Канцлер Германии Ангела Меркель пообещала "мужественно" не признавать воссоединение Крыма с Россией, зачем-то сравнив это с присоединением ГДР к ФРГ

Канцлер и снова кандидат в канцлеры ФРГ Ангела Меркель разрешила сложнейшую крымскую дилемму, упомянув её в контексте объединения Германии в 1990 году. Таким образом, фрау канцлерин "железным аргументом" обосновала историческую справедливость случившегося.

Такое мнение высказала и распространила сегодня через свою страничку в Facebook официальный представитель Министерства иностранных дел России Мария Захарова.

"Железный аргумент"

"Разве кто-то мог представить себе пару лет назад, что канцлер ФРГ возьмёт и разрешит сложнейшую крымскую дилемму, упомянув её в контексте объединения Германии? – написала Захарова. – Ведь когда в 2015 году Сергей Лавров на Мюнхенской конференции, говоря о крымском референдуме, напомнил, что "объединение Германии происходило без всякого референдума, и мы были активными сторонниками этого", местная публика зашлась от возмущения - по залу прокатилась волна шипения, перешедшего в гул. Теперь же упоминание истории Крыма и объединения Германии, хотя и неуклюже оформленное, но точка зрения немецкого руководства".

Таким образом, отметила известная своим умением тонко язвить спикер МИДа России, заявление Меркель стало дополнительным "железобетонным" аргументом, "чётко указывающим на историческую справедливость случившегося".

Что же конкретно сказала Ангела Меркель, уроженка как раз ГДР, бывшая пионерка и комсомолка в их восточногерманских формах, бывшая учёный в области физической химии и политик, которую ценил и тянул к вершинам сам "объединитель Германии" Гельмут Коль?

В интервью авторитетному изданию Frankfurter Allgemeine по поводу предстоящих выборов в Бундестаг (ну, то есть очевидно заказной материал) она довольно пространно рассуждала о любопытстве своём к людям, о том, что политик часто знакомится со слабостями человеческими и потому ему нужно много мужества, чтобы сперва продумать разные вещи до конца и потом держаться принятых решений.

Вот в этом контексте и прозвучала следующая мысль: "Мужество кому-то что-то прямо высказать. Мужество за что-то долго бороться. Задумаемся только над историей германского единства: если я сейчас, к примеру, слышу, что русскую аннексию Крыма нужно просто признать, то я размышляю – а что бы произошло, если б тогда с нами в ГДР обращались под лозунгом, что, мол, ну ясно, Германия останется разделённой, и с этим больше ничего не изменить? Я нахожу мужественным, что тогда имелись люди, которые были готовы всю жизнь за что-то держаться; разделение Германии тогда, к счастью, продлилось не всю человеческую жизнь. Такое мужество я рассматриваю как большую добродетель".

Что она хотела сказать?

Действительно, что хотела сказать этой речью фрау Меркель, которая, судя по всему, в очередной раз замахнулась лягнуть Россию и Владимира Путина – это ведь по отношению к нему она явно намекает на своё мужество "что-то прямо высказать"? Да, запуталась в итоге в корявых фразах, но ведь для чего-то сделала такое заявление – и именно в контексте своей предвыборной кампании?

Как там в фильме легендарном? "Да понять-то его, батюшка-царь, немудрено: Кемску волость требует"… Так и тут: Россия, злодейка, аннексировала и оккупировала украинский Крым, который, однако, с мужеством и стойкостью будет стремиться к воссоединению с обожаемой Нэнькою, а Ангела Меркель с мужеством будет прямо говорить, что никогда не признает аннексию полуострова. Трепещи, мол, Россия, я не сдамся, мы не сдадимся, ФРГ не сдастся! И все будем держаться мужественно, как мужественно сражались мы за объединение Германии.

Однако исторический контекст в четырёхугольнике Россия – Крым – Украина – Германия помешал воспринимать слова госпожи канцлерин с подобающей серьёзностью. Именно он, этот контекст, сделал эти слова скорее забавными, нежели мужественными, а саму фрау Ангелу превратил в посмешище. Чего и не преминула отметить Мария Захарова, когда заявила: "Но с другой-то стороны, не исключаю, что завтра германские СМИ напишут, что "русские хакеры", которыми так активно пугают немцев, на этот раз "взломали" не сервер предвыборного штаба, а сразу кандидата? Но и в том, и в другом случае старина Фрейд остался бы доволен".

Исторический контекст

Стоит ли вспоминать, что Крым был некогда завоёван русской армией и присоединён к России русской дипломатией? Стоит ли в тысячный раз говорить, что Крым был русским, когда не то что Украины и в проекте не было, – на месте Германии клубилась мошкара из трёх сотен разных графств, княжеств, курфюршеств, герцогств, королевств и прочая, и прочая? Стоит ли той же Захаровой метать бисер перед Ангелой Меркель, поясняя: "Так как разделённым не по своей воле народом является народ России и Крыма, а не Крыма и Украины, что подтверждено не только референдумом 2014 года, но и референдумами, а также попытками их проведения, имевшими место, начиная с коллапса СССР"?

Ведь достаточно просто вернуться к духу и букве Беловежских соглашений, чтобы убедиться – даже тогда, на этом разрушительном действе стоял вопрос не о роспуске СССР без остатка, а о новом объединении бывших советских республик? И именно тогдашний украинский лидер Леонид Кравчук позднее с гордостью вспоминал, что вот он-то как раз с самого начала вёл дело к полному отделению Украины, а всю "объединительную" риторику заранее в мыслях своих спускал в унитаз.

То есть это именно Украина оказалась по факту сепаратистским государством, аннексировавшим исторические земли России. В том числе и те, которые от своей русскости никогда не отказывались – Крым и Донбасс. И в этом смысле языком фрау Ангелы действительно двигал астральный дух дедушки Фрейда: воссоединение разорванной после войны Германии само собою ассоциировалось в её же собственных словах с наконец-то осуществившимся объединением Крыма и России.

Куда теперь деть труп?

И вот тут возникают очень любопытные аллюзии на то, кто на самом деле воссоединился, а кто был кем аннексирован. Потому что в отличие от Крыма, где было обеспечено волеизъявление граждан – хотя всем и так всё было предельно ясно, какой результат покажет референдум – присоединение ГДР к ФРГ было далеко от демократического воссоединения.

Во-первых, произошла элементарная подмена понятий. Да, в ГДР было много людей, недовольных властью, недовольных тем строем, который существовал в стране, недовольных закрытыми границами. И на демонстрации люди выходили сотнями тысяч. И несли, среди прочего, плакаты со словами: "Wir sind das Volk!" – "Мы – народ!". С определённым артиклем. Уважения к себе люди требовали, уважение к себе как к народу. А в средствах массовой информации соседней страны этот лозунг ловко превратился во фразу с неопределённым артиклем: "Wir sind ein Volk!". При том, что слово "ein" имеет ещё значение "один", получалось совершенно дивно: "Мы – единый народ!" - оказывается, провозглашали жители ГДР.

Во-вторых, на самом деле решал всё не народ ГДР или народ ФРГ. Решали великие державы. И восстановление единства двух Германий обеспечила прежде всего тогдашняя советская ещё Россия. Издевательская ухмылка музы истории Клио до сих висит над Германией, когда именно советские представители изо всех сил убеждали английского премьера Маргарет Тэтчер и французского президента Франсуа Миттерана согласиться с воссоединением ГДР и ФРГ.

В-третьих, воссоединения как такового не было. Никто жителей ГДР ни о чём не спрашивал, никакого законодательства никто не согласовывал, никаких позиций и заслуг в прежнем государстве не признавал. Просто однажды жители ГДР проснулись в своей же стране, – но только действовала в ней уже Конституция другой страны. Более того: страны, открыто и откровенно враждебной той, в которой жили восточные немцы. Если уж войска их друг против друга стояли – о чём говорить?

И законы враждебной страны – тоже были распространены на территорию ГДР. С соответствующими преследованиями чиновников, военных, работников правоохраны, представителей спецслужб. Пусть они честно выполняли некогда свой долг перед своим государством, но из-за этого, получалось, действовали против чужого. Того, которое в итоге и пришло к ним. Со своей армией, со своими спецслужбами, со своими законами, со своей валютой. Со своим всем.

Если это не аннексия, то расскажите, как это называется. Особенно в контексте того, как бережно обращались в России с народом Крыма, со служащими Украины на полуострове, с украинской собственностью.

Кстати, о собственности. ФРГ захватила в ГДР и всю собственность. Государственную, кооперативную, частную. Причём методами подчас настолько грязными и бесчестными, что разрыв, раскол в народе на западных и восточных немцев до сих пор жив и даже кровоточит. До сих пор люди рассказывают друг другу язвительные анекдоты про "осси" – то есть восточных немцев – и "весси" – соответственно, западных.

Например, один из самых распространённых. "Дорогая, я сегодня поругался с начальником-весси". – И что, дорогой? С кем не бывает? – Да, но я не знаю, куда теперь деть труп…".

Вот этими обстоятельствами, видимо, и объясняется смешная филиппика Ангелы Меркель про мужество не признавать аннексию. Труп оккупированной, аннексированной и затем убитой ГДР до сих пор смердит в подвале единой Германии. И запах разложения стоит в ноздрях у немецких политиков. И путает мысли, превращая самые пафосные слова в повод для насмешек и издевательств.