Новый год станет решающим в судьбе Новороссии
Несмотря на то, что ВСН вступают в новый год в куда лучшем состоянии, чем были прежде, никто не отменял риска не просто новой войны с Украиной, а такой войны, которая сметет ДНР и ЛНР с карты. Чтобы не допустить этого, необходимо заняться строительством полноценных государственных институтов, чему сильно мешает клубок противоречий, накопившихся за время конфликта.
Единственным в каком-то смысле новым итогом последней в этом году минской встречи контактной трехсторонней группы по урегулированию конфликта в Донбассе стало неожиданное соглашение между Киевом и двумя непризнанными республиками о «праздничном» перемирии начиная с 23 декабря. В теории уже с полуночи вторника должно было настать полное прекращение огня. Этого не случилось, но это и невозможно по множеству технических причин. Важно понимать, что «праздничное перемирие» – не просто дополнение к уже существующим соглашениям, а нечто совершенно самостоятельное. О такой самостоятельности давно уже мечтают иные радетели новоросской независимости – независимости не только от Украины, но и от России, а также подчас от здравого смысла.
Праздник к нам приходит
Одновременно с переговорами в Минске части ВСН на южном фланге без боя заняли небольшой поселок (три с половиной асфальтированные улицы) Коминтерново в степи на стратегической трассе Мариуполь – Тельманово. Украинского гарнизона там не было, в итоге примерно 50 человек на БМП и с минометами спокойно установили контроль над населенным пунктом в 25 километрах от Мариуполя. До украинской стороны этот факт дошел не сразу, примерно сутки представитель сектора «М» группировки ВСУ Александр Киндсфатер обещал «разобраться», а затем (видимо, по итогам разбирательств) в украинских СМИ поднялся крик о «нарушении мирных соглашений со стороны ДНР».
Меж тем никто не стрелял. Коминтерново находится на теоретически взрывоопасном участке фронта, но в так называемой серой зоне, она же «нейтралка». Украинские войска заняты «отжатием нейтралки» в постоянном режиме, причем в этом же географическом районе. Так относительно недавно, в начале декабря, было вокруг соседнего с Коминтерново города Павлополя, а также поселка Пищевик. То есть ВСН в кои-то веки зеркально повторили поведение противника, немного улучшив линию фронта. И тут нужно оговориться, что сейчас исполнительская дисциплина в ВСН по части такого рода операций чрезвычайно сильна. Если проследить за выполнением моратория на прекращение огня вплоть до каждого пистолета невозможно, то без точного и ясного приказа из Донецка ни одна БМП никуда не двинется.
И вот после объявления «праздничного перемирия», которое куда шире было освещено в Европе, нежели на самой Украине, видимо, поступил приказ уйти из Коминтерново от греха подальше. Тем более что спецпредставитель ОБСЕ Мартин Сайдик сказал в Минске прочувствованное слово про «жителей Восточной Украины», которые должны «в мире и безопасности отпраздновать Новый год и Рождество». В ответ на это украинская армия в районе Мариуполя зримо напряглась. В конечном итоге, или, лучше сказать, от греха подальше, миссию ОБСЕ в Коминтерново ополченцы не пустили и все вокруг заминировали. Это гарантия того, что примерно 200 оставшихся в селе местных жителей действительно встретят Новый год спокойно. А Киев и Донецк меж тем принялись обсуждать разминирование «некоторых участков фронта» (по инициативе Киева).
Такого рода локальные истории уже давно воспринимаются как общий информационный фон. Действительно, это будни региона, как и постоянные вялые перестрелки. С ними да под «праздничное перемирие» Донецк с Луганском и вошли в 2016 год, а он определенно претендует на то, чтобы стать решающим в судьбе Новороссии.
Признание непризнания
Существует мнение, что этим «праздничным перемирием» все мы обязаны глобальному потеплению. Мол, если бы температурный режим находился в рамках среднестатистических показателей, то есть стоял бы привычный собачий холод, то украинские танки уже сейчас штурмовали бы позиции ВСН. Но грянуло аномальное тепло, вокруг – разруха и распутица, а украинские танки – вещь тонкой внутренней организации и в таких условиях отдыхают. Слабая сторона этой теории – не факт, что те же танки заведутся на морозе. Но мораль одна: угрозы полномасштабной войны никто не отменял и не отменит, а постоянно мелькающие слухи о «примерных сроках» и «точных датах» – лишь внешнее отражение той нервозной и взрывоопасной обстановки, на фоне которой люди пытаются выживать в тяжелейших условиях и даже строить что-то, напоминающее контуры государственности.
В ДНР и ЛНР уже победило представление о том, что строить придется именно так называемое непризнанное государство с его специфическим внутренним устройством. Это прагматичный подход, который нелегко пробивал себе дорогу через множество идейных ответвлений – от крайне левацких и анархистских до монархистских и панславянских. Сейчас сдвинутые на обочину политической жизни идеологизированные партии и бывшие военные формирования перешли в «словесную оппозицию», которая высказывается в блогах и социальных сетях, создает в России общественные движения и фонды, но в практической жизни Новороссии почти не участвует. У многих из них это вызвало сперва обиду, а затем открытое раздражение, чем и обусловлен их нынешний неприязненный тон по отношению к руководству ДНР и ЛНР.
Но налаживание внутриполитической системы с элементами парламентской демократии – это уже потом, после того, как метеорология даст точный ответ о влиянии глобального потепления на украинские танки. Пока учет мнения каждого отдельно взятого анархиста – не первостепенная задача, как бы антидемократично это ни звучало. И единственное, что полностью объединяет практически все действующие силы в Новороссии, – это понимание того, что выжить без России новые республики не смогут и в 2016 году, и когда-либо в дальнейшем.
В начале всей этой истории ситуация казалась не столь критичной. Если бы в 2014 году обстановка сложилась несколько иначе и под контролем восстания оказалась бы большая часть Новороссии с ее промышленным потенциалом, если бы затем не началась чудовищная бойня, закончившаяся тотальной разрухой и гуманитарным кризисом, то Донбасс вполне бы мог вести самостоятельную политическую и экономическую жизнь. Но случилось то, что случилось: целые населенные пункты, по сути, снесены с лица земли, заводы или остановились, или работают на треть мощностей, социалка и энергетика (слава богу!) переключены на Россию, но угроза голода в некоторых районах никуда не исчезла.
Овцы сыты, пушки целы
Связь с Россией у Новороссии приняла форму экономического, политического и военного кураторства разной степени тяжести. В военном плане это весьма успешная «бригадизация», которая действительно привела к формированию в Новороссии «настоящей», боеспособной армии, способной выполнять тот объем задач, который ставит перед ней противник (сейчас настораживает только физическое соотношение сил в пользу Украины, но и это вполне себе устранимо). Да, есть локальные проблемы, в первую очередь мотивационные, но и это можно исправить. В ДЛНР армия добровольная, даже мобилизация в условиях военного времени носит «заявочный» характер, и сейчас она для многих – источник стабильного дохода, что является нормальной ситуацией в условиях разрухи и не означает, что такие новобранцы сразу же разбегутся.
Отток некоторых идейных бойцов и добровольцев был связан именно с переизбытком слишком «партийных» частей и политических лидеров. Часто их отъезды сопровождались громкими видеообращениями о «разочаровании», что можно понять: теперь приходится терпеть «бригадизацию», «безыдейных» инструкторов и властную вертикаль, а защищать приходится не «Республику Всеобщего Счастья», а обычное непризнанное государство, находящееся в тяжелом положении. Это действительно разочаровывает. От идейного разочарования и постоянные крики про «слив Новороссии», источниками которых всегда являются люди крайне идеологизированные – лишь потом их подхватывают реальные бойцы, куда хуже владеющие искусством риторики и публицистики. Выглядит это комично: люди полтора года в ежедневном режиме кричат про «слив», а на этом оркестровом фоне другие люди изо дня в день работают на «северном ветре», ничего про «слив» не зная.
Меж тем даже в самые тяжелые времена доля российских добровольцев не превышала 15%. А вот с управляемостью у «идейных» всегда были проблемы. Сейчас в отдельных исключительных случаях все-таки пришлось пойти на компромисс, несколько изменив уставы и порядок командования для «исторически сложившихся бригад» (особенно – интернационального состава). Но это сделано лишь в тех случаях, когда очевидно, что локальная мотивация в таких частях не перевесит в какой-то момент общую. Например, казаки не станут собирать круг вместо того, чтобы выполнить приказ. Подобные истории дорогого стоили на всех этапах войны, а со многими «излишне самостоятельными частями» приходилось попрощаться. Например, с некоторыми добровольческими отрядами с Кавказа.
В конечном итоге в 2016 год ВСН входят вполне себе боеспособными, без каких-либо признаков отрыва от снабжения и командования. И в теории воспринимают будущее позитивно. Но только в теории. Никто не в ответе за поведение Киева и ВСУ, ни один суперкомпьютер в мире не способен просчитать то количество комбинаций, которые составляют внешние факторы давления на нынешний украинский режим. И потому не хотелось бы, чтобы успехи Новороссии в строительстве армии пришлось проверять на практике. В конце концов, если уж дана передышка, то надо заниматься тем самым строительством государства, о котором и было заявлено изначально. Благо от того, насколько велики будут успехи на этом поприще в 2016 году, само существование Новороссии зависит в исключительной мере.
Исторический выбор и исторические выборы
Крайне важно понимать, что никакой другой модели госстроительства, кроме как с ориентацией на Россию, у Донецка и Луганска нет. Многих это пугает, в том числе и в Москве – на фоне ситуации в Крыму. Там последствия 25 лет украинской независимости оказались куда более сложными, чем представлялось со стороны. И не только в плане разрухи и запустения (в Новороссии сейчас разрушено гораздо больше), а в плане устоявшихся жизненных схем и принципов взаимодействия с государством. Некоторые утверждают, что между Крымом и Донбассом в плане менталитета существует принципиальная разница, причем именно Донбасс в этом плане выглядит предпочтительнее. В чем-то это действительно так, но в какой-то момент в Москве было принято решение максимально жестко и прагматично выстроить политические и управленческие схемы в ДНР и ЛНР, чтобы, не дай бог, чего не вышло, тем более что раздрай и шатания были налицо. Это привело к конфликтам как внутри Новороссии, так и – иногда – с Москвой, к неприязненным личным взаимоотношениям между некоторыми государственными мужами, что печально. Этот клубок затаенных конфликтов и заглушенных амбиций непременно будет давать о себе знать.
Но иного пути сейчас уже нет, фантастика – не наш метод, а государственное строительство для ДНР и ЛНР в 2016 году – обязательный элемент выживания. Речь идет в первую очередь о создании дееспособных социальных, экономических и управленческих институтов, которые ориентировались бы на общую систему ценностей. Понятно, что Новороссия сейчас – это скорее идея, чем практика. Но новые институты власти все-таки должны функционировать самостоятельно и без постоянных ссылок на военное время.
И если уж строить государство, то все-таки единое – так и удобней, и дешевле. Например, до самых последних дней между ДНР и ЛНР существовала таможня. Это сложно понять, но это было. Другое дело, что пока гуманитарная ситуация в республиках слишком разная, как и военно-политическая обстановка. Возможно, что 2016 год в этом смысле кое-что прояснит.
И не надо забывать, что, наряду с прогнозом метеорологов, первое по дате и ключевое по сути событие для ДНР и ЛНР – уже анонсированные выборы в местные органы власти, никак пока не стыкующиеся с Минском-2. Как раз весна будет, кстати. Так что новый год для Новороссии может наступить по китайскому календарю.