Гул времени

Отчетливо помню мое первое появление в большом городе. Это была Москва. Мне десять лет. Везде асфальт и тротуары, высокие здания, широкие улицы и множество автомобилей. Все куда-то едут, гудят клаксонами. Был конец февраля, оттепель.

Сообщение Гул времени появились сначала на Газета Слонімская.

Мать повезла меня обследовать в какую-то замечательную больницу, где работало множество профессоров. Там были казахи, туркмены, узбеки, азербайджанцы. Еще удмурты, калмыки, литовцы и эстонцы. Когда они говорили между собой, то немного понимали друг друга. Я их совершенно не понимал. Даже якут был. Много русских, среди них выделялся один москвич. Худощавый паренек на год или два младше меня, который носился как угорелый по лестничным клеткам и коридорам больницы. Топот его ног стоял непрерывный. Убегал в одну сторону, через пару минут прибегал с другой стороны. Как метеорит сновал туда-сюда. Однажды остановился. Недовольно оглядел тех, кто стоял рядом, и произнес:

— Я — москвич! А вы все — приезжие… — И побежал дальше.

У всех детей была одна проблема: легочные заболевания. Как быстро выяснилось, их очень много различных форм, этих заболеваний. И всем делали один или два, довольно сложных, варианта обследования. Под наркозом. В порядке очереди.

Мать оставила дальней родственнице 40 рублей, и милейшая Анна Дмитриевна раз в неделю привозила мне авоську апельсинов и бананов. Апельсины я съедал за три дня. А бананы не понравились, их белая мякоть казалась искусственной, и я отдавал их в обмен на фантики. Игра была такая.

В московской больнице я впервые испытал влюбленность. Во дворе росли большие, даже огромные деревья, на голых ветках гнездились вороны. И как только морозы отпускали, они громко и с удовольствием каркали. Не помню имени и лица той девчонки, но хорошо помню яркое чувство огня и света, хлынувшего в мое сердце. Мне казалось, вороны радуются вместе со мной.

Играя в фантики, я оказался очень ловким игроком. За банан мне давали три фантика, а я стал выигрывать их десятками. Дважды у меня их украли. Первый раз скопил штук 150, а второй раз перевалило за 200. Все карманы были забиты. И я решил отдавать бананы той самой девчонке. Однажды набрался храбрости. Подошел. И выпалил:

— У меня есть бананы. Я их терпеть не могу. Хочешь, тебе принесу?

Обдумав мой вопрос, оглядев меня с ног до головы, девчонка загадочно улыбнулась. И сказала:

— Принеси.. Мне нравится их вкус. Там полезный калий…

Что такое калий, я тогда не знал. Но сбегал в палату, открыл тумбочку, схватил две связки бананов и прибежал обратно. Она стояла у окна, рассеянно улыбалась.

— Вот, — говорю, — угощайся. — И положил на подоконник.

Она стала тонкими пальчиками очищать кожуру и аккуратно кусать продолговатую мякоть. Движения ее были изящны, неторопливы, выражение лица наполнилось каким-то новым смыслом. Я любовался ею.

— Знаешь что? — сказала она. — Давай прогуляемся по ночной Москве.

— Думаешь, нас пустят?

— А мы спрашивать никого не будем. Я всё продумала. — И она рассказала свой план.

А я удивился. Она знала, где на первом этаже черный выход, который не запирался. Где в шкафу висят служебные толстые халаты, которые понадобятся, ведь была еще зима. Там же я возьму медицинскую шапочку, а могу и без, она наденет теплый платок. Подняться надо после девяти вечера, когда нас укладывали спать, и незаметно спуститься на первый этаж. Авантюрность замысла была явная. Отказаться — значило потерять ее дружбу. И я согласился, кивнул. Спросил, когда?

Зачем откладывать? Сегодня вечером. Примерно в полдесятого. Есть ли у меня часы? Я развел руками — нет у меня часов. «А у меня есть», — сказала она с гордостью. И показала маленькие дамские часики на тонкой ручке. Что ж, придется меня научить. Буду медленно считать до шестисот — это десять минут. Три раза до шестисот — вот и полчаса. «Смотри не усни», — сказала напоследок и убежала.

Разумеется, я напряженно ждал. Нервничал. Выспаться в «тихий час» после обеда — не догадался. Наконец после отбоя начал считать, расслабился и на третьем отрезке задремал… а затем провалился в царство Морфея.

Проснулся с ужасом: пропустил первое свидание. Надел пижаму, нащупал тапки. Стараясь идти бесшумно, покинул палату. В коридоре глянул на стену, часы показывали начало двенадцатого. Никого, полная тишина. И я отправился с шестого этажа на первый. Там было гораздо прохладней.

Полумрак, кое-где мерцали слабые лампочки. Прошел из одного конца коридора в другой конец, исследовал все закоулки. Дергал ручки двери, какие-то открывались, внутри — ни звука, ни шороха. Наконец вернулся на шестой этаж, нашел свою палату, скинул пижаму и уснул. Утром мне было мучительно стыдно. Но пересилил себя, подошел к той девчонке первый…

Извинился. Сказал, что проспал. Но внизу, на первом этаже — был. Спустя полтора часа… Она легко улыбнулась и махнула пальчиками. Ладно, мол, не оправдывайся. И сказала, что вечером мы повторим нашу прогулку, теперь всё получится… Ее оптимизм был выше всяких похвал. Она улыбалась дерзко, с тем хорошим вызовом, который другим повышает самооценку.

Да, у нас получилось. Почти в десять она заглянула в мою палату — все остальные спали — махнула рукой, и я вышел. Опять никого, по лестничным маршам мы спустились вниз. Она распахнула шкаф в одной из комнат, мы стали мерить халаты. Все были очень большие, почти до земли. И опять она удивила меня. Захватила иголку с клубком ниток и стала подшивать полы одного, затем другого халата. В сумеречном свете из окна. Быстро. Халаты нам стали до колена. Еще бы плечи как-то ужать… Ладно, она повела меня в дальний конец коридора, там была дверь в полуподвал, пройдя который моя спутница толкнула еще одну дверцу, узкую. Легко открыла — и в нас ударил холодный воздух, дышать стало очень радостно.

На фоне свежевыпавшего снега наверняка нас хорошо было видно сверху, два темных силуэта, если кто-то смотрел из окна. Но вряд ли.
Пройдя под высокими деревьями, мы оказались возле ограды. В одном месте прутья были раздвинуты. Мы протиснулись наружу. И выбрались на одну из московских улиц. Какую именно, понятия не имею. Я был без шапки, на ней платок, мороз стоял градусов десять. Встречные прохожие поглядывали в нашу сторону с недоумением. Больничные халаты, оба в тапочках, будь мы постарше — два сумасшедших, сбежавших из дурдома. А так — дети, подростки, вышли прогуляться…

По улице катились легковые авто, как правило «Волги», троллейбусы и автобусы; сверкало множество окон в ближайших домах. Кто-то из нас поскользнулся. Кажется, я взял ее за руку, или она меня взяла. Вряд ли мы что-то говорили. Не помню. Жадно разглядывать ночную улицу большого города было важнее. От приятного возбуждения уши мои горели, и я понял, что надо было надеть медицинскую шапочку…

— Так мы и до Красной площади дойдем. А там милиция… Идем обратно. — Она дернула меня за руку. Развернула. Она была плотная девочка, физических сил имела с избытком.

Услышав слово «милиция», я подчинился. И подумал, как бы реагировал милиционер, увидев нас таких, в больничных халатах и тапочках?
Кстати сказать, мне очень хотелось увидеть Красную площадь. Ведь это было «сердце», так казалось, моей огромной страны.

Пройдя обратно к ограде, мы пролезли внутрь, затем спустившись по лесенке в полуподвал, через узкую дверцу вошли в больницу. Сняли халаты, сложили их и спрятали в другой шкаф. Как-то без слов понималось, что это не последний наш поход.

Да, мы еще раза три ходили на вечерние или ночные прогулки. По разным маршрутам. Однажды почти заблудились. В то время у меня была хорошая память. Она хотела идти в другую сторону, а я сказал, что знаю, куда идти правильно. Тем более в тапочках я мерз, а она где-то раздобыла сапожки. Топнув ножкой, в приказном порядке она потребовала идти за ней. Все же я был сильнее, взял её за руку и повел, хотя и упиралась. Придя к ограде, она потупила глазки и произнесла едва слышно: «Извини, ты оказался прав…» Мне было приятно.

Нам обоим сделали по две процедуры сложных обследований. Под наркозом. Ничего опасного у нас не нашли. Наши мамы оказались одинаково бдительными.
Она первая уехала в какой-то уральский город. Между нами осталась легкая недосказанность. Я догадался взять ее адрес, а она взяла мой. Ее адрес был записан на маленьком листике и лежал вместе с фантиками. Когда их украли у меня во второй раз, то украли и ее адрес. Сама она не догадалась (или не решилась) набросать письмецо первая.

А я не мог.

Сообщение Гул времени появились сначала на Газета Слонімская.