"Каждый человек имеет право на чувашскую идентичность". Авторы проекта ARGADU — о национальных вопросах и интересе чуваш к исламу
Что такое ARGADU и кто его придумал?
1 января 2016 года чебоксарец Сергей Андреев с приятелем из Самары Виктором Лебедевым и несколькими неравнодушными энтузиастами запустили проект ARGADU. Андреев известен музыкальным творчеством, живет в Чебоксарах.
— Моя творческая деятельность пропитана этнической составляющей, а ее подача немного выбивается из мейнстримных тенденций чувашской музыкальной индустрии. Стиль, наверное, можно охарактеризовать как хип-хоп, но в наше время постмодерна какие-либо рамки носят, скорее, условный характер. Сейчас на стриминговых платформах доступно к прослушиванию три моих сингла под псевдонимом Scherouge", — рассказывает Андреев.
Музыкой он увлекался со школьной скамьи: после девятого класса начал писать песни и исполнять их под гитару. Позднее стал интересоваться чувашской культурой, ощутил дефицит альтернативных чувашской эстраде исполнителей и решил попробовать сделать что-то самостоятельно.
— Так появился мой первый сингл Inner Chuvashia ("Внутренняя Чувашия"), повествующий о трагических периодах исторического пути чувашского народа. Впоследствии было выпущено еще два. Это Lost Riverside о потерянном [в связи с царским запретом селиться у крупных рек] береге Волги и омывающих ее своей кровью борцах за свободу, не вернувшихся к семьям, к любимым. И еще Starfall — о любви и разлуке, пропитанный через мотив народной песни "Ăçта каян чĕкеç?" ("Куда летишь, ласточка?") исторически присущим чувашам глубинным нарративом смерти — "вилĕм".
Кроме музыки и публицистики, Сергей Андреев в ARGADU совсем недавно начал заниматься моушн-дизайном и анимацией. Говорит, что планирует развиваться в данной сфере профессионально, организовав свою студию под чувашским названием "Хускану" ("Движение"). Основатель ARGADU отмечает, что на данном этапе какие-либо контракты или спонсорская помощь как в музыкальном проекте, так и в целом отсутствуют: "Всё делается исключительно на личном энтузиазме и за свои деньги".
Главный редактор ARGADU, который изначально присоединился к проекту как энтузиаст — политолог и исламовед Кирилл Корольков.
— Проект ARGADU — это интернет-издание для людей, ассоциирующих себя с чувашским народом в широком смысле или по тем или иным причинам неравнодушных к его судьбе. Заметим: именно "ассоциирующих", а не только имеющих к нему отношение в силу своего этнического происхождения. Мы полагали и полагаем до сих пор, что каждый человек (вне зависимости от доли чувашской крови, уровня владения или отсутствия такового вовсе, владеющий или не владеющий чувашским языком и религиозной деноминации) имеет право на чувашскую идентичность — тезис, неоднократно отстаиваемый нами в полемике с чувашскими националистами, — подчеркивает Корольков.
Авторы проекта говорят, что их понимание "чувашскости" всегда было, скорее, гражданским, нежели этническим — но это не отменяло глубокого интереса участников проекта к культуре народа.
— Как раз на стыке осмысления текущих процессов и исследовательского интереса к духовному и материальному наследию народа возникла идея освещения отдельных пагубных аспектов этнического самосознания и архитектуры чувашского национального мифа вообще, основы которого были заложены просветителем и миссионером И. Я. Яковлевым. Само название проекта с чувашского языка переводится как "разрушение" — то есть разрушение колониального мышления, разрушение навязанных извне комплексов и стереотипов. В общем, это было чем-то вроде интуитивно выверенной деколониальной оптики, примененной к локальной специфике, — отмечает Кирилл Корольков.
Сейчас проект ARGADU заинтересован в привлечении новых энтузиастов разных профилей: от лингвистов до исполнителей. "Мы убеждены в необходимости существования независимой и комплексной чувашской площадки — и мы готовы ею стать", — говорит Корольков.
"А зачем вам чувашский?"
Недавно авторы ARGADU сообщили в своем Telegram-канале, что заметив отсутствие чувашского языка на сайте госуниверситета республики и указав на это администраторам соцсетей вуза, получили ответ: "А зачем он вам нужен?". Инцидент вызвал волну обсуждений на разных интернет-площадках, но реакции от официальных лиц университета не последовало.
Эта история началась с того, что участник проекта Александр Максимов, увидев, что на сайте ЧГУ нет интерфейса на чувашском языке, решил поинтересоваться причинами такого упущения и написал в личные сообщения страницы университета во "ВКонтакте", а позже поделился их ответом с сообществом ARGADU. Сергей Андреев расценивает такой ответ — "А зачем нам чувашский язык?" — как хамство.
— Я поделился скриншотом такого ответа в твиттере. Он сразу вызвал настоящую бурю негодования, которая затем разлетелась по многим Telegram-каналам и ВК-сообществам. Но несмотря на внимание общественности, никакой реакции ни от ЧГУ, ни от официальных лиц, ни от лидеров мнений Чувашии — за исключением [оппозиционного активиста] Семена Кочкина — не последовало или я, по крайней мере, об этом ничего не знаю, — комментирует Сергей Андреев.
Кирилл Корольков считает, что реакция ЧГУ в целом была предсказуема.
— Вряд ли бы политика этого университета стояла особняком на фоне предпринимаемых в национальных республиках действий по вытеснению языков из образовательной сферы, однако нарочито пренебрежительное отношение к языку автохтонного народа, имеющего к тому же статус государственного в республике, со стороны официального аккаунта нас несколько удивило, — рассуждает Корольков. — Что касается официальных лиц, то они традиционно обходят стороной обсуждение такого рода тем, что остается уделом, главным образом, независимых оппозиционных региональных и регионалистских площадок, а также этноактивистов.
О контенте проекта
Одна из последних новостей на портале ARGADU посвящена арабскому алфавиту для чувашского языка. Примечательно, что автором чувашского алфавита на основе арабской графики, опубликованной на сайте, является Александр Максимов — начинающий айтишник и энтузиаст, которого в свое время привлекла повестка проекта о чувашах. Корреспондент "Idel.Реалии" поинтересовался, как Александр пришел к созданию арабицы и участию в ARGADU.
— Всё началось с появления интереса к религии — и конкретно к исламу, — говорит он. — Примерно в это же время появился интерес к чувашскому языку. Найденные мной параллели между чувашским и арабским языками на фоне изучения ислама вызвали во мне новую волну интереса к чувашскому языку и чувашской культуре в целом. Затем возникла идея создать новый чувашский алфавит на основе арабской графики для чувашей-мусульман, дабы использовать его в нашей среде. Впоследствии, когда я нашел единомышленников, появилась мотивация заняться этим проектом более серьезно. В частности, в будущем планирую написание полноценной книги: русско-чувашского словаря с использованием арабицы. Возможно, в будущем появится кто-то, кто предложит иной, более предпочтительный вариант алфавита — я буду этому только рад.
Кирилл Корольков считает, что чувашская письменность на основе арабской графики, как впрочем и на основе графики латинской, а также перспектива замены кириллицы — тема, находящаяся за пределами актуальной социально-политической повестки.
— Однако для нас, участников проекта, часть из которых являются чувашами-мусульманами, это имеет культурно-историческое значение, поскольку связано с идеей Идель-Урала как части более широкой пространственной категории — дар аль-ислама (исламского мира). Изначально этот алфавит был разработан для внутреннего пользования, однако впоследствии опубликован на наших ресурсах, поскольку мы посчитали его идею полезной для приобщения всех заинтересованных к литературной традиции тюркских народов, к которым относятся и чуваши, — делится своим видением редактор сайта ARGADU.
Участники проекта отмечают, что в основном они исповедуют ислам. Это стало причиной уклона проекта в сторону историко-дискуссионного ресурса, ориентированного на освещение исламского прошлого, в том числе отдельных аспектов влияния этой религии на культуру чувашей и других поволжских народов, включая удмуртов и марийцев.
— Причем прошлого как отдаленного — и здесь мы в первую очередь говорим как о временах Булгарского вилайета и Казанского ханства, так и более близкого хронологически XIX века, когда в Поволжье развернулось движение отступничества, — комментирует Кирилл Корольков. — Эта тема, будучи крайне примечательной для изучения, увлекает нас и сегодня. Впрочем, приверженность ряда наших участников исламу не проистекает исключительно из чувства симпатии к этой части культурного наследия чувашского народа, а основывается на более широком спектре материалов, включая труды по классическому суннитскому богословию, современной исламской апологетической литературе и другом.
Редактор ARGADU отмечает, что для них "ислам — не только абстрактный культурный бэкграунд или часть идентичности, но и религия в чистом виде: божественное руководство, которое останется таковым вне зависимости от того, как выстраивались отношения нашего народа с исламом и мусульманами".
— Мы не были теми, кто практиковал христианскую религию осознанно, то есть как такового перехода из одной религиозной деноминации в другую не было, было только возвращение к исламу, — говорит Кирилл Корольков. — К древней чувашской религии относимся как к утерянному (именно утерянному, поскольку современные попытки возродить этот культ имеют мало общего с аутентичными религиозными практиками) культурному наследию. Чувашская доправославная вера отличается своей разнородностью, набором синкретических верований, поэтому хоть там и фигурирует верховный бог Турă, говорить о чистом монотеизме не приходится. Мы ценим это наследие, предполагая, что оно является одним из указаний на примордиальность монотеистической традиции.
Точной информации о количестве мусульман среди чуваш, как отмечают участники ARGADU, у них нет. Но есть уверенность, что подавляющее большинство из них — неофиты, то есть пришедшие к исламу самостоятельно.
— Особая этноконфессиональная группа чувашей-мусульман, вероятно, уже перестала существовать, уступив место обращениям в ислам отдельных представителей народа, — продолжает Корольков. — Еще одна проблема состоит в том, что новообращенные мусульмане из числа чуваш порой по тем или иным причинам не видят необходимости в сохранении национальной идентичности, а потому постепенно растворяются среди основной массы мусульманского населения — с такими людьми мы стараемся налаживать контакт в первую очередь. При этом заметим, что связывать процесс ассимиляции с исламом абсурдно: ислам не является ни причиной ассимиляции, ни панацеей от подобного рода проблем.
О важности комплексной чувашской площадки
Кирилл Корольков считает, что все сводится к уже выделенному им "низовому" пути поддержания и воспроизводства чувашского языка и культуры — пути, полагающегося в своей основе на творческий потенциал самого народа.
— Так вот эта комплексная площадка должна стать объектом притяжения творческих людей, интеллектуалов и энтузиастов разного рода, которые могли бы найти здесь своих единомышленников или воспользоваться возможностью представить свои проекты на нашей платформе. Речь также идет о точке агрегации альтернативных идей, независимых мнений, точке формулирования низовых инициатив, — подчеркивает Кирилл Корольков.
Он считает, что у возрождения чувашского языка и культуры есть два пути: институциональный и низовой.
— Институциональный предполагает поддержку языка со стороны государственных, республиканских институтов посредством национальных проектов, грантов, увеличения часов преподавания языка в школе с параллельным и последовательным внедрением его в сферу управления и делопроизводство и так далее. Этот путь для нас сейчас практически закрыт. Низовой путь полагается на творческий потенциал самой общности, чьи отдельные представители — от писателей, журналистов и простых блогеров до лингвистов и графических дизайнеров — и продуцируют подлинную, живую культуру, рожденную в свободной инициативе посредством чистого творческого порыва. И именно недостаток такого рода личностей, не лишенных чувства сопричастности к республике и ее народу, мы сейчас отмечаем, — констатирует редактор ARGADU.
Один из основателей проекта Сергей Андреев говорит, что в последнее время по всей России наблюдается некий бум идентичностей, который не обходит стороной и чуваш.
— Все больше становятся слышны голоса нерусских коренных народов Российской Федерации и — что вызывает оптимизм — мы начинаем слышать друг друга. Потому процитирую, как и в статье про кризис чувашской мысли, первого деконструктора внутренней Чувашии Сеспеля Мишши: "Чăваш ачи, сассуна пар!" ("Дитя Чувашии, подай голос"), — резюмирует Сергей Андреев.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.