Александр Виноградов: «При Уго Чавесе такого не было!»
Венесуэла — одна из тех стран Латинской Америки, которая на слуху уже многие годы во многом благодаря своему харизматичному экс-президенту Уго Чавесу. После смерти полковника Венесуэла оказалась в тяжелейшем экономическом кризисе, который во многом был запрограммирован политикой боливарсоца Чавеса. О настоящем и будущем этого государства размышляет экономический обозреватель «БИЗНЕС Online» Александр Виноградов.
Николас Мадуро Фото: kremlin.ru
Убийцы, террористы и фашисты!
— Николас Мадуро, президент Венесуэлы, реплика в адрес парламента страны
КОНЕЦ БОЛИВАРСОЦА
Немногим более трех лет назад, в марте 2013 года, направил свои стопы на тот свет полковник Уго Рафаэль Чавес Фриас, президент Венесуэлы, и было ему 58 лет. Рак. Скорбели по нему очень многие, и было за что — при его правлении уровень жизни в стране резко вырос, более того, он старательно распространял на весь регион идеи боливарнианского социализма — локально-венесуэльской левой версии боливарнизма. Эта идеология, названная по имени Симона Боливара, освободителя латиноамериканских колоний от испанского владычества, конечной своей целью ставит объединение стран Латинской Америки в единое государство. Тогда, в XIX веке, замысел Боливара о создании Южных Соединённых Штатов не удался — но идея, в целом, не погибла.
Однако идеи идеями, а реальность — реальностью. Чавес, уже чуя скорую смерть, своим преемником назвал Николаса Мадуро, чья цитата вынесена в эпиграф; после кончины Чавеса Мадуро выиграл с небольшим перевесом внеочередные президентские выборы. Казалось бы, жизнь продолжается, у руля названный преемник (Мадуро, впрочем, скорее просто левак, а не боливарнианец, но это уже частности) — и надо и далее вести вперед флагман боливарсоца. Увы, ситуация в стране за истекшие три с небольшим года ухудшилась радикальнейшим образом — достаточно сказать, что сейчас все бюджетники Венесуэлы имеют только два рабочих дня в неделе, понедельник и вторник, все остальные — выходные, и, понятно, получают они соответственно этому новому трудовому графику. Что же произошло в Венесуэле того, что теперь можно с полным правом говорить «при Чавесе такого не было»?
Вообще говоря, Венесуэла — довольно типичное государство, существующее в рамках стандартной монокультурно-рентной модели. Основной экспортный товар — нефть, за которую на мировом рынке закупается широкий спектр продукции. При этом по запасам нефти эта латиноамериканская страна является одной из первых в мире, приятности добавляет также географическое положение — близость моря и экваториальный климат. По идее, у страны были все условия для процветания — но...
ВЕНЕСУЭЛА И НЕФТЬ
Добыча нефти началась в Венесуэле еще в 20—е годы прошлого века крупными американскими компаниями. Нефть давала 90% экспорта и 60% доходов бюджета, и Венесуэла действительно довольно быстро стала лидирующей в Латинской Америке по уровню жизни. Проблемы начались в 1976 году, когда главой страны был Карлос Андерс Перес Родригес, проводивший социалистическую политику. Тогда иностранные нефтяные компании были довольно жёстко национализированы, поскольку правительство Переса не устроило, что они забирают себе основные прибыли от резко выросших нефтяных цен; здесь уместно провести параллель с КСА — арабская Aramco тоже была национализирована, но делалось это куда более аккуратно, доля американских владельцев уменьшалась постепенно, и завершился этот процесс, длившийся более десятилетия, только во второй половине 80-х годов. Качество управления оприходованным активом у новых хозяев оказалось гораздо хуже — объёмы добычи немедленно поползли вниз, и этот спад продолжался целое десятилетие, добыча рухнула примерно на треть — с 2,4 млн. баррелей в день до 1,6 млн.
Добыча чуть оттолкнулась от дна во второй половине 80—х годов, но это был период низких цен на нефть — спад добычи вкупе со снижением цен привели к массовым народным недовольствам 1990 года, т.н. Каракасо. Карлос Перес, тогда правивший свой второй срок (забавно, что как только нефтяные деньги кончились, свою версию социализма ему пришлось поставить в дальний угол, и обратиться за помощью к МВФ, который, понятно, прописал не самые приятные лекарства типа сокращения трат бюджета, снижения влияния государства в экономике и т.д.), жестоко его подавил — но само недовольство, понятно, никуда не делось. Собственно, звезда Чавеса вошла в 1992 году, когда ещё подполковник Чавес возглавил неудавшийся мятеж против Переса. Чавес оказался в тюрьме, но Переса это не спасло — в следующем году ему был объявлен импичмент, и он бежал из страны, а новый президент Рафаэль Кальдера Родригес помиловал Чавеса, и он вышел из тюрьмы в 1994 году уже знаменитым. После этого в 1998 году с большим перевесом Чавес выиграл выборы и возглавил Венесуэлу. Начался краткий век боливарсоца.
Надо сказать, что за годы праволиберальной политики нефтедобыча в стране выправилась, достигнув под конец 90-х годов уровней в 2,8-3 млн. баррелей в день. Именно это, а также вскоре начавшийся многолетний рост цен на нефть, и стали основой «экономического чуда» венесуэльского боливарнианского социализма. Однако ничего более фундаментального предложить никто не смог, и сейчас, в эпоху относительно низкой нефти, боливарсоц трещит по швам.
Уго Рафаэль Чавес Фриас Фото: kremlin.ru
ИСКРЕННИЙ ПОПУЛИСТ
Вообще говоря, Чавес начинал как популист — но притом совершенно искренний. По большому счёту, по действиям Чавеса можно писать учебник «Как поставить природные богатства на службу социуму». Его действия по ликвидации безграмотности получили полное одобрение ЮНЕСКО и были рекомендованы другим развивающимся странам. Чавес раздал крестьянам землю, не находившуюся в сельскохозяйственном обороте, отобранную у латифундистов. Кубинские врачи обучили местный персонал — и была развернута широкая программа медпомощи бедным слоям населения. Снизился уровень нищеты, уровень бедности, удвоилось число студентов, увеличились пенсии и пособия по безработице. Население действительно вздохнуло свободнее — но вносимые государством искажения в экономическую ткань Венесуэлы принесли свои разрушительные плоды.
Основная проблема здесь в том, что государство, которое осуществляет те или иные траты, не обусловленные явной экономической выгодой, и при этом имеет широкий входящий поток рентных денег, очень быстро заигрывается и теряет берега. Итогом этого оказываются, во-первых, привычка к тратам как таковым (а это целая чиновно-бюрократическая цепочка, которая прямо или опосредованно кормится с этих денег и делает на них карьеру — и верхам противодействовать этому низовому прожорству крайне сложно), и, во-вторых, привычка к директивному решению вопросов, которое прямо перестаёт работать в условиях оскудевающего рентного потока.
Собственно, относительно Венесуэлы примеров масса. Здесь можно вспомнить совершенно чудовищные, ничем не оправданные дотации на бензин — даже сейчас, после 60-кратного (!) повышения цен, бензин в стране стоит 1 боливар за литр, а банка пива — несколько сотен боливаров, итог был закономерен — добрые граждане страны предпочитали и предпочитают продавать его контрабандой в соседнюю Колумбию — и для пресечения таковой тоже требуется тратить деньги. Вопрос «и зачем это было надо» остаётся без ответа.
Другой пример — Венесуэла много помогала совершенно нищей (лишившейся помощи СССР, а самостоятельно представлявшей из себя практически ноль) Кубе, кредитовала Никарагуа, поддерживала Боливию. Всё это были имиджевые неэкономические траты (Куба, впрочем, частично расплатилась «поставкой» врачей — инфраструктура по подготовке которых создавалась советскими силами) с соответствующими последствиями.
Ещё милая мелочь — Чавес, которого явно вели благие намерения (а ведут они известно куда), подписал закон о том, что семья с детьми, снимающая жилье и оказавшаяся без средств к существованию, получала право конфисковать квартиру владельца в свою пользу. Разумеется, немедленно началось активное её использование, а через некоторое время таким семьям добрые граждане Венесуэлы сдавать квартиры попросту перестали, во избежание лишения собственности. Не стоит и говорить о введении разных курсов боливара к доллару для разных импортёров — в зависимости от их степени приближенности к вершине — чёрный рынок и коррупция получили ещё одну питательную среду.
Нельзя даже сказать, что-де Чавес только продавал нефть, покупая за них товары — он усердно инвестировал в самые разные отрасли, от медицины и жилищного строительства до металлургии и производства продовольствия, не говоря уже о нефтедобыче. Вот только эффективность этих инвестиций отвечала общему низкому управленческому уровню венесуэльских социалистов, а, помимо запредельной коррупции, сопровождавшей процесс выделения средств, инвестиции руководствовались не экономическими расчётами и стремлением к прибыльности, а приоритетами начальства, поэтому и не обеспечили роста экономики. Опять же, последнее характерно не только для Венесуэлы — тут можно вспомнить попытку, в рамках диверсификации экономики, развить сталелитейную промышленность в том же КСА (проиграла конкуренцию КНР — и теперь глубоко дотационна), малоосмысленный сектор недвижимости в ОАЭ, невозбранно предполагаю, что есть аналоги и в РФ — но о них скромно умолчим, ибо это выходит за рамки очерченной темы.
«ВЕЛИКАЯ МИССИЯ ПО СУВЕРЕННОМУ И БЕЗОПАСНОМУ СНАБЖЕНИЮ»
Вообще говоря, Чавес умер очень вовремя — не увидев конца своей затеи. Уже к концу 2013 года в стране начались перебои с товарами, в том числе первой необходимости, распространились карточки и распределение товаров. Попытка обвинить во всем абстрактных спекулянтов ни к чему не привела; так, была национализированы торговая сеть Daka, официально — за отказ снизить цены перед Рождеством, после чего их магазины были добрыми гражданами Венесуэлы вполне официально разграблены — под лозунгом «не более 5 единиц товаров в одни руки» — и в итоге торговля как отрасль народного хозяйства закономерно рухнула, зато выросли чёрный рынок и сопутствующая преступность, вплоть до стрельбы в очередях. Затем история продолжилась — к карточкам и многочасовым очередям добавились продажа дефицита по отпечаткам пальцев, начали формироваться блошиные рынки, веерные отключения электроэнергии (это в нефтяной-то стране!), само разрешение отовариваться только в определённые дни — в зависимости от последней цифры номера удостоверения личности.
История продолжилась в декабре прошлого года — социум, уставший от такой свистопляски, жестоко прокатил социалистов на выборах в парламент. Толку с этого, впрочем, нет — Мадуро сопротивляется всем попыткам выписать ему импичмент, его министры попросту не ходят в парламент с докладами об экономической ситуации, сам Мадуро уже дважды продлял якобы двухмесячный период чрезвычайного экономического положения — побочным эффектом чего являются ограничения полномочий парламента; да, он не только ругаться в его адрес может. Это всё происходит на фоне того, что Венесуэла лишилась значительной части своего золота — пришлось продать, у страдающей от инфляции (прогноз МВФ на этот год — 720%) страны банально нет денег на печать новых банкнот (их печатают в Великобритании), а сам Мадуро, как заяц, мечется по миру, пытаясь уговорить прочих нефтяных производителей сократить её производство. Пока безрезультатно — и приходится принимать экстраординарные меры, чтобы хоть как-то умиротворить ситуацию.
Так, Каракас уже неоднократно разрешал своим гражданам осуществить массовое (но только на выходные) посещение соседней капиталистической Колумбии для закупки товаров первой необходимости, отсутствующих в Венесуэле — и тысячи жителей пешком отправляются за крупами, мукой, медикаментами, туалетной бумагой и прочими критично важными товарами. Забавно то, что Мадуро год назад закрыл границу, пытаясь пресечь «народный экспорт» дешевых (дотируемых) товаров в ту же самую Колумбию. С другой стороны, он же назначил генерала Владимира Падрино Лопеса, министра обороны страны, ответственным за всю экономику, он возглавил реализацию программы с пафосным названием «Великая миссия по суверенному и безопасному снабжению» — видимо, бравый генерал имеет очень разностороннее образование. При этом главным советником Мадуро по экономике является испанец-марксист Альфредо Серрано — человек с довольно ортодоксальными взглядами. Ладно там призывы к госконтролю производства и поставок продовольствия — но, как пишет местная пресса, ему свойственна и твёрдая уверенность в том, что инфляция вызвана классовой борьбой, а бюрократия должна быть заменена революционными коммунами, которые будут заниматься всеми вопросами — от здравоохранения до производства продуктов питания. Светлое будущее, кто бы спорил.
Перспектив у Венесуэлы не просматривается, боливарсоц, как только иссякла рента, оказался пустой химерой. Вообще говоря, если у тебя есть рента — то можно довольно долго кататься как сыр в масле, устраивая у себя любую экзотику. Венесуэла с боливарсоцом в этом смысле ничем не отличается от ваххабистской теократии КСА или же суверенной демократии РФ времён второго срока Путина. Можно вспомнить и менее экстремальный вариант — остров Науру, который в прошлом веке в течение нескольких лет мог похвастаться наивысшими в мире доходами населения. Причина проста — на острове велись добычи фосфатных удобрений, и корпорации щедро платили местным жителям за такую возможность; дело доходило до того, что любого островитянина, хворого чем-то серьёзней насморка, за казённый счёт на самолёте возили лечиться в Австралию. Счастье продолжалось недолго — ровно пока не кончились экономически выгодные извлекаемые запасы фосфатов, которые и генерировали рентный поток.
А Венесуэлу, думаю, ждёт очередной цикл. Выкидывание леваков, поправение, нормализация...а далее посмотрим. Вполне возможно, что страну ждёт лет через 15-20 очередной бум и рост левацких настроений. Не на нефти, а, скажем, на солнечной энергогенерации — с инсоляцией в Венесуэле тоже всё в порядке. Насколько я знаю, некоторые страны региона проходили этот цикл уже неоднократно. Вероятно, им это попросту нравится.