"ЧТО РУССКОМУ ХОРОШО, ТО И НЕМЦУ НЕ СМЕРТЬ". КАК ПРЕКРАТИТЬ ВРАЖДУ РОССИИ И ГЕРМАНИИ

Немцы были, пожалуй, первыми западноевропейцами, которых узнала Русь в своих международных связях. Ну, или одними из первых – вместе с франками. Тогда и те и другие входили в Священную Римскую империю, основанную германским королём Оттоном I Великим. Собственно, само имя" немец" обозначало долгое время всех иностранцев с Запада – от слова "немые", то есть не понимающие русского языка.

Надо признать, что отношения эти практически с самого начала обозначились как, мягко говоря, "неровные". Хотя начиналось всё неплохо. Спустя два года после принятия великой княгиней Ольгой христианства в Константинополе в 957 году она попросила короля Оттона прислать в Киев христианских миссионеров. По указанию последнего в сан "епископа русских" возвели монаха Адальберта из монастыря святого Максимилиана в Трире. Впрочем, сын Ольги Святослав после смерти матери Адальберта из Киева выгнал.

Однако Святой князь Владимир, разумеется, уже после своего преображения Крещением имел опыт весьма плодотворного политического и духовного сотрудничества с немецким миссионером (напомним, дело было ещё до отделения католиков от Православной веры) Бруно фон Кверфуртом – в монашестве Бонифацием. Гостя в Киеве у князя Владимира Красное Солнышко, Бруно вознамерился идти к печенегам, дабы обратить их в христианство.

Великий князь умолял его не предпринимать этого самоубийственного шага, удерживая сколько мог в Киеве. Однако Бруно всё же пошёл, был схвачен дикими кочевниками, но сумел обратить три десятка из них ко Христу. В итоге немецкий миссионер вернулся в Киев, установив мир между печенегами и Русью, в залог которого Владимир послал в печенежский стан своего сына, а Бруно-Бонифаций поставил для них епископа.

Немцы вместе с другими западноевропейцами активно торговали в Киеве при последующих русских князьях. Развивались и династические связи. Например, сын Ярослава Мудрого Святослав женился на сестре епископа Бургарта из Трира, двое других Ярославичей сочетались браком с дочерьми саксонского маркграфа Оттона и графа Леопольда из Штадена. А дочь князя Всеволода – Евпраксию – сестру Владимира Мономаха выдали вторым немецким браком за германского императора Генриха IV. Впрочем, брак явно не сложился. Русская княгиня была вынуждена бежать от мужа, обвинив того перед папой Урбаном II в насилии и сексуальных извращениях.

Все немцы в гости к нам

Дальнейшая история взаимоотношений – уже после монгольского нашествия – также полнилась не только благостными, но и "проблемными" страницами. Тевтонский и Ливонский рыцарские ордена, хотя и были многонациональными, но на Руси воспринимались именно в качестве немецкого "копья", нацеленного на балтийские, Новгородские и Псковские земли. Важной вехой, но вовсе не концом этого противостояния стал разгром Святым Благоверным князем Александром Невским тевтонцев в 1242 году в Ледовом побоище. При этом тот же Новгород и Псков были активными торговыми участниками Ганзейского союза, поддерживали связи со многими немецкими городами, входившими в него. В Новгороде немецких купцов можно было встретить, пожалуй, чаще других иностранцев.

ПОРТРЕТ АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО РАБОТЫ ХУДОЖНИКА ПАВЛА КОРИНА. ФОТО: СОФЬЯ САНДУРСКАЯ / АГН "МОСКВА"

В XV и XVI веках уже Московская Русь охотно принимала на службу специалистов из Германии – прежде всего по военному делу. Немецкие пушкари заметно помогли во время нашествия на Москву крымских татар Мехмеда Гирея в 1521 году. Имя немецкого бомбардира Иоганна Йордана, отличившегося в защите Рязани, среди прочих героев даже  высечено на специальной доске в Рязанском Кремле.

В 1551 году царь Иван IV, предваряя знаменитые "иноземные наборы" Петра I, послал в германские княжества вербовщика Шлитте, который завербовал 123 специалиста разных профилей, согласившихся поработать, делясь своим опытом с "московитами", как тогда в Европе именовали русских. К этому стоит добавить, что в ходе Ливонской войны Ивана Грозного наши войска вернули себе города, захваченные в своё время Ливонским орденом: Дерпт, Нарву, Феллин, Вольмар и некоторые другие. Живших там немцев переселили в Кострому, Владимир, Углич, Нижний Новгород, Тулу.

С другой стороны, многие немцы-специалисты, отработав в России свои "командировки", не спешили уезжать домой из страны, которая им приглянулась, – строились, пускали корни. Так, в той же Москве, а позже – в Нижнем Новгороде ещё до петербургского периода русской истории начали формироваться иностранные городские колонии, подобные московскому "Кукую". И больше всего в них было именно немцев.

Что уж говорить про новую имперскую столицу на Неве и вообще весь послепетровский период нашей истории, когда немцы заполонили уже все государственные ниши Российской империи – от чиновных канцелярий до Академии наук и даже Священного Синода. Да и русские Государи с Государынями уже с середины осьмнадцатого столетия были фактически немцами по крови – факт широкоизвестный.

"Притяжение-отталкивание": а может, это любовь?

Наши народы оказались тесно переплетены, и здесь, безусловно, важно понять, что это притяжение было отнюдь не случайным. Хотя нас также издавна, причём с разных сторон, тщились представить антиподами. Отсюда известная поговорка "что русскому хорошо, то немцу – смерть". Но это скорее не "смысловой", а бытовой юмор. Да, неоднократно случались "переборы", вроде ненавистного временщика Бирона и его немецкой камарильи, засилья "тевтонов" в Академии наук, с которым истово боролся Михайло Ломоносов (сам молодым учившийся в Германии, влюблённый в немку и даже побывавший спьяну прусским солдатом).

Вряд ли стоит здесь перечислять имена "русских немцев", много давших своей новой родине в самых разных отраслях – от науки и промышленности до искусства и военного дела. Их немало. Достаточно вспомнить лишь графа Артура Келлера – истинного рыцаря Русской империи, одного из двух царских генералов, оставшихся до конца верных Государю Николаю II в вихре революционного предательства. Недаром уже в позапрошлом веке возникла острота, что немец часто больший патриот России и даже больший русский националист, чем сам коренной русак.

"Немец-перец-колбаса" дразнили "внутренних" немцев русские, иногда их били, но чаще уважали за трудолюбие, верность принципам, добродушие. Присматривались, дружили, иногда – влюблялись и создавали смешанные семьи. Известны постулаты Бисмарка о том, что Германии никогда не стоит воевать с Россией, более того – надо союзничать. Эту геополитическую истину, пожалуй, лучше самих немцев и русских всегда понимали наши цивилизационные оппоненты из "атлантического полюса" – Великобритания и позже – США.

Недаром основоположник геополитики сэр Хэлфорд Маккиндер в своей "Географической оси истории" ещё в 1904-м изложил понимание "Хартленда" – срединной земли, включавшей как Россию, так и Германию, выведя знаменитую формулу: "Тот, кто контролирует Хартленд – контролирует весь мир". Причём Германии, как и Китаю, в этой концепции отводилась важная часть "столбов", поддерживающих ядро Хартленда – Россию.

С тех пор главной задачей атлантистов стало ни в коем случае не допустить политического, военного и даже хозяйственного союза этих трёх держав. Что выразилось в умно спровоцированной самоубийственной схватке Петербурга и Берлина в Первой мировой войне, которая привела к взрыву антинемецкой и русофобской истерии, а в итоге – гибели обеих империй. Позже атлантистский "Фининтерн" начал взращивать Третий рейх Гитлера с целью натравить его на Советскую Россию и окончательно добить опасный русско-германский союз, который начал вновь робко теплиться в 1920-е годы.

Раны затягиваются, а народы остаются

Вторая мировая война стала, конечно, особенно разрушительной в этом смысле. Страдания, которые принесли фашистские захватчики нашему народу, преступления и разрушения – всё, что они у нас натворили, казалось бы, навсегда разрушило нашу общую позитивную память. Многие фронтовики и сограждане, побывавшие под оккупацией, до конца жизни не могли даже спокойно слышать немецкую речь. Но Сталин, обладавший геополитическим дальновидением, не зря поправил "товарища Эренбурга", предложившего взять на вооружение лозунг "Убей немца!": даже очень глубокие раны от времени зарастают, а история народов продолжается.

ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА. ФОТО: GLOBALLOOKPRESS

После войны и СССР, и США оккупировали поверженную гитлеровскую Германию. При внешне и формально общей цели – не допустить возрождения там нацизма и "германского милитаризма" задачи у обеих держав были разные. Тот же Сталин был изначально против разделения Германии на ФРГ и ГДР, понимая, что это очередное национальное унижение немцев ничего хорошего не принесёт в будущем. В то время как Москва хотела видеть будущую Германию если не другом и союзником, то, безусловно, независимым государством и доброжелательным партнёром, вашингтонские и лондонские "мудрецы" твёрдо решили сделать её своим безгласным сателлитом, навсегда вытравив национальные особенности немцев.

Далеко не все в Германии сегодня помнят, что советник президента Рузвельта, глава "Американской федерации за мир" Натан Кауфман предлагал после победы кастрировать всех немцев, а немок стерилизовать, чтобы они не могли производить потомства. И эти людоедские идеи всерьёз обсуждались нашими союзниками. Впрочем, в итоге они нашли другой иезуитский путь: тотальная американизация, выкачивание всех интеллектуальных ресурсов (включая видных спецов-нацистов) за океан, последовательная настройка новых поколений немцев против "врага на Востоке".

И метод атлантистов дал свои результаты, хотя и неполные. Даже предательское юродство Горбачёва, сдавшего все наши позиции в Германии, приказавшего вывести оттуда наши войска практически за бесплатно, сделали его самого "лучшим немцем", но не принесли уважения к новой России. Ибо многие думающие немцы прекрасно понимали, что Горбачёв предал собственную страну.

За эти годы "думающих" в Германии заметно поубавилось. Американизированные молодые немцы плохо знают даже собственную историю, не говоря уже о нашей совместной. Их грамотно приучили бояться своего прошлого, бояться плохо (вслух) говорить о мигрантах, еврейском лобби, извращенцах – ведь так делал Гитлер! Немок теперь прямо на улицах среди бела дня насилуют арабы и негры, а бывшие "белокурые бестии" тихонько проходят мимо. Они согласно кивают заокеанским дядюшкам на инвективы о "газовой агрессии Путина", не признают Крым российским, защищают навальных, пишут про "этих диких русских". Как большинство толерантных граждан Евросоюза, они соглашаются с разрушением традиционной семьи и "парадами гордости" под радужными флагами.

Конечно, это далеко не все немцы. Есть ещё и думающие, и чувствующие, и помнящие. Не желающие как бараны идти в "дивный новый мир", навязываемый Соросами и Гейтсами . Симпатизирующие России, желающие сбросить с себя наконец многолетнюю американскую военную и духовную оккупацию. Нет сомнения, что тотально вытравить немецкий дух не удалось, и в потаённых глубинах ещё теплится Германия Гёте и Шиллера, Бетховена и Баха. Известно также, что кроме этого гнилыми огоньками в тех же глубинах мерцают среди части немецкой молодёжи и нацистские  "идеалы", тлеют мечты о "четвёртом рейхе".

Что с того?

Нынешний перелом истории происходит не только в ФРГ с уходом Меркель, но и в России, перед которой, так же как перед Германией, стоит задача обретения своей идентичности, "отвязывания" от англосаксонского и мондиалисткого проектов. Более того – она также стоит ныне перед всем миром. И в этой точке бифуркации отнюдь не безразлично, как сложатся отношения главных "игроков Хартленда" – России, Германии и Китая. А для Европы – конкретно – первых двух держав.

Будем ли мы, как и раньше, плестись в хвосте мировой повестки, чуждой для обоих народов? Удастся ли вновь обмануть Германию – толерастией ли, неофашизмом ли, ещё какой-то химерой? Смогут ли наши недруги вновь столкнуть нас лбами – если не в открытой, то гибридной войне? Или нам удастся, наконец, вспомнив всю нашу историю и сделав из неё правильные выводы, создать прочный континентальный союз, вместе защищать традиционные ценности, саму человечность? Вопрос остаётся открытым.