К вопросу об освобождении Варшавы. Часть V. Заключительная

В последние дни сентября самые кровопролитные бои продолжались в южном районе столицы на Мокотове. Немцы направили туда авиацию, в результате бомбёжки погибло много гражданских лиц. И тогда командование этого участка приняло оказавшееся трагичным по своим последствиям решение: опасаясь, что повторится то же, что на Воле, приказало эвакуировать гражданское население по каналам в центр города. Когда люди спустились в каналы, там началась паника: гитлеровцы забрасывали газовыми гранатами люки и обстреливали проходы. Мокотов капитулировал.

30 сентября командование АК вступило в переговоры с немцами насчёт сдачи города. Благодаря стараниям польского правительства в Лондоне Великобритания и США признали Армию Крайову формированием, непосредственно участвующим в военных действиях. То же самое сделали немцы. Варшавское восстание было подавлено после 63 дней боёв. Во время Варшавского восстания 1944 г. в течение двух месяцев каждый день гибло столько же людей, как в Нью-Йорке 9 сентября 2001-го. Эту трагедию замалчивали десятилетиями.

Крупнейший британский учёный-историк Норман Дэвис, специалист по странам Центральной и Восточной Европы, говоря о Варшавском восстании, заявил: Когда я писал книгу о Варшавском восстании 1944 г. ужасном событии, которое меня просто поразило, то задался вопросом: Почему Сталин, чья Красная армия уже была в предместье Варшавы, решил остановиться? Они молча наблюдали, как уничтожали сотни тысяч варшавян. Почему он так поступил?. Знаю, что и британской разведке очень хотелось узнать, что же там в самом деле произошло, ведь поляки были нашими союзниками. Но я не получил доступа к тем документам. Не было также речи и о том, чтобы отыскать что-либо в московских архивах. Я ездил в Москву, надеясь найти хоть какие-то ответы в их Государственном архиве, но мне сказали: Забудьте об этом. И непонятно, сколько историкам еще нужно ждать, чтобы узнать эту информацию. А британцы знают теперь об этом больше, чем россияне.

Несмотря на героизм значительной части поляков, находившихся как в Польше, так и за границей, польское Лондонское правительство было не в силах изменить судеб Европы и решающим образом повлиять на послевоенный характер польского государства. Ведь западные союзники Сталина систематически отдавали в его руки значительную часть Европы. В этих условиях представлялось необходимым пойти на далеко идущие компромиссы, поскольку весь народ не мог эмигрировать. Существовала, однако, чёткая граница между позицией защитника суверенитета Речи Посполитой (Арцишевский, Миколайчик) и позицией гробовщика польских прав на независимость (Берут, Гомулка).

И в заключении добавлю, что основная критика российских историков направлена не только в сторону нацистской Германии, но и в адрес Второй Речи Посполитой, которую обвиняют во всех смертных грехах. Более того, современная официальная российская историография и историческая публицистика пытается убедить своих сограждан, а вместе с ними и жителей других постсоветских стран (прежде всего белорусов и украинцев) во враждебном отношении сегодняшней Польши к так называемой восточноевропейской цивилизации и роли СССР в победе над нацистской Германией.

Свидетельством подобного предвзятого, и, в целом, невежественного отношения, служит например, публикация Львом Соцковым сборника Секреты польской политики 19351945 гг. Рассекреченные документы Службы внешней разведки Российской Федерации, где он безапелляционно утверждает, что находясь в плену исторических и идеологических предубеждений, вынашивая собственные планы территориальных приращений, польское руководство не осознавало угрозу собственному суверенитету. Иллюзорное, деформированное польским лидером Юзефом Пилсудским и возглавлявшим Министерство иностранных дел Юзефом Беком представление о совпадении долгосрочных интересов Польши и Германии на Востоке, оказались роковым для польского народа. Варшава заняла позицию, исключающую возможность заключения военного соглашения между СССР, Англией и Францией при участии польской стороны.

При этом не учитывается тот факт, что находясь между молотом и наковальней, Польша вынуждена была выбирать между двух зол. Память о польско-большевистской войне жила в польском обществе на протяжении всего межвоенного двадцатилетия, и Варшава небезосновательно главную угрозу для себя видела именно на Востоке, тем более, что Москва не скрывала своего желания вернуть Западную Беларусь и Западную Украину. Вместе с тем, польские элиты в конце 30-х годов действительно переоценивали возможности своей страны, мечтая о заморских колониях и слишком надеясь на западных союзников. Прагматизм Юзефа Пилсудского заставлял польскую политическую верхушку трезво оценивать геополитическое положение в регионе, однако после смерти маршала ситуация изменилась к худшему.

Это отражает в целом, существующие в современной отечественной исторической науке подходы к изучению истории советско-польской войны 1939 г. (да и не только ее, но, как минимум, всей Второй мировой войны в целом) остаются весьма консервативными, а методы, которые они используют, пока далеки от стандартов академической науки.

И с этим мнением нельзя не согласиться.

Источники : http://www.novpol.ru/index.php?id=2123, http://www.novpol.ru/index.php?id=2137

A.Dybkowska, J.Żaryn, M. Żaryn. Polskie Dzieje od czasw najdawniejszych do wspłczesności. Wydawnictwo Naukowe PWN, Warszawa, 1994

Окончание