Лекарство от коронавируса страшнее самой болезни – академик

В России есть всё для противодействия коронавирусной угрозе. И светлые головы, и перспективные идеи, и умелые руки. Но надо всё увязать в межведомственную систему, включающую специализированные научные лаборатории, считают учёные.

С коронавирусом наша страна, будем надеяться, справляется. И получше, чем США. И как и Швеция с Великобританией, долгое время игнорировавшие наступление пандемии.

Но положительная в целом картина происходящего не должна затмевать от нас довольно грустное обстоятельство – система противодействия биогенным угрозам в России имеет системный недостаток из-за межведомственной разобщённости и практически отсутствующего запроса к собственной науке. А также из-за заметной ориентации на импорт в лекарственном обеспечении.

Потому в отечественном научном мире чуть ли не с надеждой ожидают, что нынешняя эпидемия коронавируса окажется тем набатом, который привлечёт внимание властей к проблеме. Ведь биологическая безопасность страны ничуть не менее важна, чем безопасность военная. Если не более.

Об этом Царьград побеседовал с заведующим лабораторией химии гликоконъюгатов в Институте органической химии РАН в Москве, членом-корреспондентом РАН Николаем Нифантьевым. Именно в его лаборатории успешно разрабатываются передовые диагностические системы и вакцины для обнаружения и предотвращения опасных бактериальных и грибковых инфекций.

Можно ли заблокировать коронавирус?

Царьград: Сегодня много говорится о проблемах с созданием лекарств и вакцин против нынешнего коронавируса SARS-CoV-2. Вы в своей лаборатории, помнится, получали большие результаты по углеводным препаратам, так называемым гликосоединениям, которые необходимы в случае сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний, воспаления, диабета, аутоиммунных процессов, аллергии и других. Нельзя ли нечто подобное создать и против коронавируса? Придумать этакую магическую капсулу, чтобы в ней заблокировать коронавирус? Тем более что некоторые из предложенных продуктов уже представлены на фармацевтическом рынке, так что не с чистого листа начать можно. Что говорит фундаментальная наука по этому поводу?

Николай Нифантьев: Сначала я бы хотел напомнить про механизм действия группы лекарств против вируса гриппа. Дело в том, что его биохимия довольно хорошо изучена. Известно, например, что вирус проникает внутрь клетки человека, размножается там, а потом, с помощью своего специального фермента, нейраминидазы, он модифицирует олигосахаридные цепи на клеточной стенке и получает выход из клетки.

И поэтому одна из возможных стратегий создания лекарственных препаратов против гриппа – это создание блокаторов нейраминидазы. Тогда вирус гриппа остаётся внутри клеток, как в капсуле, и не выходит наружу. Инфицирование не развивается. По этому принципу и действуют такие известные противовирусные препараты, как, например, тамифлю.

Недавно сообщалось о том, что какая-то зарубежная фирма даже заколола какую-то "вакцину" в человека, но при этом отмечалось, что эта "вакцина" устойчива только два дня. Фото: Jdidi Wassim/Keystone Press Agency/Globallookpress

Возможно, при последующем исследовании жизненных циклов и механизмов инфицирования коронавирусом SARS-CoV-2 будут найдены такие же механизмы, которые позволят разрабатывать соответствующие лекарства. Но сейчас мы располагаем пока довольно малой информацией про этот тип вируса. Почему он отличается своими биологическими свойствами, в частности, биологической активностью? Почему он так легко передаётся от человека к человеку? Почему он вызывает бессимптомное развитие болезни? Это всё ещё только предстоит выяснить в деталях.

Тем не менее, уже есть достаточно информации о SARS-CoV-2, чтобы начать разработку лекарств, действующих на рецептор-мишень. А также вакцин. Например, известно, что адгезия коронавируса на клетках хозяина, т. е. клетках человека, проистекает с участием спайк-белка, который нарисован в виде шипов на всех картинках коронавируса. И поэтому можно, например, создать вакцину, которая будет направлять защитный эффект иммунной системы человека строго на этот спайк-белок. И, если повезёт, то иммунный ответ будет блокировать способность спайк-белка присоединяться к клеткам человека. Есть и другие типы биополимеров SARS-CoV-2, чтобы разрабатывать вакцины и на их основе.

Нам всем должно повезти…

– А с чем должно повезти? Мы и сейчас слышим про много разрабатываемых вакцин у нас и в мире…

– Тут должно действительно повезти. Обычно поиск вакцинных лигандов, выбор белков-носителей, адъювантов, усиливающих действие вакцины, а также сборка финальной лекарственной формы вакцины, всё это занимает очень продолжительное время. Кстати, на этом тернистом пути есть и другие очень сложные этапы, например, создание животной модели, без которой трудно подтвердить молекулярный механизм действия вакцины. Большие сложности бывают и даже при подборе пациентов для клинических испытаний. Именно из-за перечисленных и многих других проблем до сих пор не создано вакцин и специфических лекарств против вирусов SERS-CoV и MERS-CoV, больше известных как SERS и MERS, вызвавших эпидемии в районе 2003 и 2013 годов.

– Как же тогда получается, что и у нас, и в мире сообщается о чуть ли не начале испытаний вакцин на людях?

– Эти сообщения удивляют. Мне кажется, что здесь часто подменяют понятия – какие-то весьма предварительные эксперименты, пусть даже на животных, называют бравым термином "испытания". Недавно сообщалось о том, что какая-то зарубежная фирма даже заколола какую-то "вакцину" в человека, но при этом отмечалось, что эта "вакцина" устойчива только два дня. Какой смысл в таком продукте и поставленном эксперименте над человеком? Но это может укрепить биржевый курс акций компании, и этот фактор тоже не надо забывать.

У нас проблема – мы разобщены

– А какие вы видите проблемы для разработки вакцин и лекарств против SARS-CoV-2? Ведь эпидемия развивается как минимум уже полгода. Миллионы людей уже болеют, материала для изучения, наверное, предостаточно?

– В нашей стране она стала известной всё-таки меньше, чем полгода назад. Сегодня ещё трудно ожидать каких-то серьёзных результатов. Но есть проблема, которую я хотел бы отметить специально. Из СМИ мы каждый день массированно слышим про работу Федерального медико-биологического агентства и предприятия "Вектор", и может даже создасться впечатление, что в стране нет коллективов, которые тоже могут эффективно разрабатывать диагностикумы, вакцины и лекарства, нужные из-за эпидемии SARS-CoV-2. Мы видим, что был сделан первый диагностикум, который стремительно зарегистрирован, что оказалось возможным без полнообъёмных испытаний. К сожалению, отзывы об этом продукте – весьма отрицательные, и мы слышим, что платёжеспособные промышленные корпорации и региональные власти предпочитают закупать импортные диагностикумы.

Есть противовирусные препараты, от которых можно ожидать определённые виды активности против коронавируса. Фото: Komsomolskaya Pravda/Globallookpress

То, что в "Векторе" люди напряжённо работают – это бесспорно, как и то, что они имеют какие-то знания, навыки и, конечно, базу, раз в модернизацию этого предприятия были вложены достаточно большие деньги. Но вот то, что вызывает очень большое беспокойство – в новостях не сообщается, что это предприятие работает изолированно и в отрыве от сотрудничества со специализированными академическими лабораториями, которое только бы послужило делу. Фактически не задействован богатейший потенциал, который, конечно, должен был бы быть задействован для решения государственных задач.

– То есть собственно академическая наука не востребована? Она не участвует в отражении агрессии коронавируса против страны и народа?

– Да, создаётся впечатление, что академическая наука существует сама по себе. Но она тоже старается разработать очень серьёзные продукты, несмотря на упорное игнорирование её возможностей, несмотря ни на что.

Недавно на площадке РИА "Новости" прошло заседание Научного совета РАН "Науки о жизни", которое транслировалось на портале РИА и до сих пор доступно в интернете. Были очень интересные сообщения о разработке противовирусных вакцин и лекарств. Но я не слышал, чтобы кто-то из докладчиков получил какие-то вопросы или предложения сотрудничества. И это вызывает тревогу, так как докладывались действительно стоящие разработки.

Есть ли лекарства от коронавируса? Есть!

В этой связи хочу остановиться на создании лекарств против коронавируса. Неоднократно сообщалось, что силами "Вектора" и Федерального медико-биологического агентства (ФМБА) проведён скрининг известных лекарственных веществ. И для продвижения в лечебную практику отобраны производные хлорохина, в частности гидроксихлорохин, используемый в составе противомалярийных препаратов.

Но если открыть любую аптечную базу данных и посмотреть описание побочных эффектов, противопоказания и осложнения, то станет сразу видно, что они могут быть терпимы в случае малярии, но не ОРВИ. Недавно опубликованы результаты испытаний гидроксихлорохина, проведённых в Бразилии, где, как мы знаем, очень жёсткая ситуация с коронавирусом. Испытания проводились на 81 пациенте и были остановлены после смерти 11 человек.

 – То есть лекарство хуже болезни?

– Похоже, что именно так. Важно ещё и то, что гидроксихлорохин не является препаратом прямого действия на коронавирус. Только из-за этого уже могут возникать сомнения в терапевтическом потенциале этого соединения. Недавно это подтвердилось и в испытаниях во Франции, где не обнаружено свидетельств о клинической эффективности, но зафиксированы нежелательные эффекты.

Сложности бывают и при подборе пациентов для клинических испытаний. Фото: Sergei Mikhailichenko/Keystone Press Agency/Globallookpress

При этом есть противовирусные препараты, от которых можно ожидать определённые виды активности против коронавируса. Например, есть прекрасный препарат против гриппа триазавирин, который вообще не имеет побочных токсичных эффектов. Он разработан в сотрудничестве химиков из Института органического синтеза Уральского отделения РАН и вирусологов из Института гриппа в Санкт-Петербурге, где работал директором академик Олег Иванович Киселёв, которого, к сожалению недавно не стало.

Так вот, мы имеем обнадёживающие сведения о проверке активности триазавирина в Китае, но до сих пор я не слышал, чтобы его испытывали против коронавируса, даже на вирусной культуре.

Мы внимательно следим за новинками научной литературы о перспективных соединениях против коронавируса, анализируем их строение и технологичность для производства. Сейчас можно отметить несколько типов перспективных соединений, отталкиваясь от которых можно достаточно быстро создать более активные лекарственные соединения направленного действия на SARS-CoV-2.

Так что мешает?

– Что же мешает или чего не хватает для проведения таких исследований? Может быть, ко второй волне эпидемии, о которой часто говорится, уже можно было бы иметь новое лекарство?

– Не вызывает сомнений, что необходимо срочное создание межведомственного совета и соответствующей долгосрочной программы. С привлечением всех необходимых специалистов, лабораторий и институтов. Которые должны решить не только задачу создания средств защиты и профилактики инфекций SARS-CoV-2, но и создать систему защиты от других видов биогенных угроз. В том числе новых, неизвестных пока типов, как вирусных, так и бактериальных, и грибковых.

Для этого должны быть созданы библиотеки потенциально активных органических соединений, при использовании которых можно быстро находить серии веществ – отправных для направленного создания уже лекарственных хитов. В частности, такие активные в отношении SARS-CoV-2 соединения известны и позволяют создавать на их основе агенты с нужным уровнем активности.

Но для выполнения этой работы нужно создать соответствующий проект с привлечением межведомственной команды исполнителей, чтобы было ясно с самого начала, кто и за что будет отвечать. В том числе, где будут проводиться синтезы, а где испытания лекарственных кандидатов и на каких моделях.

Химические лаборатории, которые способны получить активные соединения, есть. Важно, чтобы к нам подключились вирусологи и фармакологи, в особенности специалисты "Вектора", ФМБА и других специализированных структур. Если бы у нас был межведомственный координационный совет по биологической безопасности, оперативное создание такого проекта не представило бы какой-то проблемы.