«Речку переехал – и ты в другом государстве»: как жилось в Советской Эстонии

Розалия Юнда родилась в Советской Эстонии. Начала получать образование в Тарту, продолжила – в Воронеже. А десять лет назад её семья обосновалась в Красненском районе Белгородской области. Но, живя многие годы в России, она свято и бережно хранит любовь к родине и вообще эпохе СССР. Из Тарту в Воронеж. «Скучаю ужасно по тем временам. Знаю, что то же самое чувствуют русские в Эстонии. Справедливее общества, чем социализм, ещё никто не придумал. В плане порядочности, доброты, дружеских взаимоотношений это было самое тёплое время», – с тоской говорит Розалия.. На родине тысячи озёр остались её детство и юность. После первого курса Тартуского университета она, как лучшая студентка факультета русской филологии, попала в Воронеж. Четыре года учёбы и стажировки в местном университете закончились замужеством.Избранник – Александр Юнда – оказался из племени скитальцев, то есть путешественником. Всю жизнь колесили по стране, особенно долго кружили по Крайнему Северу, Чукотке, Камчатке. Десять лет назад осели в селе Камызино Красненского района, где построили дом. Обрусевшая, но не потерявшая корни Розалия Антоновна часто бывает в Эстонии, где осталась родня и могилы родителей.«До шести лет, пока не пошла в школу, я росла на хуторе. Эстонские крестьяне традиционно жили изолированно друг от друга. Дома всегда располагались на приличном удалении. Возможно, эта привычка повлияла на национальный характер: эстонцы – замкнутый, не слишком общительный народ», – рассказывает Розалия Юнда.. Ребёнком она застала страшное время становления советской республики. Вплоть до 1956–1957 годов в хуторах скрывались так называемые лесные братья, недовольные новым режимом. Они жестоко расправлялись с учителями, активистами и председателями колхозов. Были и просто обиженные на советскую власть, которая отобрала у них всё. Тех и других карали.«Однажды на хуторе я увидела, как к одному из богатых домов подъехал «чёрный воронок», в него посадили женщин, детей, мужчин, стариков. Потом как‑то мама прибежала домой с почерневшим от ужаса лицом, рассказала, что на площади в райцентре лежат трупы «лесных братьев», – вспоминает Розалия Антоновна.. Первая в Европе и Союзе. В целом детство Розалии можно назвать счастливым. Учиться её отправили в эстонскую школу города Выру, где жила семья. Обучение проходило на родном для Розалии языке, русский изучали как иностранный. Параллельно с эстонскими работали русские школы, в которых национальный язык шёл как второй. А классы везде были интернациональными. И там, и там за партами сидели татары, белорусы, русские. Про межнациональные конфликты тогда даже подумать никто не мог.«Мы не знали, кто какой национальности. Учителя не делали различий между эстонцами и другими детьми. Наша школа дружила с русской школой. И я научилась бойко говорить и читать по‑русски», – говорит Розалия Юнда.. Октябрятские звёздочки, пионерские галстуки и комсомольские значки носили все, и никто не роптал. Гурьбой бегали на советские демонстрации, и вроде бы никого не загоняли на них из‑под палки. Эстония очень активно строилась, после войны в стране возвели более 500 промышленных объектов. Маленький Выру застраивался работягами, приезжавшими со всего Союза. В городе появился молокозавод и газоанализаторный завод, который продержался до конца 1990-х. В конце 1980-х по количеству новых квартир республика занимала одно из первых мест в Европе (три четверти населения жило в новостройках). И первое место в СССР по числу личных автомобилей (109 машин на 1000 эстонцев), в то время как средний общесоюзный показатель равнялся 40 машинам на 1 000 человек. 90 % детей учились в школах, построенных после Великой Отечественной войны.На весь СССР гремела старинная Кренгольмская мануфактура в Нарве, где работал 12-тысячный коллектив ткачей, приезжавших сюда со всех уголков страны. Ленинградцы протоптали дорожку в этот приграничный город, специально приезжая за лучшим текстилем. Ещё больше охотились за местной молочкой, которую везли прицепами – для себя, родни, коллег. Эстония всегда была аграрной страной, кормила многих. Народ шутил про Нарву: «Речку переехал – и ты в другом государстве, а главное – сметана другая».«В Эстонии никогда не было пустых полок. Даже когда вся страна голодала, Прибалтика оставалась в привилегированном положении. Сейчас всё везётся с Запада, а это уже не то, что было раньше. И как больно сегодня смотреть на развалившиеся заводы», – сетует Розалия Антоновна.. Границ не существовало, но советская Эстония (как Латвия и Литва) оставалась иностранным государством. Сказывалось вековое влияние немецкой культуры. В разные исторические периоды прибалты входили в состав разных германских государств, Запад чувствовался во всём.В 1990-х многие русские решили вернуться на родину, потому что не знали, что их ждёт дальше. Тех, кто остался, сейчас калачом не заманишь в Россию: уровень жизни в Эстонии остаётся высоким.Анна Золотарёва.