«Взорвать мозг России». Как случайное опоздание спасло жизнь Ленину

25 сентября 1919 года в здании Московского комитета РКП(б) в Леонтьевском переулке проходило расширенное заседание горкома. Открывал его секретарь МК Владимир Загорский, присутствовали ответственные партийные работники, районные делегаты, агитаторы и лекторы, всего более ста человек. Первым заслушали доклад одного из старейших членов партии, заместителя наркома просвещения, историка-марксиста Михаила Покровского. Он говорил о вражеской деятельности и ликвидации контрреволюционного «Национального центра». Списки расстрелянных заговорщиков появились 24 сентября, а доклады Михаила Покровского, члена ЦК РКП(б) Николая Бухарина и видного партийного функционера Евгения Преображенского должны были объяснить собравшемуся активу и красным агитаторам, за что были расстреляны контрреволюционеры. Следует сказать, что в первые годы после революции в советской России пятница традиционно была днём различных уличных акций. Следующее, 26 число как раз приходилось на пятницу, в которую и намечались митинги, связанные с этими событиями. Но случилось неожиданное... Сюрприз для Ильича Около 9 часов вечера из сада в окно небольшого зала заседаний на втором этаже была брошена бомба. От мощного взрыва обрушились стены и потолок. Были убиты 12 человек, среди них и Владимир Загорский, пытавшийся выбросить бомбу в окно. 55 участников заседания получили ранения, в том числе Николай Бухарин (его ранило осколком в руку) и будущий член брежневского Политбюро, а тогда ещё совсем молодой партийный функционер Арвид Пельше. На заседании должен был присутствовать Ленин, но Владимир Ильич, на его счастье, задержался в Моссовете. Скорее всего, вождь революции и был главной целью террористов. Видный партийный деятель Емельян Ярославский, также пострадавший в результате этого теракта, позже писал, что враги революции бросили бомбу, «чтобы взорвать мозг Советской России, чтобы убить Ленина». Конечно же, первые подозрения пали на белых. На следующий день в московских газетах появились статьи, в которых виновниками теракта объявлялись «белогвардейцы» и «кадетские Иудушки». Был отдан приказ в отместку за теракт казнить заложников из числа дворян, буржуазии и священников, содержащихся в московских тюрьмах и лагерях. Правда, позже приказ был отменён, но какое-то количество людей за ночь успели расстрелять. А вскоре выяснилось, что террористы были скорее не из «белой», а из «чёрной гвардии». Когда московские чекисты взялись за расследование взрыва в Леонтьевском переулке, они обратили внимание, что террористы хорошо ориентировались на местности и точно знали расположение помещений в здании. Подозрение пало на левых эсеров. Дело в том, что бывший особняк графини Уваровой, где в 1919 году помещался Московский комитет большевиков, в 1918 году занимали Центральный и Московский комитет левых эсеров. Тогда, после убийства германского посла графа Мирбаха и июльского мятежа, левые эсеры в числе прочего лишились и этого особняка, отошедшего московским партийным властям. И действительно, член ЦК партии левых эсеров Донат Черепанов, долгое время скрывавшийся от большевиков, имел к теракту самое непосредственное отношение. После ареста в феврале 1920 года на допросе, который проводили руководители ВЧК Дзержинский и Ксенофонтов, он заявил, что вместе с анархистом Казимиром Ковалевичем организовал «комитет революционных партизан». Эта организация и провела взрыв в Леонтьевском переулке. Охота на террористов Через несколько дней после теракта чекисты обратили внимание на нелегально напечатанное «Извещение», в котором говорилось, что ответственность за взрыв в Леонтьевском переулке взяла на себя анархистская группировка «Всероссийский повстанческий комитет революционных партизан». А ещё анархисты объявили этот теракт местью за расстрел большевиками в Харькове в июне 1919 года арестованных махновских командиров. Свою главную задачу подпольные анархисты сформулировали предельно ясно — «стереть с лица земли строй комиссародержавия». Непосредственно причастные к взрыву были обнаружены, можно сказать, случайно. 2 октября в поезде около Брянска чекисты задержали девушку, включившуюся в разговор попутчиков, обсуждавших московский теракт. Она заявила, что взрыв организовали не белые, а анархисты, которые и являются истинными революционерами и защитниками от большевистского произвола. Барышню задержали и передали, куда следует. При обыске у неё нашли письмо одного из руководителей подпольной террористической организации «Набат» своим соратникам в Брянске. В нём сообщалось, что взрыв в здании московского горкома был произведён подпольными анархистами. В конце октября чекисты обнаружили, что в квартире, где прежде жила известная анархистка Мария Никифорова, бывают какие-то подозрительные люди. На квартиру нагрянули с внезапным обыском и оставили засаду. Вскоре туда явился неизвестный, а когда его попытались задержать, он стал отстреливаться и ранил одного из чекистов. Ответным огнём мужчина был убит. Убитый оказался Казимиром Ковалевичем, в карманах которого нашли удостоверение железнодорожного служащего. Другая находка была ещё интересней — документы «Всероссийского повстанческого комитета революционных партизан», а позже выяснилось, что сам Ковалевич и был организатором теракта. В начале ноября в перестрелке с сотрудниками ЧК был убит Пётр Соболев — второй вожак анархистского подполья. Один из задержанных, анархист Михаил Тямин признался, что принимал участие в организации взрыва 25 сентября и что боевики-анархисты находятся на даче в подмосковном посёлке Красково, где устроили штаб-квартиру, оборудовали типографию и лабораторию по производству бомб. Эта боевая группа готовилась к проведению 7 ноября теракта в Кремле или на Красной площади. Во время штурма дачи семь находившихся там анархистов совершили самоподрыв. Ещё восемь участников подготовки теракта по постановлению МЧК расстреляли. 17 февраля 1920 года чекисты арестовали Доната Черепанова, который, по одним сведениям, умер потом в ссылке от тифа, по другим — был расстрелян.