(Окончание. Начало в «СР» от 15 марта и 17 апреля) И как её не вспомнить, побывав в Корее, точнее в южной её части, которая сегодня именует себя просто Республика Корея? Снова я о конфликте 1950—1953 годов на полуострове. Ту войну сегодня всё меньше вспоминают — может быть, оттого, что более длительная американо-вьетнамская бойня затмила корейскую. А дело было так

Та подзабытая локальная война могла перерасти во всеобщий ядерный конфликт

По 38-й параллели
В 1945 году, после Второй мировой войны, союзники — Советский Союз и США — условно поделили страну на две части, чтобы удобнее было воевать с японцами. Тогда же решили сформировать органы гражданской власти. Вот тут и вышла закавыка — власти получились идейно разными: в КНДР — просоветская, в Южной Корее — проамериканская. Все попытки объединить страну мирным путём к 1949 году исчерпали себя. Поскольку войска СССР и США уже были выведены с территории Кореи, там началась гражданская война.
Иосиф Сталин пытался в этот конфликт не вмешиваться и даже сдерживал северокорейского лидера Ким Ир Сена. Однако, после того как американцы, узревшие некую коммунистическую агрессию, стали вооружать армию Южной Кореи, Сталин ответил тем же и попросил вмешаться Мао Цзэдуна — китайского «учителя народов». С того и началась трёхлетняя война. А в ней уж было всё: пехота, танки, флот, авиация, взятие северянами Сеула и штурм южанами Пхеньяна. В общем, сошёлся тогда в драке их миллион на наш миллион, замаячила реальная угроза применения ядерного оружия. За «атомную дубину» хватался прежде всего Дуглас Макартур — командующий американскими войсками, были даже намечены шесть целей для ядерной бомбардировки, но у властей в США хватило ума атомными бомбами не бросаться.
Когда закончился президентский срок Гарри Трумэна и внезапно умер Иосиф Сталин, дипломатам удалось-таки договориться о перемирии, которое затем надолго завязло в словесах. Вот с той поры и по день нынешний 38-я параллель так и остаётся границей между Севером и Югом: две страны, две идеологии, но один народ…

О страшном с улыбкой
А война была жесточайшей. Понятия «ковровые бомбёжки» и «напалм» появились именно тогда. Общие потери, включая гражданских лиц, по официальным данным, исчислялись более чем по миллиону с каждой стороны. Кстати, потери США составили примерно 140 тысяч человек, их союзников — 15 тысяч, по китай-ским данным, «народных добровольцев» полегло 390 тысяч, а Советский Союз потерял 315 человек. Не могло же такое остаться бесследно!
Гид нашей делегации Софья Ваняткина среди российских коллег отыскала мне молодого парня, корейца по национальности, по фамилии Ким (одно время сложилось впечатление, будто половина всех корейцев носят эту фамилию). Этот Ким в Южной Корее бывал не раз, знал корейский язык. Времени у нас было в обрез, но кинулись искать в стотысячной аудитории EXPO в Йосу местных граждан, которые могли застать ту войну. Нашли троих. Всё у нас с Кимом звучало предельно тактично и вежливо. В ответ — столь же тактичные ответы и вежливая улыбка, кстати присущая и китайцам, и японцам, и вьетнамцам. Конкретных эпизодов корейские старцы не рассказали, но в целом называли то время страшным…

Наши герои
Вспоминается анекдот из 50-х. «Война в Корее. В воздушной схватке корейцы сбили американского аса. Тот выбросился из падающего самолёта с парашютом, приземлился, но попал в плен. Спрашивает у северных корейцев: «Как зовут того парня, который меня сбил?» — «Лётчик-истребитель Ли Си Цын». Это к тому, что участвовали в той войне и наши «добровольцы», в основном из частей ВВС и ПВО — зенитчики и лётчики.
С одним из них мне довелось познакомиться, можно сказать, случайно, ещё с одним свела учёба в Петрозаводском университете, а третий прислал мне свои письменные воспоминания. Так что нет-нет да и вспоминалось рассказанное ими во время поездки в Южную Корею.
Иван Алексеевич Семёнов на самой территории Кореи не был, но их часть стояла на границе и обеспечивала прохождение воинских грузов из Совет-ского Союза в Корею и обратно.
— Некоторые офицеры, которые из Кореи в Союз выезжали, нам, старшинам, кое-что рассказывали, — делился он воспоминаниями. — А ещё был у нас политрук из тех, которые незашоренные «партийной линией». Политинформации проводил интересно, иной раз даже показывал на карте, что и когда на корейском фронте произошло. Грамотным был офицером и человеком хорошим.

Против «Сейбров»
Сергей Иванович Пантелеев служил авиатором, хотя сам не летал, а был водителем бензозаправщика на аэродроме в Корее. Вот некоторые из его свидетельств.
…У корейцев Миг-15 не было. Они воевали на устаревших штурмовиках Ил-10, а их истребители Як-9 тоже ничем не выделялись — вчерашний день. Поэтому американцы поначалу уж очень доставали северных корейцев. Одно время им приходилось перемещать свои сухопутные части только по ночам. И флот американ-ский их с моря тоже давил. По сути, не было у корейцев своего флота — кажется, всего-то с пару десятков старых корабликов, когда у американцев два крейсера ходили, полдюжины эсминцев, даже авианосец вблизи берегов держался.
Пока наши не вмешались, американцы имели преимущество в воздухе. А наши приехали — ситуация изменилась. Только ребята из 64-го корпуса сбили 1259 самолётов (эту цифру для общественности раскрыли лишь в 1960-х годах). И число Героев Советского Союза тоже назвали — 22 наших летуна. Среди них и те, которые ещё Великую Отечественную войну захватили. Так что опыт у них был. У зенитчиков результат меньше — 153 самолёта, но и это, считай, неплохая результативность.
…А вот как на наш аэродром привели первого «Сейбра» (так мы прозвали основной американский самолёт — фронтовой истребитель F-86 Sabre) — с ними наши Миги чаще всего в боях сходились. Миг-15 имел лучшее вооружение, и взлётная масса у него поменьше. У американца же было преимущество в скорости, и лётчики у них даже воевали в противоперегрузочных костюмах. Как же нужен был нашим военным конструкторам технически исправный «Сейбр», чтобы его разобрать и изучить. Долго мы охотились за ним. И вот однажды наши в бою зацепили одного из «Сейбров», а пилот катапультироваться не смог, — вынудили его садиться. И сел он практически исправным. Тут же машину частично подразобрали и в Москву отправили. Полковнику Пепеляеву, который американца заставил сесть, Героя дали.

Толик из Подпорожья
Не назову его фамилии — при наших тогдашних отношениях знать её и не требовалось. Он был много старше нас, второкурсников, вообще, кажется, оканчивал университет и уже работал директором школы в южнокарельском посёлке. Мы же, как соседи по студенческому общежитию, звали его просто — Толик. Чуть выше среднего роста, внешне крепкий мужчина, хотя уже сильно полысевший. По характеру был весёлым, казалось, никогда неунывающим человеком, знал множество анекдотов. Однажды за разговорами мы и узнали, что наш Толик из Подпорожья — бывший офицер, комиссованный по болезни из армии как раз в годы Корейской войны. Он объяснял в общих словах: служил, сопровождал эшелон с неким «опасным реагентом». Уже на самой границе случилась авария, выжил чудом и долго потом валялся по госпиталям.
Признаюсь, поначалу мы ему не поверили. Он достал свой военный билет. Там и увидели штамп и предписание, мол, майор такой-то являлся участником боевых действий, инвалид, в случае обращения медучреждениям надлежит оказывать срочную помощь. И скреплено всё подписью (факсимиле) министра обороны Маршала Советского Союза Р.Я. Малиновского.
Мы тогда ещё подумали: выходит, далеко на Корейской войне дело-то зашло, если пришлось подвозить «опасные реагенты». И вполне вероятно, было это либо сверхтоксичное жидкое топливо, либо кое-что хуже — связанное с радиоактивным излучением…

Дальнее эхо
В Северодвинске участников Корейской войны 1950—1953 годов мне встречать не доводилось. А вот горожан, кого воинская судьба забросила, например, в Китай сразу после войны в Корее, я знал. Первым вспоминается Виктор Яковлевич Попов, который, к слову, был большим почитателем «Северного рабочего» и, кажется, числился среди его внештатных авторов. О его «китайской командировке» я писал 22 апреля 2000 года. Заметка называлась «Китайская медаль зенитчика Попова». Напомню вкратце.
В 1955-м Виктора Попова направили передавать коллегам из китайской армии зенитные орудия калибра 100 мм. Отправился он поездом, причём облачённым в граждан-ский костюм. Для прикрытия придумали версию, мол, молодёжная футбольная команда едет на матч с китайцами. Домой Виктор Яковлевич вернулся уже по воинской выправке и с китайской медалью, которая сильно смахивала на наш орден Ленина. Привёз он и небольшую коллекцию сувениров, среди которых красочные портреты маршала Джу Дэ и Карла Маркса, выполненные красками на шёлке. Их и принёс в редакцию.
Признался: свою медаль доводилось надевать редко — уж больно часто донимали молодого зенитчика Попова патрули, выясняя, откуда взял. Так что пролежала медаль в комоде. Он рассказывал, что уважали русских военнослужащих в Китае, на всех праздниках они были почётными гостями. Впрочем, это уже совсем другая дальневосточная история.
***
Журналистов в Корее была целая группа. Дмитрия Сабова из редакции «Огонька» и Виктора Васенина из «Российской газеты» тоже интересовало, есть ли сегодня в Корее памятники той междоусобной бойне. В Йосу мы их не нашли, хотя такой южный порт на полуострове, на стыке Японского и Жёлтого морей, наверняка не обходили военные корабли.
В крупных европейских аэропортах, случается, напоминают о минувших войнах то мемориальная доска, то бюст пилота, а то и памятник. А в Гимпу и в Сеуле (Инчоне) таких не отыскалось. Может, оттого, что корейцы по-прежнему надеются: дело кончится миром, и будет у них снова единая Родина.
Олег ХИМАНЫЧ, морской историк
Фото с сайтов www.warspot.ru, www.history.mediasol.ru

***

К СЛОВУ
Фотографировать, тем более для СМИ, в Южной Корее следует только с разрешения попавшего в кадр. Есть у граждан опасения, что по растиражированному снимку спецслужбы по ту сторону 38-й параллели могут вычислить их северных родственников.

***

ПО ОФИЦИАЛЬНЫМ ДАННЫМ
Общие потери, включая гражданских лиц, исчислялись более чем по миллиону с каждой стороны. Кстати, потери США составили примерно 140 тысяч человек, их союзников — 15 тысяч; по китайским данным, «народных добровольцев» полегло 390 тысяч, а Советский Союз потерял 315 человек.