Денис Кожухин: От армян исходит настоящая теплота

2 июля, в рамках второго музыкального фестиваля «Армения» на ереванской сцене выступит Денис Кожухин - ярчайший пианист своего поколения, ученик великого музыканта и педагога Дмитрия Башкирова, лауреат престижных международных конкурсов. Всемирную известность молодой российский пианист приобрел благодаря победе на конкурсе имени королевы Елизаветы в Брюсселе в 2010 году .

Вместе в Государственным симфоническим оркестром Армении под управлением Сергея Смбатяна  Денис Кожухин исполнит фортепианный концерт Алексея Шора Travel Notebook.

С этой же программой Денис Кожухин выступал на VI Мальтийском международном музыкальном фестивале, за кулисами которого и состоялась наша беседа.

- Денис, Вы впервые участвуете в Мальтийском музыкальном фестивале. Какие у вас впечатления?

- Мне здесь очень нравится - фестиваль сделан с любовью к музыке, к артистам. Приятно также, что приехав на Мальту, я общаюсь на своем родном языке и чувствую себя как на семейной встрече, несмотря на то, что был знаком далеко не со всеми. По чистому совпадению мы также встретились  с моим педагогом, Дмитрием Башкировым, который является членом жюри проходящего параллельно конкурса пианистов. В последнее время мы нечасто видимся с Дмитрием Александровичем, и я был очень рад его повидать.

- Вы очень много выступаете с различными оркестрами: имеет ли значение для Вас, как для молодого исполнителя, возраст оркестрантов? С кем бывает легче наладить контакт?

- Безусловно, оркестры, в которых много молодых музыкантов - немного другие по определению и настрою. Мне кажется, что «свежая кровь» - это значительная подпитка, способствующая необходимому обновлению «оркестрового организма».

Что же касается контакта, то здесь роль играет не столько разница в возрасте, сколько общая обстановка. К сожалению, есть оркестры, где музыканты открыто друг друга недолюбливают. В таких случаях бывает тяжело работать, не чувствуется искренней отдачи. 

- А с какими оркестрами Вы выступаете чаще всего?

- У меня уже такие «узаконенные» отношения с Чикагским филармоническим оркестром,  много выступлений с Филадельфийским оркестром, с Лондонским филармоническим оркестром.



Конечно, список постоянно пополняется. В прошлом году было много дебютов, среди которых были совместные концерты с японским симфоническим оркестром NHK, Королевским оркестром Концертгебау (ведущий симфонический оркестр Нидерландов), Берлинской Государственной Капеллой.

- На Мальтийском международном музыкальном  фестивале Вы выступали с Государственным симфоническим оркестром Армении. Вам удалось найти общий язык?

- Играть с Государственным симфоническим оркестром Армении - одно удовольствие. От музыкантов исходит положительная энергия, атмосфера в коллективе замечательная, благодаря Сергею есть и хорошая дисциплина,что очень важно. Приятно видеть, что несмотря на сумасшедший график, ребята играют с большой радостью.
[[gallery1]]
- Вы исполняете Travel Notebook современного композитора Алексея Шора. Ранее Вы были знакомы с его творчеством?

- Travel Notebook- первое произведение Алексея, которое я играю. Я знал о нем, как о композиторе, но прежде мне не довелось исполнять из его сочинений. Когда мне прислали ноты, после ознакомления я без колебаний ответил, что хочу это сыграть. Работа над Travel notebook доставила мне большое удовольствие, уверен, что исполню его еще не раз.

Очень важно, что в наше время есть такие композиторы, как Алексей, пишущие мелодичную, красивую  музыку, которая сразу начинает нравится.

- А как Вы вообще относитесь к современной музыке?

- Я достаточно часто исполняю сочинения современных композиторов. Не могу сказать, что все из сыгранного мне приходится  по душе, есть произведения, к которым я вряд ли вернусь. Но, как говорит французский дирижер Стефан Денев, и я с ним абсолютно согласен, молодой исполнитель обязательно должен играть композиторов, которые сочиняют сегодня. Это показывает людям, что музыка - живая, она развивается, и важно, что в зале, вместе с ними, возможно, сидит и сам автор произведения.

Судя по моим наблюдениям, сейчас пошла «волна» поддержки современных  композиторов - как со стороны именитых музыкантов, так и организаторов различных фестивалей, и это очень здорово.

В последнее время я играю много музыки Пьера Булеза, которая меня действительно восхищает.

- Есть уж слишком необычные произведения, во время которых солист может прерваться  на декламирование стихов, или сыграть на инструменте не совсем традиционным способом. Как Вы думаете, это - искусство или акцент делается на эпатаж?

- Мне кажется, что границы между искусством и эпатажем весьма размыты.В каждой эпохе существуют какие-то рамки, в которые не всегда умещается видение артиста. Например, произведения позднего Бетховена в те времена были не просто эпатажем, а даже вызовом обществу.

Думаю, реакция людей «я не понимаю и, значит, все плохо» - неправильная. Не всегда можно все понять с первого раза, зачастую это требует определенных усилий. Главное - сумить различить содержащую в себе мысль художественную ценность от желания композитора просто выглядеть оригинальным.

Есть замечательный немецкий композитор, дирижер, кларнетист Йорг Видман. Я играл его квинтет с духовыми инструментами, и для этого мне пришлось узнавать, что из себя представляет рояль изнутри, поскольку половину времени надо было проводить именно там. Целая партитура написана не для клавиш, а для струн.
[[gallery2]]
Проблема в том, что ориентироваться внутри инструмента - дело нелегкое, поэтому в период,когда я разучивал это произведение, демпферы моего домашнего рояля  были обклеены обозначительными знаками и указаниями. Нужно было играть по струнам монетой,  медитатором, зажигалкой. Помню, в какой ужас это привело моего настройщика. Но мне очень понравилось. Я увидел в этом продолжение искусства, идею.

Конечно, публика может быть  очень консервативной, все очень относительно. Кто-то до сих пор считает сочинения Бартока или Шенберга очень модерновыми и сложными, поэтому я прекрасно понимаю людей, предпочитающих все время слушать  Чайковского, Бетховена, Шуберта. Благо, мир музыки настолько разнообразен, что всегда можно найти что-то на свой вкус.



- Вам нравятся переложения рок и поп произведений для классических инструментов? Например, есть знаменитая Apocalyptica, исполняющая металл на виолончелях..

- Знаете, в юности я сам увлекался металлом, хард-роком, но со временем полностью сосредоточился на классической музыке. Но группа «Металлика» - замечательный пример того, как хорошо может трэш-метал сочетаться с классическими инструментами. Доказательством тому служит легендарная запись их концерта с Филадельфийским оркестром. Главное, чтобы все было сделано со вкусом и оставалось в определенных рамках. Для меня, скорее, неприемлем обратный вариант - если бы мне предложили сыграть Бетховена с электрогитарой и ударными, я бы отказался.

- Какие у Вас на данный момент увлечения?

- Сейчас главное «увлечение»- это моя семья и ей я отдаю все свое время. Моему сыну 3,5 года, каждое расставание дается нелегко, часто дело доходит до слез. Были месяцы, когда он, видя, что я подхожу к двери, думал, что мне надо снова уезжать и бежал вслед.  Мне самому очень важно чувствовать себя дома и я использую любую возможность.

Конечно, я люблю читать и еще увлекаюсь астрономией, слежу за всеми научными открытиями в этой области.

- Почти 18 лет назад Вы переехали в Мадрид, чтобы учиться в классе Дмитрия Башкирова в Высшей школе музыки имени королевы Софии. Сколько стран проживания сменилось с тех пор и где Вы живете сейчас?

- Уже 5 лет я с семьей живу в  Берлине. После Испании, где я прожил почти 8 лет, была Италия и Международная фортепианная академия на озере Комо. Это был очень важный  период по своему профессиональному и жизненному содержанию. Ежегодно Академия принимает только семерых студентов, занимающихся у совершенно разных педагогов по принципу недельных мастер-классов, проходящих каждый месяц. Мы жили в одном доме и несмотря на то, что дружили и поддерживали друг друга, конечно, присуствовало и чувство конкуренции, особенно во время участия в конкурсах.

Далее я учился в Штутгарте и потом несколько лет жил в Бельгии. Во всех этих странах у меня есть друзья.


 
- На скольких же языках Вы разговариваете?

- Испанский я знаю в совершенстве, владею английским, итальянским, могу объясниться на французском. Хуже всего дело обстоит с немецким, постоянные разъезды не позволяют уделять много времени полноценному изучению языка, а немецкий требует именно такого подхода.

- Страны, в которых вы жили, очень разные по ритму. Это каким-то образом влияет на деятельность музыканта? Или удается от  всего абстрагироваться?

- Если Вам будут говорить,что музыкант живет в своем мире и ему мало что может помешать - не верьте. Любая страна сильно влияет на работу музыканта, например, в силу климата, от которого тоже очень зависит общий темп жизни. В Испании мне было тяжеловато жить в таком ритме и мобилизоваться. Совершенно другой настрой диктует Германия - страна,которая стимулирует мозг, где люди очень ценят точность.

- А среди Ваших друзей и знакомых  есть армяне?

- У меня есть замечательный друг, скрипач Зограб Тадевосян, с которым мы дружим еще со школьных времен.  Несколько лет назад я сотрудничал с виолончелистом Нареком Ахназаряном. К моему удовольствию, это партнерство возобновляется и вскоре мы выступим с дуо программой.
[[gallery3]]
Армяне - очень музыкальная, дружелюбная, сплоченная нация, от нее исходит настоящая, человеческая теплота. Надеюсь, в скором времени я побываю в Армении, а еще наконец  найду себе партнера для исполнения совершенно потрясающей сонаты Бабаджаняна для скрипки и фортепиано, которую мечтаю сыграть я со студенческих лет. У меня такое ощущение, что от этой музыки даже воздух электризуется, настолько она захватывающая.

- Скажите, что дает музыканту участие в конкурсах помимо карьерной перспективы?  Какие изменения происходят внутри самого человека?

- Если не ошибаюсь, Башкиров сказал, что «конкурсы – это необходимое зло».

В принципе, это довольно неестественное мероприятие, поскольку такую материю ,как творчество, сложно «измерять» в баллах. После участия в достаточном количестве конкурсов, я не понаслышке знаю, насколько это тяжелое дело. С большой благодарностью вспоминаю Брюссель, но тот месяц был самым нервным в моей жизни. Есть постоянное ощущение того,что тебя будут судить и ты должен быть лучше других.  При этом по возможности надо суметь оторваться от происходящего, вплоть до объявления участника в духе спортивного состязания - «номер 45,Китай». Если от этого не уйти, даже самым талантливым и интересным музыкантам не удается преподнести себя должным образом.

Но конкурсы - очень важная, закаляющая школа, которую надо пройти. Mногим кажется, что после победы на конкурсе дальнейшая карьера обеспечена. Ничего подобного: начинается самая трудоемкая работа с  огромным репертуаром и очень насыщенной концертной жизнью. К сожалению, случается и так, что человек «сходит с дистанции» и спустя пару лет его можно вновь встретить на конкурсе.

Для молодых музыкантов хорошим стимулом для участия в конкурсах еще и является возможность сыграть с оркестром, дойдя до финала.

- В финале конкурса имени Королевы Елизаветы Вы исполнили Второй концерт Прокофьева.

- Да, с самого детства у меня особое отношение к творчеству Прокофьева. Еще много лет назад, когда я впервые услышал Второй концерт, он произвел на меня очень мощное впечатление, я часами мог его слушать, просматривать ноты. В финале брюссельского конкурса я твердо знал, что хочу исполнить именно этот концерт.

Когда-то я мечтал сыграть все концерты и сонаты Прокофьева и счастлив, что со временем эта мечта осуществилась.



С Денисом Кожухин беседовала Анна Бубушян