"Текст": кого мучают бесы виртуальной эпохи

Вышел новый фильм Клима Шипенко «Текст», лидирующий в прокате. Диляра Тасбулатова Наслышанная о новом фильме под названием «Текст» молодого режиссера Клима Шипенко - как мне казалось, из клипмейкеров, гламурщиков и снимающих в американской манере (вроде он там, в Штатах, и учился) - я, конечно, заранее кривила морду, ибо я, как вы знаете, сноб старой закалки. Ну вот, значит, этот сноб старой закалки, то есть я, женщина в летах и кинокритик со стажем, привыкшая к арт-кино, засела в кинотеатре и приготовилась кривить свою морду дальше. Однако уже с первых кадров фильма я вся подалась вперед, морду не кривила, а, наоборот, внимательно наблюдала за происходящим на экране. Притом что фильм идет 2 часа 12 минут, забегая вперед скажу, что мне ни разу не было скучно и почти никаких проколов я не заметила. Это ж надо, подумала я, пораженная столь виртуозным мастерством. Поскольку фильм примерно неделю как в прокате, многие обозреватели уже рассказали, с чего там сыр-бор начинается, то есть малость проспойлерили, но все же, слава Богу, не до конца. Пусть зрители дойдут таки своими ногами до кинотеатра: к тому же, как уже было сказано, никто, надеюсь, о трехстах рублях не пожалеет. В общем, поскольку о сюжетной заявке все теперь знают, то и мне нечего стесняться: итак, случайно попав на дискотеку со своей девушкой, хотя его не пускала мама (ему нужно было пересдать экзамен), некто Илья Горюнов, студент филфака МГУ, нарывается на ментовскую облаву, девушку берут в кольцо, пока Илья отошел за напитками; девушку он спасает, неосторожно крикнув какому-то молодцу, сотруднику ФСКН в штатском, коноводу всей этой банды, на его слова , что, мол, девица «обторченная», что он сам обторченный и нечего хватать людей, после чего ему подложат наркоту и закроют на семь лет. Выйдя из зоны, Илья (Александр Петров, звезда нового русского кино) обнаруживает, что за день до его освобождения умерла его мать (сердце), ну а спасенная им, ценою собственной жизни и судьбы, девушка посылает его куда подальше. Тогда он идет на разборку с тем самым типом, который его посадил, избивает его и случайно убивает. Завладев его телефоном, в котором вся жизнь этого типа – видео, в том числе и интимно-личное, все контакты (как выясняется, с наркодельцами), переписка с папашей-генералом и главное – чуть ли не вся сеть наркооборота страны, где замешаны буквально все, от генерала до МВД, от мелких чинов до депутатов и кавказских банд. Вот такая завязка. Фильм снят по роману Глуховского, который кое- что понимает в жанре: так вот, в лице Шипенко он, похоже, нашел настоящего соавтора. Аутентично «переложившего» роман для экрана: для непосвященных скажу отдельно, что кино и литература не есть одно и то же (извините за трюизм) и «пересказать» роман средствами кино, если у тебя нет таланта, невозможно. Ибо у кино свой язык, у литературы – свой, и они нечасто пересекаются. Драматургия, конечно, полностью лежит на Глуховском, в этом вопросе он дока: если в «Профессии-репортер» человек примерял на себя личину другого, превратившись в него полностью, то здесь средство превращения отчуждено. Оно вне человека, хотя составляет огромную его часть: вроде как лежит на поверхности, но придумка блестящая. И средство это – гаджет, причем именно гаджет – твоя изнанка, твое подсознание, то, чем ты являешься на самом деле. Виртуальный мир оказывается самым что ни на есть настоящим, не приложением к тебе, а твоей сутью. То есть утеря гаджета (она и для порядочного человека проблематична и малоприятна) – так получается, равна утере своего второго Я. И еще, так выходит, что этот Петр, посадивший человека на семь лет просто так, по прихоти, этот генеральский сынок, целиком помещался в свой гаджет, - со всеми его пороками и подлостями, работой на мафию и пр. Притом, что в обыденной жизни он, и с виду, и по положению в обществе – мажор, вип, подающий надежды молодой человек на престижной службе. Завидный жених, красавец и богач (играет его Иван Янковский, внук Олега Ивановича, великого актера). Какой-то Доктор Джекил и мистер Хайд, две личины, а вторая, повторюсь – у тебя в кармане, ты главное не теряй свою зловещую тень. Таким образом фильм «Текст» (об этом названии тоже скажем позже) – об утере Тени, каковая может стать твоим заместителем, даже если ты давно мертв. Так оно и случается – примерно неделю после гибели Петра его жертва и его же мститель живет жизнью чужого человека, замещая его по всем фронтам: он переписывается с мафией и с родителями убитого, уже начинающего гнить на дне канализационного люка, куда его сбросил убийца, с его девушкой и друзьями – то есть живет его жизнью, - виртуальной, не отличимой от реальной. Это еще одна мысль фильма – мы не знаем, где кончается виртуальное и начинается реальное, путаем одно с другим и часто привязаны к виртуальному миру больше чем к реальному. Потому-то фильм называется так кратко и емко - «Текст». Люди читают сообщения друг друга, больше они ничего не читают: и в этих сообщениях, угрожающих, написанных матом или, наоборот, нежных, любовных, сюсюкающих - или деловых, хамских или лирических и заключена их жизнь. Не знаю, может, это игра моего критического воображения, но текст как таковой, в наше время сильно видоизменился: месседжи больше никто не правит, над любовными эсэмэсками никто не задумывается, все пишут как Бог на душу положит. Но это ладно, все мы так пишем: беда в том, что люди, кроме этого, больше вообще ничего не пишут. И не читают, в большинстве своем. И таким образом этот текст – и есть, так получается, сигнал нисхождения культуры в какие-то даже не архаические, а до-архаические, первобытные формы. Это не литература, а мычание, это не послание, а просто агуканье – я здесь, я около кафе, я тебя жду. Младенческий лепет, одним словом. Ну или, как уже было сказано выше, бандитский жаргон - ты мне еще тут рамсить будешь, урою. Илья то читает сообщения, то слушает их – ну, мы все уже пользуемся новыми фишками айфона. Быстро и удобно. Интересно, что оголосовка и текст почти не разнятся: каждый пишет, как он дышит. Только это не «дыхание» культурного разговора «венца творенья», а визг бандерлогов, что написанный, что озвученный. Это всё в моем, может, изложении кажется изощренно концептуальным: оно, возможно, так и есть, но режиссер честь ему и хвала, создает совершенно естественный мир, где концепция, умствование, мысль не видна, а растворена в реалиях нашего ужасающего существования под властью потерявших человеческий облик оборотней. Это какие-то новые бесы, снабженные гаджетами, бесы эпохи компьютеризации. В общем, какой-то неизбывный, тотальный кошмар: и ведь фильм так и стоит в воображении, не забывается – стало быть, попал в какую-то болевую точку, в самую сердцевину нашей нынешней жизни. Непременно посмотрите: кроме описанных, там много обертонов и драматургических ходов, фильм не отпускает тебя ни на минуту. Я намеренно прервала пересказ сюжета, не буду спойлерить. И режиссерки замечательно – образ зловещей, подпольной Москвы, только с виду сверкающей и таящей ужасающие тайны удался как никому. Это вам не туристический гламур, который так любит наш мэр: это Москва подлинная, беременная кошмарами. В общем, замечательно.