Россия нашла альтернативу «арабскому НАТО»
Предложенная МИД России концепция по коллективной безопасности мешает США создавать военные блоки для ослабления Ирана
Гасанов Камран
24 июня, когда главы совбезов России и США встречались в Иерусалиме, Царьград написал о необходимости создать систему коллективной безопасности для Ближнего Востока.
Для Москвы более приоритетная задача – избежать эскалации в Персидском и Оманском заливах. Россия могла бы инициировать систему коллективной безопасности для Ближнего Востока с участием Ирана, Израиля, Саудовской Аравии и других стран региона,
– говорилось в материале.
Наш призыв услышали в МИД России. Сегодня, ровно месяц спустя, ведомство Сергея Лаврова опубликовало пятистраничный доклад под названием «Российская Концепция коллективной безопасности в зоне Персидского залива».
Реакция на «танкерную войну»
Документ стал ответом России на обострение ситуации в Ормузском проливе, где уже не первый месяц сбивают дроны, арестовывают иностранные корабли, пытаются захватить танкеры. Администрация Дональда Трампа виновником кризиса видит Иран и собирает военную коалицию для обеспечения свободы судоходства в регионе.
Ранее под эгидой США и Саудовской Аравии были проведены три международные конференции: в Варшаве, Бахрейне и Мекке с целью консолидировать Европу и суннитские страны на борьбу с Тегераном.
Фото: owenr osemarie / Shutterstock.com
Россия предлагает совсем иной подход – концепцию инклюзивной безопасности. Она охватывает не только союзников, но все страны Персидского залива.
Система безопасности в Персидском заливе должна носить универсальный и всеобъемлющий характер, строиться на основе уважения интересов всех региональных и других вовлечённых сторон,
Организации по безопасности и сотрудничеству в зоне Персидского залива
Для снятия напряжённости Россия предлагает созвать международную конференцию и решить «наиболее острые проблемы региона»: сирийский, иракский и йеменский кризис, а также снять напряжённость вокруг ядерной программы Ирана. С этой целью Москва призывает создать «единую антитеррористическую коалицию» под эгидой Совета Безопасности ООН.
Реализация концепции строится на ряде принципов: укрепление доверия, предоставление взаимных гарантий безопасности, «невмешательство извне», отказ от применения силы и угрозы силой и уважение суверенитета и территориальной целостности. В практическом плане предлагается созвать международную конференцию.
Следующий этап – создание международной Организации по безопасности и сотрудничеству в зоне Персидского залива (ОБСПЗ). В неё, кроме стран Залива – Кувейта, Ирана, Омана, Йемена, ОАЭ, Катара, Бахрейна, Саудовской Аравии и Ирака – на правах наблюдателей войдут Россия, КНР, США, ЕС и Индия.
Концепция подразумевает подписание соглашений по разоружению и контролю над вооружениями и превращение региона в зону, свободную от оружия массового уничтожения.
Отдельным пунктом значится сокращение иностранного военного присутствия в регионе.
Значение концепции
Востоковед и публицист Андрей Онтиков считает, что предложенная концепция показывает активизацию России в Персидском заливе.
Это очень грамотный дипломатический ход в свете того, что происходит в Персидском заливе. По своему масштабу инициатива может сравниться с уничтожением запасов химоружия Дамаском в 2013 году. У кого-то могло сложиться впечатление, что Россия в конфликте в Ормузском проливе ограничивается дежурными фразами. Но эта концепция – заявка на то, что Россия присутствует на Ближнем Востоке,
– отметил эксперт в беседе с Царьградом.
Онтиков считает главными пунктами в документе необходимость вывода из региона внерегиональных сил и решение проблем региона странами Персидского залива самостоятельно.
Иран и Саудовская Аравия могут прекрасно договориться, если не будут вмешиваться Штаты,
– добавил он.
О негативном влиянии внешних сил говорит и программный координатор Российского совета по международным делам (РСМД) Руслан Мамедов.
Осуществление системы безопасности будет наталкиваться на множество проблемных факторов, прежде всего присутствие внешних сил. Если Россия предлагает коллективное решение кризисных ситуаций, другие игроки, как США, идут по пути блоковых механизмов, как, например, «арабское НАТО» или «сделка века»,
– уточнил Мамедов.
Фото: www.globallookpress.com
Он считает тот факт, что США и усилившая своё военное присутствие Великобритания являются ключевыми security provider, одной из главных помех на пути реализации российской инициативы.
Другими помехами стоит отметить и региональное измерение – конкуренцию между Саудовской Аравией и Ираном, продолжающийся кризис внутри Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) и катарский вопрос, напряжённость и различие в позициях по региональным проблемам между влиятельными игроками.
Геркулесов труд
Надо сказать, российский МИД взвалил на свои плечи гигантскую задачу. Ведь проблемы Персидского залива не ограничиваются противостоянием приграничных стран. Это целый комплекс противоречий. Помимо американо-иранского и саудовско-иранского противостояния, нужно иметь в виду вражду Ирана с Израилем, шиитско-суннитские «разборки» и извечный арабо-израильский конфликт.
Несмотря на весь клубок противоречий, Россия, пожалуй, единственный игрок, способный разрешить региональные конфликты. Наглядным примером в этом смысле может послужить Сирия.
Руслан Мамедов полагает, что при реализации концепции коллективной безопасности Москве предпочтительнее использовать формат создания рабочих групп по безопасности государств региона.
Россия стала ключевым участником двух параллельных механизмов – Астанинского процесса и Багдадского координационно-информационного центра. Недавно стало известно о подключении к астанинскому формату Ливана и Ирака. Таким образом, 1-2 августа в Нур-Султане будут представлены все страны Центра в Багдаде, кроме Турции. Россия могла бы синхронизировать эти два механизма, в которых она уже участвует,
– заметил эксперт.
Хотя в Персидском заливе у России нет военного присутствия, её инклюзивный подход и наличие контактов Москвы со всеми сторонами конфликта – от Тегерана и Дамаска до Абу-Даби и Эр-Рияда – дают надежду на реализацию предложенной сегодня концепции коллективной безопасности для Ближнего Востока.