Сепаратизм ХХI века
Конец 20 столетия можно смело назвать эпохой полной и окончательной победы транскорпов над национальной бюрократией и абсолютного подчинения практически всех крупных государственных инстанций своим интересам.
Лозунг «Что хорошо для Дженерал моторс, хорошо для Америки» медленно, но верно трансформировался в более практичный «Дайте мне управлять деньгами страны, и мне нет дела, кто будет устанавливать там законы».
Транскорпы, взяв в начале 20 века на вооружение этот лозунг, после всех сотворенных ими чудес на международных фондовых и финансовых рынках, обрушения плохо контролируемых режимов и постановки под контроль всех остальных, к 90м годам 20го столетия получили-таки что хотели, а именно – абсолютно свободный для их капитала глобальный рынок, разделенный границами настолько условно, что ими вполне можно было пренебречь.
Фрэнсис Фукуяма даже поспешил назвать эту знаменательную эпоху «Конец истории», предположив, что идеологические споры закончились. Осталось только процветание под сенью невидимой, но все регулирующей руки рынка. Ведь антагонистических противоречий не осталось, и президент еще вчера грозного врага озорно мочился на шасси лайнера, задорно дирижировал немецким оркестром и якобы управлял самой крупной страной в мире, не приходя в сознание.
Проблемы начались как всегда там, где их совсем не ждали.
Первой жертвой глобального рынка стала его невидимая рука. Точнее принцип равной конкуренции на глобальном рынке, который с успехом заменил принцип глобальной коррупции. Транскорпы, дорвавшиеся до государственного управления начали столь лихо с его помощью приватизировать национальный доход и социализировать собственные убытки, что население, заснувшее обеспеченным, социально защищенным и уверенным в завтрашнем дне, проснулось в нищете (как экс-СССР) или в долгах (как «Золотой миллиард).
Произошло невероятное. Сосредоточив в своих руках ресурсы, которые и не снились национальным правительствам, получив полномочия, о которых не могли и мечтать самые диктаторские диктаторы, транскорпы не удосужились созданием хотя бы элементарных социальных механизмов, обеспечивающих хотя бы простое воспроизводство этих самых ресурсов, что является гарантированным суицидом.
Невероятно, но за четверть века – ни одной идеи «как нам обустроить планету», только сопение и чавканье, да привычное кивание на национальные правительства – «социальные проблемы – это к ним». "Как же так, господа попандопулы?!" – попытались пискнуть национальные правительства, - "делили-то по-честному..."
А население, чьи накопления так удачно поделили, куда теперь девать? А что делать с теми, кто в настоящее время пока или уже не задействован в ваших бизнес-процессах? Отсутствие цензурных ответов на эти элементарные вопросы не могло не просочиться и просочилось в гражданское общество, у которого медленно, но верно стал просыпаться инстинкт самосохранения: «Утилизируют же, гады!» - подумалось одновременно сразу многим активистам по обе стороны океана.
Пробуждение этого инстинкта совпало по времени с новой фазой транскорповских междусобойчиков, в которых одна сторона конфликта привычно науськивала плебс на другую. Все эти «Occupy Wall Street», всевозможные революции различных цветов и биологических оттенков, включая Болото и Майдан, несмотря на суетящихся в протестных рядах государственных деятелей, настолько плохо скрывают уши спонсоров и бенефициаров, что вопрос – кто у кого на подхвате – траскорпы у государства, или государство – у транскорпов, становится очаровательно неуместным.
Но вот вооружая население для разборок со своими конкурентами, транскорпы делают вторую системную ошибку, которую уже раньше делали их шибко умные предшественники 100 лет назад , заигрывая с социал-революционерами, которые потом с удовольствием развешивали своих спонсоров, как новогодние игрушки.
Остальная часть гражданского общества, еще не дошедшая до состояния революционных матросов с «Авроры», пытается хоть как-то отгородиться от этого «счастья», инстинктивно надеясь, что национальные границы могут спасти и от беспредела транскорпов и от инициируемых ими кровавых разборок под маркой борьбы за крайне специфически понимаемую ими справедливость.
Так что парад суверенитетов, начавшийся по всей Европе представляет собой ни что иное, как инстинктивную попытку гражданского общества отгородиться от безответственности, скупости и жадности, которые с упорством, достойным лучшего применения, все постсоветское время публично демонстрируют транснациональные корпорации и стоящие на содержании у них чиновники.
Желание Басков, Каталонцев и Шотландцев отгородиться от ТНК , оставшись в объятиях «цивилизованного Запада» также наивно, как желание Донбасса построить безолигархическое государство в союзе с олигархической Россией. Изменения будут происходить более глобальные и, скорее всего, по тому же сценарию, что и 100 лет назад:
Развязывание победоносной войнушки, которая превращается затем в гражданскую с поголовной утилизацией тех, кто решил ради сиюминутной прибыли и иллюзорного статуса «царя горы» игнорировать самый сильный социальный инстинкт – инстинкт самосохранения. И сейчас решается только один вопрос: на чьей территории будут разворачиваться главные события.
Россия, уже досыта наевшись ролью лидера революции, пытается спихнуть эту сомнительную честь кому угодно, а братья-укры и такие же братья-прибалты, пытаются организовать эту чуму там же, где и столетие назад, абсолютно не понимая своим куриным мозгом, что их же первых сдует с этнографической карты мира без какой-либо надежды на реинкарнацию, ибо еще римлянин Федр сказал: «Плохо приходится малому народу, когда сильные заспорят между собой».