожи вон лезли, чтобы привлечь к ним внимание избирателей. Расклад сил был известен заранее и не мог серьезно отразиться на работе представительного органа интеграционного объединения и его самого. К тому же ЕП был глубоко безразличен электорату. Он воспринимался людьми как нечто далекое, не имеющее к ним отношения.
Чтобы хоть как-то повысить интерес, добавить остроты и персонифицировать избирательную кампанию, государства-члены договорились учитывать итоги выборов в ЕП при назначении председателя Европейской комиссии — своего рода правительства ЕС. Затем сделали вообще гениальный ход: стали заранее подбирать кандидатов в «премьер-министры» ЕС через европейские политические партии, тем самым повышая ставки в игре и ее медийную составляющую.
Теперь его назначение зависит не только от глав государств и правительств стран-членов, но и от конфигурации «правящей коалиции», которая должна сложиться в результате «народного волеизъявления», то есть как бы от воли избирателей. А ведь председатель ЕК формирует ее состав и ведет переговоры с руководством государств-членов о том, кто от них войдет в нее.
Интрига в том, что сегодня никто с уверенностью не скажет, хватит ли голосов правоцентристам из Европейской народной партии и левоцентристам из Европейской социалистической партии и близких к ней партий на то, чтобы получить абсолютное большинство и сформировать Большую коалицию, как пять лет назад. Если получит, хорошие шансы занять кресло председателя ЕК появятся у Манфреда Вебера, председателя фракции ЕНП. В деятельности Европарламента ничего не изменится. Он будет следовать прежним курсом, тесно сотрудничать с ядром Евросоюза, преданно обслуживать интересы политической и бизнес-элит ЕС.
А если не получит? Политический истеблишмент ЕС напугала именно такая перспектива. По данным соцопросов, революции вроде не предвидится. Все классические политические партии сильно потеряют в представительстве, но не катастрофически. Однако ведь у страха глаза велики. А истеблишменту ЕС есть чего бояться.
Прошло 10 лет с тех пор, как разразился первый глобальный финансово-экономический кризис. Тем не менее страны ЕС до сих пор не зализали раны, которые нанес сначала он, затем спровоцированный им кризис суверенной задолженности и, наконец, самый последний — миграционный. Экономика полностью не восстановилась. Безработица осталась высокой. Перспективы плохие. Проявился эффект потерянного поколения.
Но главное — у рядового избирателя возникло ощущение, что его предали. Национальные власти, ЕС — не суть важно. Вместо того чтобы позаботиться о нем и национальных экономиках, спасали крупные банки; предотвратить рост безработицы и снижение качества жизни — придумали политику жесткой экономии; закрыть общую границу ЕС — начали делить, кто какое количество вынужденных мигрантов у себя примет.
Поэтому нет ничего удивительного в скачке протестных настроений и недовольства элитами. Они взрастили новый национализм, популизм и евроскептицизм. Они привели во власть политические силы, которые еще вчера считались антисистемными, периферийными, маргинальными и презираемыми.
Сейчас всё изменилось: именно эти силы во всё большей степени выражают интересы европейского электората. У них неплохие шансы укрепить свои позиции в ЕП. В какой степени, скоро увидим. Но в любом случае ЕП нового созыва будет менее «послушным», зависимым от мейнстрима и терпимым к просчетам в евростроительстве и политическом курсе Брюсселя.
Прогнозируемая несговорчивость и критический настрой Европарламента скажутся и на ЕС, и на его внешних партнерах. Причин несколько.
Во-первых, долгие годы Союз целенаправленно усиливал ЕП. Его превращение в полноправный законодательный орган приравнивалось к приданию демократического характера. В итоге Европарламент получил весомые прерогативы.
Во-вторых, ЕС вступает в полосу перемен. Предстоит пересмотр его практик и полномочий. «Боливар не выдержит двоих»: ядро ЕС начинает обустраивать его под себя и ужесточать требования к недовольным и отстающим. Иной станет конфигурация отношений между ЕС и государствами. Влияние на то, насколько иной, окажет складывающийся альянс евроскептиков, крайне правых и популистов.
И в-третих, ведущим мировым игрокам придется иметь дело с ЕС, ставящим перед собой новые задачи. То, как Союз собирается в будущем выстраивать свои связи с внешним миром, Европарламент тоже будет контролировать. В этой области также предстоит много сделать. Париж и Берлин мечтают превратить ЕС в полновесный военно-политический блок. Все государства-члены хотели бы, чтобы он лучше отстаивал их интересы в мировой политике и экономике. И здесь новым политическим силам есть что сказать.
По итогам выборов в ЕП обновление ждет все властные структуры стран-членов. Новые люди сядут в кресла председателей Европейского совета и ЕК. Новое поколение политиков сменит нынешний состав Еврокомиссии. Подвижки произойдут и во властных структурах отдельных государств.
Обновление всегда открывает окно возможностей в налаживании и улучшении отношений. Просто потому, что новое руководство не несет ответственности за ошибки прошлого, не обременено необходимостью их оправдывать и готово расстаться с частью того, что получило в наследие. Но также и потому, что понимает: прежний курс надо корректировать.
Отношения между Россией и ЕС нуждаются в корректировке в первую очередь. Конфронтация вредит интересам обеих сторон. Окном возможностей обязательно надо воспользоваться. То, каков будет новый расклад сил в ЕП и ЕС, имеет большое значение. Но он лишь предлог.
Марк Энтин, газета «Известия»