«Рано или поздно признают. Другого пути нет». Борис Литвинов рассказал «Антифашисту», как изменит жизнь ЛДНР признание Россией — и что будет, если этого не произойдёт
На предстоящей неделе Госдума РФ начнёт рассмотрение обращения к президенту России о признании ДНР и ЛНР в качестве независимых государств. Проект соответствующего постановления был внесён в парламент в январе депутатами из фракции КПРФ.
По состоянию на 11 февраля поддержала документ фракция партии «Справедливая Россия — За правду». «Единая Россия» высказалась за поставки в ДНР и ЛНР военной продукции и оказание социальной помощи людям. ЛДПР, по информации спикера Госдумы Вячеслава Володина, выступила более радикально (что именно предложила фракция, он не уточнил). «Новые люди» сформулируют свою позицию непосредственно во время обсуждения, которое начнётся 14 февраля. Республики Донбасса тем временем вновь оказались между Сциллой и Харибдой - либо война, либо безысходный тупик минских соглашений. Как изменится жизнь ЛДНР, если Россия признает их независимость? Что будет, если результатом масштабного обострения на мировой арене станет очередной виток бесконечного (и практически невыполнимого!) «Минска»? И как сегодня в республиках соблюдаются права 720 тысяч российских граждан? Об этом и не только «Антифашист» поговорил с лидером Коммунистической партии ДНР Борисом Литвиновым.
— В конце января ваши товарищи из КПРФ предложили официально признать независимость ДНР и ЛНР. Вокруг факта этого предложения сразу развернулось довольно бурное обсуждение. Кто-то считает, что это личная инициатива коммунистов и едва ли не вызов российской власти. Кто-то, наоборот, уверен, что это инициатива администрации президента, которую КПРФ просто попросили озвучить, дабы придать этой идее видимость народности и спонтанности, при этом публично не связывая её с властью. Что вам известно об этом?
— Да, действительно, на этот счёт сейчас ходит очень много самых разных мнений. Но, на самом деле, вопрос признания ДНР и ЛНР для КПРФ не новый. Сразу после нашего референдума 2014 года партия заявила о том, что она выступает за признание его итогов. На референдум, как вы помните, был вынесен всего один вопрос — о самостоятельности республик. В течение этих лет на всех форумах, пленумах КПРФ, на всех политических программах на телевидении и радио партия всегда подтверждала свою позицию. В минувшем году КПРФ принимала участие в выборах в Госдуму. На моём столе лежит программа, с которой партия шла на эти выборы. Она называется «Десять шагов к власти народа». Открываем. Пункт №9, девятый шаг, читаем — «безотлагательное признание Донецкой и Луганской народных республик». Выборы состоялись в сентябре, программа писалась ещё раньше. То есть, это требование — программная установка КПРФ на протяжении восьми лет. И эта позиция не является новостью или неожиданностью ни для российской власти, ни для российской оппозиции, ни для парламентских структур.
Последние три-четыре месяца к теме Донбасса приковано внимание всех ключевых геополитических игроков. Но причиной этому стали не мы, а общее обострение процессов на мировой арене. Запад самым безапелляционным образом пытается втянуть Россию в масштабный конфликт, в большую войну, чтобы ввести крайне болезненные санкции и постараться решить для себя «российский вопрос». Украинские власти на самом высоком уровне открыто заявляют о том, что не намерены выполнять минские соглашения. На этом фоне, в полный рост, встаёт вопрос — что дальше делать с Донбассом, ведь прошло уже восемь лет, за которые мы ни на шаг не приблизились к разрешению конфликта. Коммунисты предлагают признать независимость наших республик и выстраивать отношения с нами как с независимыми государствами.
— Вы говорите о независимости ЛДНР. Сергей Лавров не так давно заявил, что ещё в 2014 году представители республик отказались от своего суверенитета в обмен на «Минск». В то время вы были председателем Верховного Совета ДНР. Это действительно было так?
— Нет, такого не было. Ни Захарченко, ни Пушилин, ни все те люди, которые от имени республик участвовали ранее или участвуют сейчас в различных переговорных процессах, никто и никогда не отказывался от итогов референдума 2014 года.
В сентябре 2014 года, когда были подписаны первые соглашения, Захарченко и Плотницкий не являлись участниками переговорного процесса. В 2015-м аналогично. Если вы посмотрите на эти документы, то на них нет ничего кроме инициалов, фамилий и подписи в получении документа — ни должности, ни страны, ни названия территории, от имени которой поставили подписи Захарченко и Плотницкий. По сути, они, не являясь участниками процесса, просто ознакомились с документом, о чём и расписались внизу. После первых встреч в этом формате, Александр Владимирович пришёл ко мне, я тогда был председателем Верховного Совета, и сказал: «Борис Алексеевич, придумайте какую-то формулу, чтобы мне не говорили, что я от чего-то отказался, что-то сдал. Потому что я просто взял документ и расписался, без должности, звания, просто инициалы и фамилия». Поэтому никто и никогда от нашего суверенитета — ни публично, ни кулуарно — не отказывался.
Более того, ни в нашей Конституции, ни в наших законах нигде не прописано, что мы отказываемся от своей самостоятельности. Я знаю, что есть Указ, которым предписывается нашим ведомствам, в частности, внешнеполитическому, выступать с позиции уважения минских соглашений, но суверенитет республики превыше всего. То есть, все выступают за укрепление нашей государственности. И именно для этого нам нужно политическое признание, чтобы мы, наконец, стали субъектом политического процесса.
— Что изменится для республик на внешнем треке, если они будут признаны?
— Это сразу же повысит наш статус. Сегодня для всего мира мы, согласно минским соглашениям, отдельные районы Донецкой и Луганской областей Украины — ОРДЛОУ. Фактически — мятежные провинции Украины, так нас воспринимает мир. Россия и российские СМИ называет нас самопровозглашёнными. Хотя лично я к определению «самопровозглашённые» отношусь вполне спокойно, потому что все страны изначально были самопровозглашёнными, все сами заявляют о своей независимости, все сами себя провозглашают. У нас ситуация в этом плане очень хорошая, потому что мы себя провозгласили через референдум, то есть, чистота этого вопроса у нас очень высокая.
Если Россия нас признает, наш статус изменится с «непризнанные» на «частично признанные». Это более высокий статус, который откроет нам путь к политической самостоятельности. Я часто бываю в Москве, периодически встречаюсь с послами разных стран, и всегда спрашиваю у них, готовы ли они нас признать. Мне отвечают, что будут готовы это сделать, как только это сделает Москва. Речь идёт о странах, которые противостоят гегемонии США, прежде всего.
Если Россия нас признает, мы подпишем всевозможные договора с ней, мы будем стремиться к вступлению в Союзное государство России и Белоруссии. И нашему примеру со временем могут последовать и другие области Украины — те же Харьковская, Запорожская, Одесская. Мы можем стать примером для тех регионов, которым сегодня некомфортно жить в нынешней Украине. Мы можем показать им, что в союзе с Россией у нас есть будущее.
— Как признание отразится на жизни населения Донбасса? Что изменится?
— Самое главное — это даст надежду и перспективу нашим людям. Сегодня люди не видят никаких перспектив для себя, они покидают республики, уезжают, многие, к сожалению, навсегда. Мы теряем людей, мы теряем молодёжь.
В начале декабря депутаты Государственной Думы России от фракции КПРФ попросили меня провести опрос среди нашего экспертного сообщества, какие вопросы больше всего беспокоят наших людей. Я спросил об этом у 16 экспертов, среди которых были учёные, предприниматели, руководители промышленных предприятий, военные. Так вот, из 16 человек двенадцать сказали, что их волнует вопрос признания ДНР Россией. Это вопрос номер один.
Второй вопрос, остро волнующий людей, это вопрос прав человека. В ЛДНР сейчас живёт более 700 тысяч граждан России. Если права этих людей будут нарушены тем или иным образом, внутри республик или вне их — как Россия будет их защищать? К сожалению, пока — никак. Есть такие понятия, как «резидент» и «нерезидент» государства. Если ты имеешь паспорт России, но на постоянной основе живёшь на территории другой страны, то ты обязан соблюдать законы этой страны. Если к тебе предъявляют претензии власти этой страны, то у тебя конфликт с органами власти этой страны, и РФ, даже если у тебя российский паспорт в кармане, не имеет большого влияния на решение этих вопросов. До тех пор, пока наша республика не будет признана, пока не будут установлены межгосударственные отношения и подписаны договора по гражданским вопросам, политическим, экономическим, до тех пор Россия не сможет как-то действенно защищать интересы своих граждан на нашей территории.
Третий вопрос, волнующий в большей степени наше предпринимательское сообщество — указ Путина от ноября прошлого года о свободном доступе на российский рынок пока не работает. Не работает система расчётов, очень узкий коридор — наш ЦРБ или осетинский посредник, прямых расчётов между Россией и ДНР нет. Одним словом, за что не возьмись, всё упирается в признание.
Опять же, почти все наши экономические активы на сегодня нам не принадлежат. Мы ими не управляем. Раньше это делала внешняя по отношению к нам компания «Внешторгсервис», сейчас это новая компания, но для нас не поменялось ничего — всё это нам, как республике, не принадлежит. И на сегодня другого пути, к сожалению, нет, потому что мы не признанные, а значит, мы вынуждены продавать нашу продукцию при помощи разного рода теневых схем, мы не можем работать открыто. Мы не являемся эмитентами рубля, у нас слабо осуществляется валютный (денежный) контроль по внешнеторговым операциям. Сколько мы туда продали, сколько вошло к нам через посредников (неизвестно при этом, сколько у них остаётся), или нам оказали финансовую помощь — вот те деньги, которые тут находятся в обороте. У нас отсутствует возможность заключать прямые договора между предприятиями — нашими и других стран, у нас нет возможности кредитоваться, мы не можем взять кредит на развитие экономики. Нам не могут давать деньги, потому что кому давать, куда давать? Банки и так находятся под пятой Запада преимущественно, а кредитовать ещё и непризнанные территории — это просто исключено. Вопрос с инвестициями — ни один инвестор, включая российских, не будет вкладываться в территории без статуса. Поэтому официальное признание России поможет нам начать решать все эти вопросы, поможет начать развиваться.
— Как сейчас устроено взаимодействие депутатов Госдумы и населения ДНР — ведь жители Донбасса принимали участие в голосовании, голосовали, в том числе, и за КПРФ? Недавно наше издание рассказывало о ситуации с обществом слепых в ДНР — их не регистрируют уже восемь лет, они обратились за помощью к депутату Казбеку Тайсаеву.
— Да, письмо руководителя этого общества у меня, я показывал его Казбеку Тайсаеву. Вопрос очень непростой. Дело в том, что у нас нет соответствующих законов. У нас нет одного из основных законов любого государства — Закона «О гражданстве». У нас нет Закона «О местном самоуправлении», равно как нет и самого местного самоуправления. У нас нет Закона «Об избирательных комиссиях». У нас нет ряда других важных законов, в том числе, Закона «Об общественных объединениях граждан». Поэтому огромное количество людей, желающих самоорганизоваться — это и общество слепых, и ветеранские организации, и различные клубы по интересам, и много других — не могут этого сделать.
Мне представители общества слепых говорят: «Борис Алексеевич, ты будешь в Москве, скажи Тайсаеву, пусть позвонит Пушилину, чтобы нас зарегистрировали». Но это так не работает. Так не может быть, и, самое главное, так не должно быть, потому что одним, допустим, удастся помочь при помощи «телефонного права», десяткам других - нет. Должен быть закон, который будет распространяться на всех. Тайсаев, разве что по приезду в Донецк, может рассказать Пушилину, что к нему поступило такое обращение, и рекомендовать принять соответствующий закон. Но не более того.
— То есть, рабочего механизма решения этих вопросов нет?
— Нет. РФ может, например, вмешаться, если речь идёт о незаконном задержании гражданина России, проживающего в ЛДНР, но и то, незаконность задержания придётся долго и нудно доказывать. Легальных методов, увы, пока нет.
Как только нас признают, начнутся переговоры по целому ряду вопросов — военные, политические, экономические, социальные и так далее. Каждое государство заключает договора о взаимном признании тех или иных прав и обязанностей жителей этих государств. Какой будет наша договорённость в этом отношении с РФ — я не знаю. Это, конечно, нужно прописывать отдельными соглашениями и работать над их реализацией. Но самое лучшее — это принятие основных политических законов нашей страны. Надеюсь, рано или поздно наша власть придёт к тому, что нужно создавать нормальное государство с нормально функционирующими политическими и гражданскими институтами, а не «уютные междусобойчики».
— Для Москвы признание ЛДНР будет означать выход из минских соглашений. Некоторые российские эксперты говорят, что это спровоцирует новый виток жёстких санкций. Вы что думаете об этом?
— Да, я слышал раньше, слышу и сейчас заявления о том, что признание республик спровоцирует ухудшение позиций России. В частности, Затулин недавно это говорил. Послушайте, хуже будет в любом случае. Ведь Запад ведёт войну не против нас, Западу нужна победа над Россией. Холодная война против России идёт уже долгие годы, это явление не сегодняшнего дня. И мы в этом глобальном противостоянии, скажем так, один из перекрёстков противоречий. Запад уже не откажется от политики санкционного давления — не будет нас, обязательно найдётся что-то другое, за что Россию будут «наказывать». Не мы Россию к войне подводим! Ситуация и так к ней подведёт, если Россия будет демонстрировать непоследовательность, соглашательскую позицию, если будет доверять очередным попыткам Запада заболтать ситуацию. Признание как раз позволит России на нашем геополитическом перекрёстке начать политику с чистого листа, с новых, более крепких позиций — ведь союзников, друзей и братьев преданнее нас России не найти, и это касается любых вопросов.
— 14 февраля должно состояться рассмотрение вопроса о признании в Думе…
— …нет, пока это ещё не голосование. 14 февраля состоятся дебаты, обсуждение. Насколько долго они затянутся, пока неясно. На наших глазах мир делится на зоны влияния, и Россия находится в эпицентре этого процесса. Поэтому делать какие-то прогнозы сегодня очень сложно — всё очень быстро меняется.
— Как настроены депутаты из других фракций?
— По-разному. СРЗП сказали, что поддержат. Жириновский сначала согласился, потом видит, что ветер дует не совсем в ту сторону, занял выжидательную позицию — и не туда, и не сюда. «Единая Россия» - молчок, два-три человека осторожно высказываются на эту тему, не более. Да, политологи что-то говорят, на ток-шоу тема обсуждается, но политический бомонд пока в массе своей молчит. Все ждут, что скажет Главный. А Главный ведёт интенсивные переговоры с мировыми лидерами. Недавно представитель США сказал, что Россия поглотит Донбасс. И, знаете, я рассматриваю это как некий сигнал к тому, что Америка внутренне готова к такому развороту событий, понимая, что всё равно рано или поздно это произойдёт. Но, по-моему, сначала надо признавать нашу политическую субъектность, признавать нас, как самостоятельные государства.
— Если признание не состоится — вопрос будет отложен, перенесён, снят с повестки и так далее — мы снова возвращаемся к «Минску»?
— Да, минский процесс продолжится. Россия уже много лет довольно последовательно следует по этому пути, говоря, что Донбасс — это Украина, только пока в неясном статусе. Целью всего этого является усадить нас за стол переговоров с Киевом. Но Украина не делала этого все эти годы, вряд ли она пойдёт на это сейчас — в лучшем случае даст очередные обещания, которые не станет выполнять. Власти Украины прямо заявляют о том, что, выполни они «Минск», Украина лишится своей государственности. Они в тупике.
Что касается нас. Если гипотетически предположить, что Киев всё-таки заставят сесть с нами за стол переговоров — о чём договариваться? Об особом статусе? Что это такое? Никто не знает, и об этом прямо говорят на встречах советников в «нормандском формате». Вернее, каждая сторона понимает это по-своему, и точек соприкосновения в этом вопросе за семь лет так и не появилось. Особый статус в составе чего? В составе Украины? Нет. За восемь лет значительно изменилась конституция Украины, законодательное поле. Когда принимался Комплекс мер, было одно положение, одна Украина, одна Конституция, сегодня это другая действительность, совершенно другая страна. Можно ли быстро поменять Конституцию, отменить все те законы, что они напринимали за эти годы? Нет. Какова внешняя политика Украины? Россия враг или друг? Возрождать союзное государство вместе с Россией и Белоруссией и другими государствами будем? Во внешней политике Украины на эти вопросы абсолютно противоположное мнение. Ведь раз мы будем иметь особый статус в составе Украины, мы обязаны подчиняться Киеву в этом вопросе? А мы разделяем нынешний курс Украины, нам по пути? Каков общественно-политический строй на Украине — мы сможем вместе ужиться? Если особый статус — это своя армия, свои правоохранительные органы, свои суды, своя внутренняя и внешняя политика, да плюс мы ещё и в рублёвой зоне — тогда зачем нам всё это в составе Украины, если с этим набором мы можем быть полностью независимыми от сегодняшней украинской действительности?
На мой взгляд, все должны остановиться и констатировать - этот подход не работает. «Минск» больше не отвечает изменившимся условиям жизни — и украинским, и нашим. У нас есть республика, которая существует уже восемь лет, выстроила какую-то государственность, мы готовы развиваться дальше — отдельно от Украины. Мы не хотим ничего плохого для народа Украины, у нас большое совместное прошлое, мы прожили много лет вместе. Но будущее у нас, с такой Украиной как сегодня, очевидно, разное. Они выбрали путь движения на Запад, пожалуйста, пусть идут. Мы выбрали путь вместе с Россией, к обновлённому союзному государству. Как это можно соединить в нынешних условиях в одном государстве с Украиной, даже имея особый статус? Это же два совершенно разных, противоположных вектора. Это на долгие годы конфликт, жёсткий и кровавый. До полной подчинённости одной части другой.
Если мы снова сейчас вернёмся к минскому тупику, то всё это будет очень ненадолго. Рано или поздно, а, скорее, рано, всё снова придёт к военному обострению. Оно неизбежно, пока Украина воспринимает нас в качестве ОРДЛОУ.
— Ваш прогноз — признание состоится?
— Признают или не признают? Признают. Рано или поздно. Не сегодня, так завтра. А куда деваться? Другого пути нет.
А если так сложится, что несмотря ни на что, вопреки здравому смыслу и логике, всё же не признают — нужно бороться. Нужна политическая воля выстраивать дальше наше государство. Иначе для чего были эти восемь лет?
У нас, коммунистов и народно-патриотических сил ДНР, сейчас на стадии выхода проект дальнейшего развития нашей республики. Мы разработали его совместно с учёными, руководителями крупных предприятий. Политическая часть уже готова, дорабатываем экономическую и социальную. Это не просто абстрактные пожелания патриотов, это проработанные, взвешенные документы. Этот проект покажет, что в республике немало людей, которые понимают куда идти, что нам делать, как нам делать, и готовых брать на себя ответственность за реализацию предлагаемых целей и задач. Мы - коммунисты, народно-патриотические силы и большинство граждан Донецкой Народной Республики - готовы засучить рукава и строить наше государство. При любых условиях.