Шагая в завтра
— Так вы говорите, свидетель, что этот самый Глинский и виноват в том, что мы с вами пребываем именно в этом сегменте реализовывающегося времени? — приснился мне под утро недобрый голос.
Глянул за окно, а там уже вовсю происходит зима, по стране шагает никому не приметный, как Штирлиц, и не понятный, как письменность народа Майя, День народного единства. И я вдруг задумался вот о чем. Я уже как-то упоминал о том, насколько обширен в современной литературе пласт книг про «попаданцев» — людей проваливающихся в иные временные пласты. Вот буквально за последний год я прочитал около сотни таких книг, но почему-то мне почти не встречаются книги, в которых бы герой попадал не в прошлое, а в будущее. А ведь, казалось бы, именно об этом, прежде всего, пытается помечтать всякий пытливый ум. Но не востребован почему-то этот жанр. Вот подумать о том, что было бы, как было бы, это мы с удовольствием, а размышления о том, что же будет с Родиной и с нами почему-то отданы на откуп нашим поэтам.
Ну что, попробуем помечтать? Проходит сто лет, выглядываю я в окно…
А окон-то и нет. Какой смысл создавать дома с неоднородной плоскостью поверхности? Скорее всего, сами материалы будут таковы, что окна можно будет создать в любом месте. Причем, не только на улицу или во двор, но и на берег моря, на Северный полюс, на Марс или кольца Сатурна. И все в режиме реального времени. Но, что гораздо более важно, эти окна в любой момент нас могут связать с любым человеком на нашей планете. Если, конечно, человек будет согласен на контакт.
Выхожу я на улицу… Опять, пожалуй, какой-то оксюморон. Система транспорта теперь такова, что перемещения происходят мгновенно, а значит, нет никакой необходимости жить в определенном месте, и мы, наконец, распределились по всей планете, да и не только по планете Земля. Поэтому улицы как таковой нет. Есть природа, есть ручей. У ручья стоит качель. Хотя ладно, качель — это здесь появилось уже только для рифмы. На самом деле там стоит терминал — шагнул, набрал код и тебя «качнуло». Хочешь на работу, хочешь на прогулку.
Кстати, в связи с этим вопрос о том, где располагается конгломерация «Уфа», будет выглядеть глуповато. Везде. Потому что и жители ее, и работники смогут пребывать в любом месте доступного человеку ареала. Все зависит лишь от тебя. Захотел — сегодня ты уфимец. А завтра решил стать жителем Найроби. Послезавтра — жителем Каллисто.
Пришло время еды. Достаем из кармана маленькую коробочку, заказываем меню, а пока ищем место, где присесть. А вот же он, скверик. Так, какие интерьеры он сегодня нам предлагает? Индейский «фигвам», московский ресторан «Прага» начала XX-го века? Не, я лучше остановлюсь на монмартровской кафешке. Присел за столик, тут тебе и Жан Поль Сартр что-то в ухо щебечет, и Мирей Матье с Сержем Гинсбуром поют. А коробочка-то уже сварила. Ей ведь не трудно, все делается из одной и той же массы. Формы и вкус произвольны. Мы больше никого не убиваем для пропитания...
— Володя, тут такое дело, — в воздухе появляется лик президента Земшара. — Появилось мнение, что пора бы изменить состав валюты. Изъять из нее нефтяное содержание, и взамен ввести туда сатурний. Ты не против?
Приятно, конечно, когда с тобой советуются. Хотя на самом деле этот вопрос одновременно прозвучал перед каждым землянином. Ну, просто есть такая программка рассыла. Спам, конечно, но приятно — хочешь, участвуешь в управлении миром, хочешь — не участвуешь...
Блин, что-то Остапа понесло, а за окном-то все так же бесшумно и бессмысленно шагает праздник-невидимка. Может, вы чего еще нафантазируете?