Недееспособным признан… посмертно
Нередко люди, когда покупают квартиры через разного рода посредников, то не всегда задумываются о том, что объект недвижимости может оказаться проблемным, и что суд в дальнейшем может расторгнуть сделку. А проблемы в истории квартиры могут быть самыми разнообразными. О некоторых из них мы сегодня и поговорим. Наш собеседник - директор агентства страховой компании «Согласие» Олеся БУХТОЯРОВА:
- Сегодня мне бы хотелось затронуть тему посмертной судебно-психиатрической экспертизы. Очень часто, когда люди покупают квартиры, полученные по наследству, то мало задумываются о том, что у умершего собственника могут быть и другие близкие родственники, которым он не захотел ничего оставлять после своей смерти. И вот обиженные наследники, узнав, что их обошли, начинают судиться со счастливыми обладателями квартиры, машины или земельного участка. О таких людях я и хочу вам сегодня рассказать. И сделаю это на примере двух судебных дел, в которых принимал участие в качестве адвоката юрист из города Тольятти Максим Гранат.
И пошел брат на брата…
В марте 2014 года в суд города Тольятти поступил иск от Семена Палкина (здесь и далее ФИО участников судебного процесса изменены) к своему брату Александру. В нем он просит аннулировать договор дарения ½ доли квартиры, который, по его мнению, совершен с нарушениями закона….
А суть дела такова. Мать братьев Ирина Петровна Палкина проживала в квартире со старшим сыном Александром. В 1998 году они приватизировали квартиру в равных долях, и свою долю мать завещала другому сыну – Семену. Мол, чтобы он не был обделен. Он же не виноват, что не мог участвовать в приватизации, проживал с семьей в другом месте. И все было нормально, претензий никаких со стороны брата, проживающего вместе с матерью, не было. До поры до времени! То есть до осени 2013 года. В августе того года Ирина Петровна попала в больницу с диагнозом менингит. После возвращения из нее она уже не вставала с постели и не могла за собой ухаживать. Семен пришел навестить ее, но его ключи к замку уже не подходили, он был поменян. На звонки никто не отвечал. В квартиру его не пускали. А между тем события развивались стремительно. Видя, что мать угасает, сын, который проживал с ней, нанял для нее сиделку. И на эту сиделку, Мосину Е.С., 6 ноября И.П.Палкина подписала генеральную доверенность. И по этой доверенности уже 11 ноября 2013 года Мосина дарит долю, завещанную Семену, его брату Александру. И буквально через месяц Ирина Петровна умирает.
Когда Семен узнал, что его доля ушла от него, то он подал иск в суд о признании договора дарения недействительным. Он поясняет, что после 30 октября 2013 года его мать уже находилась в таком состоянии, когда была неспособна понимать значение своих действий и руководствоваться ими.
Чтобы иск не звучал голословно, адвокат истца настаивал на проведении посмертной судебно-психиатрической экспертизы для установления состояния Палкиной на момент подписания договора. И суд назначил посмертную экспертизу.
В ходе разбирательства выяснилось, что ситуация была совсем непростая: братья уже давно конфликтовали между собой. Кто виноват, кто прав, об этом в деле не прописано. Только после смерти матери конфликт между братьями усилился. Когда один сменил замки у входной двери и не пускал родственника в квартиру, то тот вызывал даже полицию. Но что стражи порядка могли сделать? Приехали, пытались увещевать того брата, который закрылся в квартире, но все тщетно. Не ломать же им дверь!
И вот братья уже в суде. Семен требует торжества справедливости. Он обвиняет брата в том, что тот, воспользовавшись беспомощным состоянием матери, вызванным болезнью, убедил ее дать доверенность совершенно чужому человеку, которая и подарила тому его законную долю.
Могла ли отдавать отчет своим действиям И.П. Палкина, когда подписывала доверенность на Мосину Е.С.? Этот вопрос стоял перед судебными экспертами.
Они взяли амбулаторную карту И.П. Палкиной и тщательным образом изучили ее. Чем болела, какие принимала лекарства, кому и на что жаловалась? Отметили, что еще в 2001 году терапевт ей поставил диагноз неврастения. Уже симптом. Долгое время лежала в больнице с сахарным диабетом. Тоже не в пользу ее психического состояния. И так далее и тому подобное. На нескольких листах описаны все болезни, которыми переболела в жизни покойная. И, как отмечено комиссией, что, по данным амбулаторной карты, до августа 2013 года И.П. Палкина «существенного прогрессирования соматических заболеваний не отмечается, каких-либо выраженных изменений психической деятельности не имеется». А вот после того, как она попала в больницу с менингитом, ситуация изменилась. Эксперты опросили соседей, врачей отделения, где лежала Палкина, а также тех, с кем она проходила лечение, но однозначного ответа, что старушка не ведала, что творила дать не могут. Вот как заканчивается экспертиза: «…ответить на вопрос: находилась ли Палкина И.П. в состоянии внезапно возникшего душевного волнения или ином эмоциональном состоянии, оказавшим существенное влияние на ее поведение в момент выдачи доверенности Мосиной Е.С. не представляется возможным в силу недостатка имеющихся сведений, а также противоречивости показаний свидетелей».
Но все же экспертов смутило то обстоятельство, что на протяжении 10 лет, когда было составлено завещание на долю в квартире в пользу Семена, она не меняла своего мнения. И только перед самой смертью, когда Семена к ней не допускали, она вдруг дарит через доверителя свою долю. Странно? Безусловно! Но эмоции в строку не вставишь, эксперты руководствовались только фактами, которые, к сожалению, не дают однозначного ответа.
В борьбе за наследство
В Автозаводской районный суд города Тольятти подали иск дочери скончавшегося Кошкина П.Ю. Мария Давыдова и Елена Кошкина, являясь наследниками первой очереди, просили суд признать недействительным завещание, которое незадолго до смерти подписал их отец на некую Гория З.С. Они ссылались на то, что Кошкин страдал алкоголизмом, стоял на учете в психдиспансере, поэтому не способен был отдавать отчет своим действиям.
Ответчица Гория была против. Она считала, что завещание составлено правильно и никакой экспертизы не нужно. Он был вполне адекватен и добровольно завещал ей квартиру. И вот судья, чтобы понять, насколько адекватен был Кошкин во время подписания завещания, назначает посмертную экспертизу. В ходе нее выяснилось, что еще в 2005 году Кошкин П.Ю. обратился в наркологический диспансер и пожаловался на тягу к алкоголю, снижение сна и депрессию. Лечился, как написано в карте, от «синдрома зависимости от алкоголя второй стадии, фаза обострения абстинентное состояние». Через некоторое время из стационара был выписан во вполне нормальном состоянии. Но пробыл в таком виде недолго. Через 5-6 месяцев все повторилось. И опять был направлен в стационар на лечение.
Далее эксперты выяснили, что Кошкин страдал и другими заболеваниями. В частности гепатит. Описан в заключении экспертов даже «кусочек» его жизни: «…При посещении Кошкина П.Ю. врачом тот лежал на кровати. На соседней лежала женщина. В контакт не вступала. В квартире грязно, в раковине немытая посуда… Вызывали участкового врача-терапевта. Кто вызывал, неизвестно. Грубили, хамили, выражались нецензурно. Терапевт определила у него гепатит С и выписала Кошкину направление в стационар, но он туда не пошел. И вскоре умер».
После смерти выяснилось, что когда дочери хотели вступить в наследство, то квартира уже была завещана Гория З.С.
Свидетели подтвердили, что действительно Кошкин часто пил, всегда был опухшим, агрессивным, ругался, гонял свою сожительницу… Соседка сказала, что он стучал порой в ее дверь руками и пинал ногами. Когда она выходила и спрашивала, зачем он это делает, то тот в ответ только улыбался и пожимал плечами.
Соседи подтвердили, что дочери его навещали, но иногда, когда они приходили, он им не всегда открывал дверь. «Слышала, - сказала одна из соседок, - что Лена стучала и просила отца открыть, но он не открывал. Ключей у них не было». Кроме того, подтвердили свидетели, что Кошкин мог поддаваться чужой воле, особенно когда был пьяным. Одна из свидетельниц сказала, что она с ним всегда разговаривала без повышения тона, поэтому он ей никогда не грубил. Думаю, сказала она, что если с ним приятно поговорить, то он мог поддаться чужой воле и пойти за ним…
Первая экспертиза не смогла ответить точно на вопрос: был ли Кошкин П.Ю. адекватен при подписании завещания? Тогда суд назначил вторую.
Эксперты опрашивали всех: и врачей, и нотариуса, бывшую жену, соседей. И пришли к выводу, что на момент подписания договора Кошкин П.Ю. был не совсем адекватен, не понимал значение своих действий.
На основании вышеизложенного комиссия приходит к заключению, что Кошкин П.Ю. «…страдал хроническим психическим расстройством в форме синдрома зависимости от алкоголя 2-3 стадии, что привело к нарушению психической деятельности в такой степени, что во время подписания завещания не был способен к произвольному принятию решения и адекватному волеизъявлению. В данный момент он не мог понимать значение своих действий и руководить ими…»
Квартиру лучше застраховать
Хорошо, что квартиры, о которых идет спор в суде, пока не были выставлены на продажу. Но сколько таковых продается. Поэтому, когда вы покупаете недвижимость, которая досталась продавцу по наследству, то ее лучше застраховать. Потому как наследство является самым опасным, по нему чаще всего происходят споры. А выявить всех наследников даже супер-профессионалам не всегда под силу. Наследники могут появиться неожиданно. Скажут, что не знали о смерти батюшки или брата, и суд пойдет им навстречу, продлит срок принятия наследства. И что тогда делать бедному покупателю? Так что лучше застрахуйте квартиру и спите спокойно. И желательно на 3 года, на время срока исковой давности. Тем более, что стоит это не так уж и дорого. Особенно, если сравнивать с квартирой, которую вы приобрели.