Отец Луноходов, Марсоходов, транспортных роботов и БРДМ - Александр Кемурджиан
Это была его Венера, его Луна, это был его Марс. Планетоходы, созданные им, прошли не одну сотню километров по поверхности спутника и соседей Земли, добыв для ученых бесценную информацию, в том числе и визуальную. Реальное приближение человечества к пониманию мироздания обеспечивают не только теоретики, но и практики, те, кто создает присутствие землян на других планетах, пусть даже и опосредованное. Создание планетоходов и луноходов не только в Советском Союзе, но и во всем мире в немалой степени заслуга инженера-конструктора Александра Кемурджиана. Непростое начало В школе Александр учился не сказать, чтобы на отлично, однако нареканий не было. И все свободное время что-то мастерил, какие-то машинки-шестеренки, механизмы, аналогов которым в природе не существовало. Мама убиралась в его комнате, и все новые поделки систематически отправлялись в мусор. Знай мама, что с этих никчемных, на первый взгляд, машинок начинались танки и космические аппараты, которым еще предстоит появиться на свет… Не исключено, что именно столь безжалостное отношение домашних к изобретениям повлияло в определенной мере на выбор профессии. В 1940 году Александр приехал в Москву – семья жила в Баку – поступать не куда-нибудь, а в МВТУ им. Баумана. Уже тогда этот вуз был престижным, туда поступали те, кто не представлял свою жизнь без техники. Баумановское училище и Александр Кемурджиан отлично подошли друг другу. Как нетрудно догадаться, через год в учебный процесс внесла коррективы война. Тогда определенные институты, и МВТУ, в том числе, имели право на так называемую «министерскую» бронь – она давала студентам отсрочку от призыва в армию в мирное время, а в военное тем более. Производственники, ученые, ценные специалисты нужны были не меньше, чем солдаты. Кемурджиан же был освобожден от армейской службы по причине сильной близорукости, но остаться в стороне не смог, дошел до военкомата и попросился на фронт добровольцем. Военкомат упрашивать не пришлось. Вот так и получилось, что Александр Кемурджиан написал свою военную биографию, достойную восхищения. Писалась же она в самых страшных боях – на Курской дуге, при форсировании Днепра, Вислы и Одера. Ордена Красной звезды и Отечественной войны просто так не даются, это не считая массы медалей… А после войны он блестяще окончил прерванную учебу, унеся в 1951 году из МВТУ красный диплом. Фронты научные Под стать диплому оказалось и распределение на работу – Кемурджиана отправили в нынешний ВНИИтрансмаш в Ленинграде, тогда организация звалась «ВНИИ-100» и, разумеется, была засекречена выше головы. Трансмаш был организован в качестве головного исследовательского и испытательного центра в сфере бронетанковой техники и транспортного машиностроения. Советская оборонка вообще брала на работу только самые отборные кадры, а уж в подобные институты и подавно. Кемурджиан оказался среди лучших, без преувеличения, специалистов области. Наряду с выполнением текущих плановых заданий поощрялась и научная деятельность, и за 6 лет он защитил кандидатскую. Темой работы, в переводе на понятный язык, были танковые гусеницы нового типа. А в 1959 году Кемурджиан становится главой отдела новых принципов движения – название будто из фантастического романа, не правда ли. С этого времени первоочередной заботой Александра Леоновича становится разработка и практическое воплощение самоходного аппарата для работы непосредственно на лунной поверхности, другой космической техники. Кемурджиан придумал и сконструировал специальные шасси, которые, собственно, и сделали аппарат луноходом. А вот когда он стал главным конструктором НИИ, то столкнулся с новыми проблемами – искать нужных позарез специалистов высшей квалификации пришлось по всей стране. Уникальный коллектив вскоре был создан. Это были редчайшего склада люди, они родили, по сути, совершенно новое направление – транспортное машиностроение для космоса, конструировали планетоходы и испытывали их. «Луноход-1» и «Луноход-2» в начале 1970-ых провели безупречные исследования Луны, а затем последовали самоходные машины, покатавшиеся по Венере и Марсу. Теперь уже можно было говорить о школе Кемурджиана – она одну за другой генерировала новые идеи, предлагала оригинальные технические решения, реализуя их на практике в виде моделей и опытных образцов. Кроме того, эта уникальная команда самостоятельно проводила испытания аппаратов, находя для этого подходящие места и правильные методы, имитируя вакуум или температурный и гравитационный режим космических тел, на которых предстояла миссия. У ВНИИ было два собственных полигона – в среднеазиатской пустыне и на Камчатке. Заново изобретая колесо О луноходах серьезно начали думать в 1959 году, в известном ОКБ-1 – там повелевал Сергей Королев. По умолчанию понятно, что лунный аппарат обязан был иметь максимальную возможную маневренность, и Королеву не пришлось долго искать того, кому можно было безбоязненно дать такое задание – конструкторы танковой техники были именно теми специалистами, которые нужны.
Без непредвиденных проблем, как водится, не обошлось – Кировский завод, а вслед за ним и Автотракторный институт (НАТИ) отказались от разработок, по-видимому, просто испугавшись неведомого. Василий же Старовойтов, директор ВНИИтрансмаш, ответственности не побоялся, и группу «изучения и определения возможных направлений работ по созданию самоходных средств передвижения по поверхности Луны» возглавил Кемурджиан. Эти технари с неограниченной фантазией пробовали шагающие, прыгающие, кувыркающиеся, перекатывающиеся и даже ползущие наподобие змей аппараты. Реальность, однако, оставила экзотические способы передвижения за скобками и в разработке остались привычные гусеничный и колесный варианты. В 1964 году Кемурджиан объяснял Королеву выгоды и недостатки обоих вариантов, разгорелись нешуточные споры, и ожидалось, что Королев, с его абсолютным авторитетом, станет третейским судьей. Однако легендарный конструктор, сказав что-то вроде «вы профессионалы, вам решать», накалил обстановку до взрывоопасного уровня. Страсти кипели нешуточные, многие даже перестали (временно) здороваться, и казалось, что победят сторонники гусеничного хода – танкостроители, как-никак. Да, у гусеницы проходимость лучше, чем у колеса, но она тяжела и ненадежна – заклинивание гусеницы означает безнадежную неподвижность аппарата, а сломанное колесо, даже два, оставляет неплохие шансы на продолжение движения. Кемурджиан тоже склонялся к колесу – так и постановили. Камчатские приключения В начале 1965 года начались конкретные работы над первым луноходом. Главное, нужно было понять свойства лунного грунта – тогда же не было практических сведений о нем. И тут не обошлось без споров до утра – одни говорили, что Луна твердая, другие твердили о рыхлом грунте, третьи настаивали на том, что спутник покрыт щебнем. Королев в данном случае авторитетом своим воспользовался, приказав рассчитывать «на достаточно твердый грунт типа пемзы». Гениальное предвидение полностью подтвердилось в феврале 1966-го, когда станция «Луна-9» впервые в истории совершила мягкое прилунение. Кемурджиан же сотоварищи пытался тем временем совместить колеса лунохода с лунным грунтом, учитывая сверхнизкие температуры. Искали аналогичные породы на Земле. Пробовали кварцевый песок, даже специально мололи базальт, но потом сошлись на том, что лучше всего свежий вулканический шлак. Его полно на Камчатке. С помощью вулканологов Кемурджиан выбрал четыре подходящие для испытаний площадки по соседству с камчатскими вулканами. Начаться работа на полигонах должна была летом 1969 года, и в середине августа недалеко от вулкана Шивелуч запустили луноход, работавший на аккумуляторах – остроумные умельцы подзаряжали их движком бензопилы «Дружба». В первое свое путешествие луноход пустился без полезной нагрузки, так как земное притяжение превосходит лунное вшестеро, и шасси элементарно не выдержали бы добавочного груза. Кемурджиан с коллегами отправился на испытания. Приключения не заставили себя ждать – на подлете к Шивелучу вертолет с учеными вдруг начал падать. По счастью, страшного не случилось, но после жесткой посадки машина уже не могла летать, и людей забрал другой вертолет, доставивший их в поселок Ключи. Теперь нужно было, наконец, добраться до полигона, но у местной администрации вертолета не оказалось. Пара дней интенсивных переговоров позволили найти вертолет в хозяйстве «Аэрофлота», но без топлива. Курьез ситуации был в том, что никому нельзя было сказать, что вертолет необходим для испытаний космической техники – вся операция насквозь засекречена, а раз так, то ничего не подозревающий «Аэрофлот» сказал, что из Петропавловска вышел танкер с бензином, дней через десять будет… В шахматах это называется «пат» — нет ни бензина, ни начальства, секретный луноход, всеми покинутый, стоит рядом с вулканом, а испытатели прикованы к Ключам. Кемурджиан рассердился не на шутку, он решает обратиться с вопросом о топливе к военным. И прямо на следующее утро перед ним предстал непонятный тип, гарантировавший бензин, но потребовавший оплату наличными вдвое выше государственной цены. Это получалось 10000 рублей, невероятные деньги для тех лет, и где их найти на краю земли, было непонятно. Кемурджиан сел за телеграфный аппарат и каким-то чудом выбил сумму в главке, деньги пришли через 48 часов. Отдавать наличность пришлось без расписки, совершенно незнакомому человеку, умудрившись спровадить подальше милицию. Риск оправдался – бензин и масло тут же были выданы экспедиции, в требуемом количестве. Испытания не провалились. Молчавший 30 лет «Луноход-1» прилунился в Море Дождей в ноябре 1970 года со второй попытки – первая закончилась неудачно менее чем за минуту после старта с Байконура. Аппарат проработал без малого год, а потом словно провалился сквозь Луну. На нем были особые отражатели, «моргавшие», когда на них попадал лазерный луч с Земли, а с сентября 1971 года моргание прекратилось. Искать его не переставали всей планетой сорок лет, стреляя лазером по Луне – бесполезно. И вдруг случилось чудо – в 2001 году на снимках с 50-километровой высоты машина была обнаружена. В нее тут же прицелились, и тут произошло нечто невероятное – ответ от лунохода поступил в тот же миг, причем настолько четкий и ясный, будто отражатель специально почистили к этому событию – все-таки за 40 лет он должен был изрядно поцарапаться, да еще и повернут он был прямо в сторону Земли. Этот аппарат хорошо потрудился на земном спутнике. А потом были марсоходы и аппараты, спустившиеся на Венеру, добывшие бесценные сведения о ближайших планетах. Был еще робот СТР-1, работавший в зараженной зоне после чернобыльской катастрофы – кстати, сам Александр Кемурджиан тоже находился там в командировке довольно долгое время. И получилось так, что засекреченный ученый впервые смог пообщаться с зарубежными коллегами лишь в 1990 году. Ему сразу же поступили соблазнительные предложения их США, поработать там, но Кемурджиан остался в своем институте, в своем Ленинграде, ставшем к тому времени Санкт-Петербургом. Александр Леонович Кемурджиан 4 октября 1921 г. (Владикавказ) — 25 февраля 2003 г. (Санкт-Петербург).
Создатель первых в мире планетоходов — луноходов, марсоходов, а также управляемых и автономных аппаратов, применявшихся на Земле в особо сложных условиях, в том числе при ликвидации аварии на ЧАЭС (робот СТР-1). Основатель отечественной школы конструирования планетоходов, в значительной мере определивший развитие этой дисциплины в мировом масштабе. Разработал основы теории, конструирования и испытаний планетоходов как робототехнических транспортных машин космического назначения. Составители книги Outstanding People of the 20th Century, изданной международным биографическим центром (Кембридж, Англия), включили А.Л.Кемур- джиана в число самых выдающихся людей XX века. В 1997 году решением Международного астрономического союза его именем была названа одна из малых планет Солнечной системы. Похоронен в Санкт-Петербурге на Армянском кладбище на Васильевском острове. Рубен Гюльмисарян
