Показатели 2020 года в России оказались лучше статистики кризисных лет

Социально-экономическая ситуация в 2020 году оказалась для России гораздо менее тяжелой, чем в 1998, 2009 и даже 2015 году.

В своем новогоднем обращении к стране президент России Владимир Путин заявил, что прошедший 2020-й год был для всех трудным и, кажется, вместил в себя груз сразу нескольких лет.

Сейчас, с оглашением первых статистических данных за год, появилась возможность хотя бы приблизительно понять, что именно стоит за такой путинской оценкой.

Демография: коронавирусная «жатва»

Прежде всего, это касается демографических показателей. Они пока известны не за весь 2020 год, но даже существующая выборка позволяет более-менее адекватно рассчитать общегодовые показатели.

Рождаемость за январь — ноябрь 2020 года период составила 1,306 млн (январь — октябрь — 1,193 млн), смертность — 1,881 млн человек (январь — октябрь — 1,661 млн), естественная убыль населения достигла показателя 575 тысяч (январь — октябрь — 468 тысяч), а по итогам года, с учетом влияния второй волны COVID-19, окажется в диапазоне 680–700 тысяч. Из них, вследствие закрытых из-за коронавируса границ, иммигранты возместят всего 120–130 тысяч.

Таким образом, постоянное население России за 2020 год уменьшится более чем на полмиллиона человек, или на 0,3%. Для сравнения: за весь 2019 год смертность составила 1,798 млн человек, естественная убыль населения — чуть более 317 тысяч, миграция возместила около 270 тысяч, так что население нашей страны уменьшилось в позапрошлом году всего на 45 тысяч. Теперь же этот показатель окажется выше прошлогоднего примерно в 11 раз.

Стоит заметить, что в феврале 2020 года правительство Михаила Мишустина прогнозировало снижение численности жителей России примерно на 250 тысяч человек, а в августе, накануне второй волны коронавирусной пандемии, — на 375 тысяч. Реальность оказалась жестче этих прогнозов, причем собственно от коронавируса в нашей стране за 2020 год умерло менее 58 тысяч человек.

Впрочем, даже если принять цифру вице-премьера РФ Татьяны Голиковой: 71 тысяча «ковидных» смертей, и еще 45 тысяч умерших людей с положительным ПЦР-тестом за январь — ноябрь 2020 года, все равно это будет лишь 6,17% от общей смертности и примерно 30% от избыточной, по сравнению с прошлым годом, смертности населения РФ.

Что и говорить, потери тяжелейшие. Правда, на Западе — видимо, памятуя о еще более негативных показателях российской рождаемости 1993–2002 годов и смертности 1993–2006 годов, их считают «недостаточными». Все мы помним публикации в глобальных масс-медиа с общим тезисом «Почему так мало русских умирает от COVID-19?». А не так давно посол Великобритании в США Карен Пирс вообще заявила, что Китай и Россия «не должны выйти из пандемии коронавируса победителями».

Теперь Запад наверняка будет лить крокодиловы слезы насчет того, что предпринятые на федеральном и региональном уровнях противоэпидемические меры в России «убили больше людей, чем COVID-19», — даже не пытаясь задаться вопросом, какими бы могли оказаться наши национальные показатели заболеваемости и смертности в случае отсутствия таких мер…

Экономика: бывало и хуже

То же самое — и в еще большей степени — касается социально-экономических последствий «проклятого года». Опираясь на уже озвученные годовые оценки падения ВВП (3,5%, по версии Минэкономразвития РФ) и инфляции (4,9%, по данным Росстата), можно рассчитать номинальный объем ВВП России в 2020 году и сопоставить его с пятилетней динамикой этого показателя.

При этом рекордные для России показатели ВВП за декабрь-2020 и в целом за IV квартал хорошо коррелируют с величиной расходов федерального бюджета (соответственно, 3 и 7 триллиона рублей из годовых 22 триллионов).

Учитывая, что среднегодовой обменный курс российской валюты в 2020 году составил 72,323 рубля за доллар, номинальный российский ВВП сократился с 1,702 до 1,546 трлн долл., или на 9,02%.

Можно не сомневаться: не сегодня-завтра все западные и прозападные масс-медиа начнут наперебой «поздравлять» наших соотечественников со столь «выдающимся» результатом, подкинув к нему для пущей солидности и ряд других цифр. Например, о сокращении положительного сальдо торгового баланса. Или о том, что добыча нефти и газового конденсата в России в 2020 году снизилась на 8,6%, до 512,68 млн тонн, а газа — на 9,48%, до 452,7 млрд куб. м. Плюс к тому денежная база, по состоянию на 18 декабря, достигла отметки 13 588,9 млрд рублей — на 1 января 2020 года она была на 23,76%, т. е. почти на четверть меньше — 10 979,7 млрд рублей. Это, вследствие падения производства товаров и услуг, должно было, даже при снижении скорости оборота денег, привести к двузначным цифрам инфляции, а не к официальным 4,9%.

И кого, спрашивается, за это «благодарить»? МВФ, который в декабре восстановил показатель номинального ВВП в качестве легального макроэкономического индекса, отменив тем самым свое апрельское решение? Или Банк России, который за год девальвировал национальную валюту на 11,74% — с 64,73 до 72,32 рублей за доллар? Или вообще не принимать во внимание всю эту макроэкономическую статистику, продажную девку западного глобализма? Нам же, при всех наших сложностях, не эти цацки-шашечки нужны, пусть даже определяющие суверенный кредитный рейтинг для международных финансовых институтов, а реально ехать. Как с этим у России?

Да вот с этим нормально, кстати: упали — отжались. В различных отраслях российской экономики никакого двузначного падения не наблюдается, а кое-где налицо даже рост. Все выглядит вполне достойно — и в сравнении с аналогичными показателями ведущих западных экономик, и особенно в исторической ретроспективе. Об этом наглядно свидетельствует нижеприведенная таблица, описывающая динамику отечественной экономики за последние 23 года, начиная с «дефолтного» 1998-го.

Как можно видеть, разные методики расчетов российского ВВП дают — особенно в условиях кризисных лет — не просто разные, но порой и принципиально разные результаты. Как это случилось в 2020 году. Рублевый эквивалент — в минусе. Номинальный ВВП — в минусе. А показатель ВВП по паритету покупательной способности — мощный плюс. Может ли такое быть?

Может, и уже было — например, в 2016 году, только менее резко выражено. Причина такого «разнобоя» — опережающее падение обменного курса рубля к доллару.

Обратите внимание: в 2019 году номинальный ВВП РФ составлял, по данным МВФ, 1,702 трлн долл., а ВВП ППС — 4,136 трлн, то есть недооценка рубля составляла 2,43 раза! Теперь же номинальный российский ВВП — 1,546 трлн долл., а паритетный — 4,518 трлн, то есть рубль недооценен уже в 2,92 раза. То есть за год наша национальная валюта обесценилась «сама к себе» на 20%, и эта цифра очень хорошо коррелирует с темпом роста объема денежной массы.

Часть большого плана

Даже по этим данным видно, что социально-экономическая ситуация 2020 года, несмотря на коронавирусные трудности, для нашей страны оказалась куда менее тяжелой, чем в 1998, 2009 и даже в 2015 годах. Что же касается опережающей девальвации рубля к доллару, то, как следует из таблицы 2, это вообще стандартная практика отечественного финансового регулятора, направленная на стимулирование экспортных отраслей российской экономики и увеличение положительного сальдо торгового баланса.

Плюсы и минусы такой практики достаточно хорошо известны. Иное дело, что сам глобальный рынок по итогам 2020 года уже распадается и трансформируется, превращаясь в систему относительно замкнутых макрорегиональных кластеров, поэтому девальвация рубля может оказаться «лекарством не от той болезни».

С другой стороны, учитывая уже явный курс российского правительства на делиберализацию экономики, с выделением в 2021–2023 годах более 39 трлн рублей на цели национального развития, и постоянно циркулирующие слухи о грядущей деноминации нашей валюты в сто, почти до советского уровня, или даже в тысячу раз, все это может являться частью «большого мобилизационного плана».