Врагам народа в Узбекистане прощения не будет

Реабилитация басмачей и их главарей – правде истории вопреки

В этом году в Республике Узбекистан стала необычайно модной тема «реабилитации репрессированных» советских времен. В июле в Ташкенте объявили о создании государственной «комиссии по увековечиванию памяти соотечественников, ставших жертвами политический репрессий». А с октября 2024 года в республике начнут проводить ежегодную «неделю памяти жертв репрессий».

Причем «новости реабилитации» касаются не оклеветанных граждан, а лидеров банд басмачей и оппозиционного движения джадидов, которых Верховный суд Узбекистана массово реабилитировал в 2021 году.

Среди реабилитированных оказались террорист Ибрагимбек Чакабаев, который руководил налётами вооруженных банд на территорию СССР в 1920-е и Насырхан Тюряев, джадид и лидер бандгрупп в Намангане на 1922-й. В риторике некоторых официальных лиц уже происходит возвеличивание антисоветских деятелей, которые, якобы, стремились «освободить страну и народ». 

Тема репрессий уже превратилась в республике в повод для антиисторической истерии. Партия «Национальное возрождение» уже потребовала полного запрета советской символики в Узбекистане, а местные власти в Самарканде поспешили арестовать пенсионера, агитировавшего за восстановление СССР.

Очевидно, что реабилитация превращается из желания исправить отдельные судебные ошибки и перевернуть темную страницу в политическую кампанию против и СССР, а также против современной России. Причем политика – обращается в прошлое, которые пытаются переписать в угоду политических задач. 

Реабилитация для террористов 

Если брать правовую составляющую, то сейчас в Узбекистане готовятся «увековечивать» память жестоких убийц и террористов. Отряды басмачей были весьма примитивным аналогом запрещённого в России ИГИЛ* и иных новоявленных террористических организаций.

Их программу описывал в одной из своих писем к землякам курбаши (полевой командир) Тангри Берды Дотхо: «Вы – кафиры... Попадётесь вы мне – я буду делать что захочу, а из ваших городов и кишлаков сделаю пепел. Мы, если кого и убивали и чьих жен уводили, то такие явления от вас, от свиней зависят, от вас – безрелигиозных проституток... Сожжем их кишлаки, как мы поступили в Шахризябском уезде с кишлаком Гулям, где тела жителей, во славу Аллаха, превратили в пепел».

Другой курбаши Мойдунбек (Муэтдин Усман Алиев) уничтожал население с особой жестокостью: «Дети разрубались шашкой и разбивались о колёса арб, а некоторых разрывали на части, устраивая с ними игру "в скачку", то есть один джигит брал за одну ногу ребенка, другой – за другую и начинали на лошадях скакать в стороны, отчего ребенок разрывался; женщины разрубались шашкой, у них отрезали груди, а у беременных распарывали живот, плод выбрасывали и разрубали» – описывают документы уничтожение его отрядом каравана в 1921-м.

Ибрагим Бек 

О зверствах, бесчисленных изнасилованиях и жестоких казнях Мойдунбека до сих пор вспоминают в Средней Азии. Когда в 1922-м его поймали и расстреляли у подножья Сулайман-Тоо, местные жители забросали его могилу мусором, как и могилы ряда других басмачей. Теперь эти мусорные кучи пытаются разгрести некоторые «реабилитаторы».

После разгрома на территории СССР полевые командиры Ибрагим-бека продолжали налеты на советскую территорию, грабя и убивая местных жителей. Например, секретная сводка Среднеазиатского военного округа 1927 года сообщает о многочисленных рейдах его банд с территории Афганистана: «Банды производят грабежи и убийства мирных жителей... В Ляйлыке бандами отобрано у жителей 90 лошадей,  в к. Дангара – 2 лошади, в к. Чинар убит 1 житель...21/I из Афганистана переправилась шайка Дурмен-Кула в 10 джигитов (по другим данным – 20), отмеченная 24/I в районе Сазык-Булак (12 в. южнее Кангурт), где забрала у жителей 3 /по другим данным – 43/ лошади и одну женщину и ушла в горы Чал-Тау...». Среди убитых милицией и военными басмачей из этих шаек местных жители опознали людей Ибрагим-бека.

Бандналеты стали реже в 1930-е году, когда Ибрагимбек Чакабаев был пойман и расстрелян властями СССР. Сейчас он реабилитирован вместе с сотней других бандитов и главарей его шаек. Хотя очевидно, что бандитов, террористов и жестоких убийств нужно судить и карать при любом государственном строе.  

Тёмное прошлое 

Огульная реабилитация – очередной этап искажения прошлого в духе текущих политических задач. Освещение российского и советского периода истории в школьных учебниках Узбекистана отличается тенденциозностью.

Например, в учебном пособии за 5-й класс можно прочесть заявления, что Россия «захватила» Узбекистана и «установила колониальные порядки».

Читая это, ученики младшей школы вряд ли могут понять, что в XIX веке никакого централизованного узбекского государства просто не было, и поэтому захватить его никто не мог.

Но существовал ряд узбекских ханств, которые после присоединения к России Туркестана – остались вполне независимыми вплоть до революции 1917 года.

Хорезмское ханство, а также Бухарский эмират оставались такими вплоть до 1920-го, когда местные монархии пали в водовороте гражданской войны. Эти государства в силу географического положения были тесно связаны с Москвой, но оставались не менее суверенны, чем, например, современные Япония или Южная Корея, тесно связанные с США, но имеющее собственную власть и представленные в ООН.

Государственные образования Туркестана (Средней Азии) начала XX века были также тесно связаны с Россией, и в них во многом воспроизводились те же самые политические процессы. Борьбу вели, во-первых, сторонники ханского строя, во-вторых, городские богачи, чьи интересы выражали джадиды и, наконец, сторонники большевиков, стремившихся к построению коммунизма.

 На стороне Британии

 Хорезм и Бухара оказались вовлечены в гражданскую войну в России, так как решили поддержать английскую интервенцию 1918-1919 года. Они боялись, что революционные преобразования в России затронут их собственные народы, и в стремлении сохранить власть опирались на иностранные штыки.

По итогам Первой мировой войны Закавказье отошло в зону контроля Великобритании, английский оккупационный корпус под командованием генерал Уильяма Томсона захватил регион, а также акваторию Каспия.

В Средней Азии высадился британский контингент под командованием генерала Уилфрида Маллесона, который, манипулируя антибольшевистскими силами, пытался также поставить регион под контроль.

Миссия, как признают британские источники, установила контакт с Бухарским правительством, предоставляла им оружие, военных специалистов и согласовывало с ними военные операции против русского Туркестана. Кроме того, Великобритания привлекала афганских и турецких (после поражения Турции в войне) военных для укомплектования бухарских частей, которые должны были наступать на Ташкент и иные советские города. В общей сложности при участии Лондона и наемников были созданы три новых полка для войны против Советской России и собственного населения.

«Алим Хан являлся одиозным мусульманским лидером, целиком поддерживавшим англичан, вернее короля империи, стоявшей на грани своего исчезновения. В этом отношении он напоминал индийских султанов середины XIX века, желавших любой ценой сохранить свою власть под сенью английского флага» – писал об Алим-хане историк Камолудин Абдуллаев.

Наконец, в Ташкент под дипломатическим прикрытием была направлена миссия майора Фредерика Бейли с задачей установить контакт с местным белым подпольем и отрядами полевого командира Катта Эргаша. Они должны были поднять мятеж в тылу и обеспечить успех вторжению британских войск из Закавказья. Только на первые расходы на поддержку боевиков Бейли было выделено 100 тысяч рупий. Именно с этого началась поддержка Великобританией бандгрупп басмачей в 1920-1930-е.

Армия англичан должна была помочь местным аристократиям избежать революции и сохранить свои привилегии. Но этот план потерпел крах, пробританские режимы пали, что привело к новому витку государственного развития региона.

«Борцы за народ»

 После провала британской интервенции и монархисты, и джадиды пытались добиться союза с большевиками в борьбе друг против друга.

Один из лидеров басмачей Ибрагимбек, сторонник Алим-хана, в 1921 году писал советскому командованию в Туркестане: «Мы вас благодарим за то, что вы дрались в джадидами. Я, Ибрагимбек хвалю вас за это и жму вашу руку, как другу и товарищу... Против вас мы ничего не имеем, мы будем бить джадидов, которые свергли нашу власть» (выделено автором). В периоды конфликта с коммунистами полевые командиры Ибрагимбека так определяли свою политическую ориентацию: «Мы те, кто кто отправляет джадидов и русских на тот свет».

Борьба монархистов и джадидов была непримиримой борьбой феодально-племенных и финансовых элит за власть и богатство своих ханств. Бухарских джадидов возглавляли олигархические кланы Ходжаевых и Мансуровых, представлявшие интересы городских богачей, причем зачастую неузбекской национальности.

Значительная часть ханской элиты даже не говорила на узбекском, что показывали материалы первых бухарско-британских переговоров. Тот же курбаши Давлатмандбий, правая рука Ибрагим-бека, получил название «отаджиченного» и опиравшийся на общины Куляба.

Первый президент Бухарской народной республики Усман Ходжаев никогда не именовал себя «узбеком». В беседах называл себя представителем племени эрсары из Керки (современная Туркмения), а в конце жизни совершенно ассимилировался в эмиграции в качестве турка. Было бы наивно считать, что они боролись за некий «независимый Узбекистан»

Сами понятия «страна» и «народ» находились просто за пределами мировосприятия аристократических и джадидских элит той поры. Практически все их проекты Кокандская автономия, Бухарская республика или эмират – мышление в лучшем случае на уровне отдельных ханств, которые являлись их источником доходов, а не родной страной в современном понимании.

Сам эмир Алим-хан не мыслил об «узбекском государстве», да и не особо ценил суверенитет своего эмирата, иначе чем гарантию своей власти и привилегий.

Уже в 1927 году в переписке с британским МИД он выражал готовность подчиняться белым монархистам, если они восстановят свою власть в России. «Я преданный подданный императора России. Русские завоевали нашу страну честным образом – в открытом бою... Я сам обучался в гвардейском полку при Дворе Его Императорского Величества» – писал он в своем меморандуме, хотя ранее просил у британцев помощи в освобождении Бухары от «русских».

Курбаши Ибрагимбек тоже проявлял гибкость. После бегства с узбекской земли параллельно получал жалование у Алим-хана и афганских властей. Коме того, он знал и не возражал, что его «эмир» получает деньги от британцев.

Усман Ходжаев до 1939 года работа на польскую разведку, на средства которой издавался его эмигрантский журнал «Yeni Turkestan». Вероятно, связь с Варшавой он поддерживал через другого эмигранта Ахмеда-Заки Валиди, которые в 1920-е сотрудничал с басмачами, а позже работал на польскую разведку под кличкой «Zew».

После поражения Польши в 1939-м Валиди пошел на службу к гитлеровцам. По его собственным воспоминаниям, он в годы войны участвовал в Германии в допросах пленных уроженцев из Центральной Азии и их вербовке в коллаборационистские формирования.

В 1940-е на немецкий абвер также начали работать монархисты «Алим-хана». Их задачей была подготовка к вторжению в СССР с территории Афганистана силами басмачей, чтобы помочь гитлеровским войскам. В диверсионную организацию абвера «Унион-Фаал» вошли курбаши Мухаммед-бек (агентурная кличка «Ханза»), Кызыл-Аяк («Мерседес»), Мавлави Абдулрауф («БМВ»), Абдул Ахад («Хорьх»). Сам Алим-хан проходил у немцев под кличкой «Ауди», хотя реального участия в шпионской деятельности не принимал из-за возраста и болезней.

Очевидно, что идея «родного Узбекистана» была этим людям смешна и чужда. Идею «освободить народ и государство» во времена гражданской войны в Средней Азии 1918-1922 вынашивали только большевики, которые создали в 1924 году республику Узбекистан и стали всерьез заниматься развитием узбекского языка и общенациональной культуры.

В случае победы антибольшевитских сил, которые сейчас реабилитируют и восхваляют в официальных выступлениях – никакого Узбекистана просто не было бы в природе. В регионе осталась бы лишь пестрое одеяло мелких ханств или безликая колониальная зона под контролем Лондона и Вашингтона. 

Итоги 

Народ Узбекистана уже сделал свой выбор в 1920-е. От противников советского пути тогда отвернулись даже их собственные родные.

Сын Алим-хана Шахмурад отрёкся от своего бежавшего отца, пошел служить в Красную Армию и защищал свою родину в годы Великой Отечественной, стал кавалером многих наград и дослужился до генеральских погон.

Он – достойный советский гражданин и сын узбекского народа, но его подвиги пытаются перечеркнуть реабилитацией бандитов Ибрагим-бека.

В юридической сфере Узбекистан нуждается в дереабилитации басмачей и иных государственных преступников. Аналогичные меры сейчас принимает Генпрокуратура России, чтобы исправить ошибки времен «реабилитационной истерии» 1990-х.

Но это потребует времени, а «недели памяти» уже в ближайшее время будут пытаться использовать для переписывания истории различные внешние силы. Поэтому важен адекватный и жесткий ответ общества – журналистов, общественников, простых граждан.

Любые реабилитации мемориальные мероприятия, связанные с репрессиями, должны сопровождаться напоминаниями о том, что честь реально ошибочно осужденных запятнана теми, кто ставит их в один ряд с террористами, убийцами и изменниками родины.

Можно вынести множество неправосудных реабилитационных решений, однако оправданные по ним лица всё равно остаются преступниками и настоящими врагами народа Узбекистана. И это должно стать главной темой любой «недели памяти».

Никита Мендкович