После выборов
Чего ждать американцам и остальному миру от нового президента США
Ровно два месяца осталось до того дня, как в США сменится президент. По мере приближения этой даты предвыборные страсти накаляются. Кандидаты на кресло в Овальном кабинете ожесточенно критикуют друг друга. Хиллари Клинтон и Дональд Трамп пытаются убедить избирателей, что лучше, чем оппонент, понимают, как решить главные международные проблемы. «Лента.ру» изучила особенности внешнеполитических воззрений каждого из кандидатов, чтобы понять, как поменяется курс Вашингтона после заселения в Белый дом нового лидера.
Приближающиеся президентские дебаты обещают стать увлекательнейшим событием американской политической жизни этого года, ведь трудно представить двух более разных по стилю и по сути кандидатов, чем демократ Хиллари Клинтон и республиканец Дональд Трамп. Судя по тому, как прошли праймериз, можно ожидать дебатов, которые будут и эмоциональными, и весьма жесткими, если не сказать грубыми.
При этом на избирательных участках голоса будут отдавать не столько за, сколько против Хиллари или Трампа. Электорат глубоко расколот на основе таких критериев, как раса, религия, пол и сексуальная ориентация. Трампа поддерживает преимущественно традиционный белый средний класс (прежде всего его мужская половина). Хиллари же опирается на поддержку широкой коалиции меньшинств (афроамериканцев, латиноамериканцев, представителей ЛГБТ; за нее, например, собираются голосовать 91 процент чернокожих, тогда как за Трампа — лишь четыре процента). В подобной ситуации любой исход выборов будет иметь малоприятные дестабилизирующие последствия: проигравшая сторона может воспринять поражение как удар по своим базовым интересам.
В каком-то смысле само возникновение феномена Трампа стало результатом углубляющегося раскола американского общества и нарастающей тревоги белого большинства, считающего, что его позиции ослабли в годы президентства Барака Обамы. К несчастью, опереточный стиль освещения избирательной кампании американскими СМИ нередко затмевает некоторые весьма любопытные тренды общественного мнения и конфигурации политических сил, отражающие значительные сдвиги в американской и мировой властных системах.
Особый интерес представляет трансформация подходов Демократической и Республиканской партий к ключевым внешнеполитическим вопросам. Эти изменения постепенно накапливались после холодной войны и распада мировой биполярной системы. Они нашли отражение, в частности, в эрозии традиционного разделения политического спектра между левыми и правыми, при котором демократы были преимущественно «голубями» в вопросах внешней политики, проявляя скептицизм относительно массированного использования за рубежом военной силы, в то время как республиканцы были «ястребами» и с энтузиазмом одобряли гигантские военные бюджеты и интервенционистскую внешнюю политику. Между тем уже под конец ХХ века демократ Билл Клинтон проявил себя весьма агрессивным интервенционистом, готовым к активному использованию военной силы за рубежом, прежде всего на Балканах.
Эрозия традиционного американского политического ландшафта достигла кульминации в ходе текущей избирательной кампании, в обстановке, когда оба кандидата активно нарушают «правила игры». Специфика их позиций отражает серьезность вызовов, стоящих перед США как во внешней, так и во внутренней политике.
Хиллари Клинтон и американский истеблишмент
Кандидат демократов Хиллари Клинтон — олицетворение традиционного политического истеблишмента и слияния политических, экономических и финансовых элит. Это само по себе довольно необычно, поскольку в этой роли обычно выступают кандидаты-республиканцы. Она была во власти сама или опосредованно (благодаря мужу Биллу) в течение последних 40 лет (довольно забавно, что сейчас она позиционирует себя как «кандидата перемен»). Сегодня Хиллари опирается на массированную поддержку этих элит.
Многочисленные скандалы вокруг ее оппонента отвлекают внимание от некоторых интересных черт внешнеполитической платформы госпожи Клинтон: громогласно заявляя, что является единомышленником и продолжателем политики Барака Обамы, в реальности она по многим внешнеполитическим вопросам правее не только нынешнего президента, но и Трампа. По сути она могла бы быть идеологическим наследником не Обамы, а Дика Чейни.
Клинтон без конца подчеркивает свой политический опыт и связи; она очень аккуратна в обращении с деталями, но в то же время удивительно нехаризматична, неизобретательна, скучна и окружена тесным кольцом многолетних фаворитов-советников. К тому же даже для демократов она служит олицетворением власти Уолл-стрит и политической коррупции. Кроме того, многие аспекты ее политического прошлого, в том числе решения, принимавшиеся ею на высоких постах (включая должность госсекретаря), более чем сомнительны.
Каждый раз, когда Клинтон напоминает публике о своем длинном внешнеполитическом резюме и обширном практическом опыте, на ум приходит саркастическое замечание ее конкурента во внутрипартийной гонке Берни Сандерса: «Опыт — это замечательно, но здравый смысл тоже кое-что значит». И в бытность госсекретарем и сенатором, и особенно в ходе текущей избирательной кампании Клинтон продемонстрировала поразительное отсутствие политической гибкости, здравого смысла, неспособность к креативному мышлению и нежелание выйти за рамки узкого круга единомышленников-неоконов, многие из которых, помимо прочего, имеют личные счеты с Россией и рассматривают американскую политику в отношении Москвы как вендетту. Нередко возникает ощущение, что Хиллари застряла где-то в 1960-х, еще до начала разрядки. Ее упрямое нежелание признать, что мир давно изменился, может завести и американскую внешнюю политику в целом, и российско-американские отношения в частности в опасный тупик.
Раскачивает ли Трамп лодку американской политики?
Независимо от своих идеологических симпатий американский политический истеблишмент ориентируется сегодня на Хиллари, считая ее избрание залогом стабильности. Это неудивительно, учитывая, что миллиардер, строительный магнат и телезвезда Дональд Трамп — политический новичок, известный резкими переменами настроения, непредсказуемостью и жестким, нередко грубым обращением со своими оппонентами и журналистами. Трамп разговаривает нормальным человеческим языком, отвергая политкорректность, он харизматичен, склонен к популизму, прекрасно работает с публикой и имеет обширный опыт в бизнесе (в том числе и международного масштаба). При этом Трамп отказывается следовать сложившимся правилам игры. Многие в США считают его символом разрыва с «политикой как обычно» и властью партийных боссов.
Одними из самых скандальных и напугавших истеблишмент (и часть граждан) заявлений Трампа стали его обещания депортировать нелегальных иммигрантов (их численность превышает 11 миллионов человек, причем большинство из них прибыли в США из Латинской Америки) и ввести временный запрет на въезд в страну мусульман. Не менее известны, хоть и не вызывают столь же противоречивой реакции, его скептицизм по отношению к дальнейшему развитию экономических интеграционных проектов в Северной Америке, а также Тихоокеанском и Североатлантическом регионах (ирония в том, что предложения Трампа в этой области находят поддержку как на правом, так и на левом краях политического спектра).
Однако эти популистские заявления и их шумное освещение прессой отвлекают внимание от иных весьма любопытных внешнеполитических инициатив Трампа, доказывающих, что он способен давать очень взвешенные оценки и мыслить, отвергая стереотипы периода холодной войны. Претворение некоторых предложений Трампа в жизнь могло бы принести пользу и США, и международному сообществу. Например, Трамп уверен, что в условиях отсутствия блокового противостояния первоначальная модель НАТО изжила себяи европейские союзники США должны тратить по крайней мере предписанные уставом альянса два процента ВВП на оборонные нужды, а не перекладывать полностью все вопросы безопасности на Вашингтон. Не менее здравым выглядит желание Трампа нормализовать отношения с Россией и избежать прямого столкновения с Китаем, а также сотрудничать с ними в борьбе с новыми глобальными угрозами, исходящими прежде всего от экстремистских стран и исламских террористических группировок. В противоположность Клинтон, Трамп не является сторонником организации переворотов и военного вмешательства на Ближнем Востоке и в других нестабильных регионах.
Особенно важно, что, в отличие от Хиллари, он не считает, что разнообразные племенные, этнические и религиозные конфликты (подобные сирийскому и ливийскому) обязательно являют собой борьбу за демократию, требующую прямого американского военного вмешательства. Приход в Белый дом президента, не обремененного стереотипами холодной войны, был бы весьма полезен для всего мира.
Вместе с тем избрание Трампа чревато нарастанием непредсказуемости во внешней политике и резким обострением отношений США с рядом стран и ключевых межгосударственных организаций. Важную роль здесь может сыграть его подход к испаноязычной и мусульманской диаспорам в США, способный значительно осложнить диалог с государствами Латинской Америки и мусульманскими странами, породить глубокое недовольство среди некоторых этнических и религиозных групп, дестабилизируя межэтнические и межконфессиональные отношения внутри самих Штатов. Немаловажно и то, что претворение в жизнь его «ястребиных» инициатив в сфере национальной безопасности может привести к ограничению конституционных прав американских граждан.
В целом же отсутствие политического опыта и эксцентричный характер заявлений Трампа пока создают практически непреодолимые препятствия для тех, кто пытается предсказать направление и последовательность его потенциальных действий на посту президента. Многое зависит от его команды — советников, которыми Трамп окружит себя в будущем. Однако пока это остается «серой зоной» для аналитиков.
Чего ожидать в недалеком будущем Америке и мировому сообществу
Чего ожидать после выборов? Сегодня значительная часть общества — около 3/5 избирателей — настроена резко негативно (а подчас и просто ненавидит) обоих кандидатов. Более того, схожие чувства к Хиллари и Трампу испытывают четверть, если не треть их однопартийцев.
В этих условиях важнейшим фактором, способным решить исход выборов, может стать способность кандидатов не только вдохновить и привести на избирательные участки своих сторонников, но и стимулировать протестное голосование тех граждан, которые, не испытывая симпатии к «своему» кандидату, пылают настоящей ненавистью к его/ее оппоненту. С этой точки зрения, в игре на этот раз оказались как занимающие центристские позиции независимые избиратели, так и те, кто находится на краях политического спектра. Хиллари ради победы придется эффективно поработать с представителями меньшинств и найти подход к тем, кто ранее поддерживал ее демократического оппонента Берни Сандерса. Это не такая уж простая задача, если учесть, сколь грязными были приемы, которые Клинтон использовала против конкурента в ходе праймериз.
Для Трампа же это может означать необходимость продолжения игры на опасениях белого среднего класса, получения поддержки социальных консерваторов, кражи у Хиллари части голосов представителей меньшинств и бывших членов движения Берни Сандерса. Хотя переманивание сторонников Сандерса выглядит несколько странной затеей, достижение этой цели вполне возможно: те, кто его поддерживал, настроены категорически против политического статус-кво и власти Уолл-стрит, олицетворяемых фигурой Хиллари. К тому же ядро этой группы состоит из белой молодежи, находящейся на левом фланге и разделяющих идеи социального государства, увеличения налогов на богатых и предоставления помощи нуждающимся независимо от их расовых, этнических, религиозных и гендерных характеристик (Клинтон делает упор на политику квот и преимущественной помощи представителям меньшинств). В большинстве своем они тоже категорически против поддерживаемой Хиллари агрессивной интервенционистской внешней политики. Поэтому не исключено, что определенная часть этих избирателей может проголосовать за Трампа или, по крайней мере, воздержаться от голосования за кандидата демократов. Ведь ситуация сегодня такова, что, хотя оба кандидата вызывают отторжение у значительной части электората, у Трампа есть и много преданных сторонников, в то время как Хиллари не вызывает особого энтузиазма даже у активистов Демократической партии.
Опросы общественного мнения показывают, что Клинтон сохраняет преимущество в предвыборной гонке (от 3 до 10 процентов), хотя Трамп постепенно сокращает разрыв (опрос CNN, результаты которого были опубликованы 6 сентября, впервые за последнее время дал Трампу преимущество в два процента).
Впрочем, результаты опросов в текущем избирательном цикле могут оказаться менее надежными, чем обычно: Трамп делает настолько резкие и неполиткорректные заявления (подобное невозможно было представить еще год назад), что многие респонденты, вполне возможно, предпочитают не афишировать свое истинное отношение к этому политику. Так что время покажет. Пока же можно с уверенностью сказать только: один из двух кандидатов — Клинтон или Трамп — станет следующим президентом США, и выбор, который сделают американские избиратели, может оказаться судьбоносным как для Америки, так и для всего мира.