Тамара Морщакова: "Конституционный суд всегда защищал презумпцию невиновности"

В решении Конституционного суда по делу полковника Захарченко говорится, что суды имеют право обратить в доход государства имущество друзей и знакомых обвиняемых в коррупции, если те не смогут законность его приобретения. Данный прецедент «Новым Известиям» прокомментировала Тамара Морщакова, судья Конституционного суда в отставке, доктор юридических наук: «Пару лет назад я изучала этот вопрос. Все позиции Конституционного Суда, которые были на этот счёт сформулированы, были основаны на признании неколебимости презумпции невиновности и не могли привести к такому выводу, что суду можно изымать имущество у лиц, не привлекаемых к ответственности в качестве обвиняемых. Я, не видя текста постановления КС, могу предположить, что решение может быть основано только на Конвенции ООН по борьбе против коррупции, которую мы давно хотели реализовать в законодательстве и в статье 20 которой указывается, что государства могут ввести ответственность за незаконное обогащение, и тогда признаётся уголовно-наказуемым деянием значительное увеличение активов. Но это только в отношении публичных должностных лиц, если увеличение активов превышает их законные доходы, и «публичное лицо» не может его разумно обосновать. Но по Конвенции о борьбе с коррупцией считалось, что в основе такого изъятия должно лежать установление судом фактов превышения доходов в отношении обвиняемого, и этот круг обвиняемых был узким кругом должностных лиц. А так получается, что суд может изъять имущество любых лиц и сделать родственников в этом смысле соответчиками, потому что они лишаются собственности и, возможно, основ к существованию. Я могу утверждать, что такая ответственность, несмотря на ратификацию Конвенции о борьбе с коррупцией в зарубежных странах, не введена во многих из них: Бельгия, Италия, Португалия, Швейцария, Финляндия, Франция, США, Испания, Швеция и другие не используют эту норму. Среди причин, по которым она не воспринимается законодательством других стран, указывают, что рекомендательная норма названной Конвенции противоречит Конституциям этих стран, так как подразумевает нечто вроде презумпции виновности. На самом деле, национальные правопорядки находят разные способы выхода из этого положения. Не предполагается автоматическое признание преступными таких доходов у лиц, если они не уличены в каком-либо серьёзном преступлении. Кроме того, действуют механизмы обязательной декларации доходов чиновников, но у нас это тоже есть. Возможно наказание за неверные данные в этих документах. Но мы пока не знаем, ссылается ли на эту Конвенцию Конституционный Суд. В любом случае это выглядит как противоречие многим его позициям, которые в течение долгих лет им формулировались в разных решениях и которые были посвящены тому, что невозможно отрицание презумпции невиновности, пока она не опровергнута, невозможно объективное вменение без установление виновности, то есть по факту наличия какого-то подозрительного имущества применение мер, подобных наказанию. Конечно же, бремя доказывания того, что имущество приобретено незаконным путём лежит на публичной власти. Таковы были позиции Конституционного Суда в предыдущие годы».