«Цирковые». Максим Никулин о животных, клоунах и отношениях с Западом

Никулин рассказал почему с арены просто так не уходят и кто такие «цирковые люди».

Директор Московского цирка на Цветном бульваре, сын знаменитого клоуна Максим Никулин приоткрыл для читателей aif.ru цирковые кулисы и поделился тайнами клоунов, дрессировщиков, воздушных гимнастов и даже морских львов.

— В мире модно требовать запрета на использование животных в цирке...

— Это не общее мнение, это лобби, люди на этом делают политическую карьеру, и деньги зарабатывают. Недаром «зеленые» — самая сильная партия в Германии, в Бундестаге. Они только на этом и поднимаются — на запретах, на экологии, хотя никто толком ей не занимается — только разговор, крики.

Все крупные мировые цирки работают с животными. Я вам точно скажу — без животных цирка не бывает. Каждый раз, когда запускаем новый проект у всех только два вопроса: кто коверные и какие животные.

Без животных я цирк не понимаю. На этом, кстати, прогорел цирк Дю Cолей в Японии. Вложили несколько миллионов и пролетели. Они построили хороший стационарный цирк рядом с Дисней-парком у Токио. Привезли программу, а публика не пошла. Все говорили — цирк без животных — это обман.

— Какие животные вам самому кажутся самыми интересными в цирке?

— Любые. Вопрос не в самих животных, а в качестве работы с ними дрессировщика. Недавно ушла из жизни совсем молодой, в 35 лет, Настя Стыкан-Федотова. Она работала уникальный номер с двумя лошадьми. Это было потрясающе, они ее слушались даже не от взгляда, от движения ее век. Она со своими животными говорила на каком-то особом языке, никому, кроме них троих непонятном. Со своими белыми тиграми Сережа Нестеров работает без прикорма, без криков, без стеков, без хлыста — без ничего. Очень плавно, нежно, интеллигентно, и тигры у него как кошки. Завораживающее ощущение — человек с ними общается, разговаривает, они делают, что он просит. Кстати, оба эти артиста получали золото Монако.

Наш новый проект называется «Акварель». Там все обыграно вокруг воды. Выступают тигры в воде, это особый вариант, сложный вариант дрессуры, привезли из южного дельфинария морских львов. С ними смешно получилось. Они раньше не работали именно в цирке, что как раз придает их номеру особый шарм. Они такие, знаете, как собачки, за своим дрессировщиком бегают, в лицо ему нежно заглядывают. Очень привязаны. И вот — выходят они из своего помещения на первую репетицию. А у них на пути, перед выходом на арену — зеркало, в которое артисты глядятся перед выходом. Он увидел свое отражение и кааак побежит обратно. Его после этого два дня из помещения дрессировщик вывести не мог. Еще бы — такого чудища встретил. А зеркало пришлось завесить.

— А есть те, кого дрессировать нельзя?

— Вот удав или крокодил — это просто экзотика, демонстрация внешней необычности. Зебры, ламы — тоже ничего особенного делать не умеют. А из собак самыми безнадежными в плане дрессировки считаются борзые. Они все на инстинктах, они соображать не умеют. Их можно научить нескольким прыжкам, но примитивным. Я только один номер видел с борзыми, которые работали как нормальные собаки. Чау-чау, йорки, той-терьеры — тоже больше экзотика, чем реальная собака. С таксами сложно работать — не то что они глупые, они просто не хотят подчиняться, слушаться не хотят, они очень самодостаточные собаки. Хотя есть номер с дрессированными таксами, там очень хорошая тренер, Ведяшкина. А самые соображающие и дрессируемые собаки — беспородные, дворняги. Самые соображающие.

— А какие животные самые опасные в цирке?

— Медведи. Все говорят, что дрессировщиков без шрамов не бывает. Но неопасных животных в принципе нет, даже домашняя кошка может так порвать, что потом зашивать приходится. Но дикий, он все равно диким остается. В Японии на гастролях медведица отмахнулась лапой, у ее дрессировщика Вити Кудрявцева отрезало как бритвой полщеки. Хорошо, что рубашка красная, крови не было видно, дети не испугались. В больницу повезли, 5 швов. Доктор говорит — неделю лежать. Он в ответ — у меня через два часа спектакль, куда мне лежать? Тончиком замажу, и нормально.

— Ого, подвиг просто...

— Никто из артистов это подвигом не посчитает, они все на это заточены. Я могу вам десяток привести, когда люди падали, ломались, их склеивали, они восстанавливались и лезли опять наверх, или в клетку заходили.

У полетчиков, воздушных гимнастов, у них есть такая примета: когда ты стоишь на мосту, и собираешься на трюк, или тебе трапецию посылают, если у тебя возникает мысль «нахрена мне это надо», надо уходить из профессии. Потому что иначе травмируешься. Работать надо на автомате, на кураже, чтоб сомнений не было. А когда ты начинаешь сомневаться, надо себя поберечь. Я вот родился и вырос в цирке, но не очень понимаю, что артистами движет, что их заставляет по несколько раз каждый день осмысленно рисковать жизнью.

— Может, некуда больше идти.

— Да нет. Времена изменились. Раньше так было — родился в опилках, в цирковой семье, толком не учишься, ездишь по гастролям, жилья часто нет, прописки даже. Сейчас даже династийные, которые в цирке выросли и продолжают аттракционы родителей, чаще всего учатся. В театральных, фотографией часто занимаются.

Но конечно цирковой мир особый. У нас около рабочего манежа полно колясок всегда, детишки бегают. Во Франции работал в шапито, переводчица пришла с ребенком, его девать некуда. Я говорю: «Оставь на репетиции. Артисты всегда посмотрят. Они привыкли». Посторонним такие вещи не очень понятны, но это такая жизнь.

Цирк затягивает. Люди говорят — из цирка не уходят, из цирка уносят. Бытует мнение, что цирк — это нечто на уровне масонской ложи, закрытый, замкнутый мир. Да ничего подобного, цирк, он очень открытый, в него очень просто войти. Но только при условии, если цирк тебя принимает.

А бывают разные случаи. Мы всех делим на цирковых людей и нецирковых. И это не зависит от профессии. Это внутренние качества. Допустим, жена моя 100% цирковая, хотя она к цирку отношения не имела и не имеет. И дочка моя цирковая, хотя она нейрохирург и в Германии живет.

Цирковой — это умение держать чужую жизнь — в руках. Ты отвечаешь за того, кто работает с тобой.

У нас был групповой номер, канатоходцы. В советское время — это были чаще выходцы с Кавказа. Народ горячий. Работали папа с сыном, и вот они поссорились. Так что до смерти отца больше не разговаривали, переписывались через маму, и все равно каждый день выходили и страховали друг друга. Мне как-то приносили сценарий. Там два цирковых девушку не поделили, и один другого уронил во время воздушного трюка. Я им сразу сказал: «Ребята, ну не бывает в цирке такого, у любого спросите. Хоть десять раз она изменила. Тут каждый держит чужую жизнь в своих в руках и передает свою — в чужие».

— В спорте наших спортсменов пытаются не пускать на мировые соревнования. А что в цирке происходит?

— Наш мир очень узкий, нас любят. В цирке люди работают в массе своей здравомыслящие. И конечно никто русских артистов бойкотировать не призывает. Но все владельцы фестивалей — зависимые от политиков люди. Европа прессует, и они вынуждены подчиняться, молчать. Иначе они просто не смогут фестивали проводить, им денег не дадут. Я недавно вернулся с главного циркового фестиваля в Монако. Его традиционно курирует принцесса Стефания. Она мне сразу сказала — русских, китайцев остро не хватает. Конкурс стал местечковым. Да, есть вполне достойные номера, но в целом уровень не дотягивает — все равно на нас равнялись, и они сами это признают, сами это осознают. Ну такая жизнь, ну что теперь.

— А почему без китайцев?

— Китайцы сами отказались участвовать везде. Хотя они и открылись после пандемии. Вроде бы из-за пандемии, но есть и антиамериканский подтекст. Стараюсь не вникать, у меня своих дел полно. Но в целом российский цирк и цирковые артисты не сильно пострадали. Скорее те, кто организовывал гастроли наших артистов — продюсеры, промоутеры. Хотя те, кто раньше с русскими работали, и сейчас конечно, берут потихоньку.

— Берут? Контрабандой?

— Да. Не называют русскими, не афишируют их национальность, но показывают. И из нашего коллектива ездят. На самом деле нам это больше давало не деньги, а престиж. Мы только в одну страну ездили на гастроли постоянно и с радостью 20 лет подряд — это Япония. Это приносило деньги — тоже копеечные, но это был престиж, нам это было приятно. Жаль наших партнеров там — терпят теперь убытки. У них осталось 3 человека в компании — президент, вице-президент и переводчик. Вот, ждут нас с надеждой. Сейчас в Японии проходил российский музыкальный фестиваль, может, и цирк впустят.

Японцы очень консервативные. Мы им, когда первые программы формировали, предлагали своих лучших артистов, все прогрессивное и передовое, что у нас есть. Они говорят — нет, нам это не надо. Золото Монте-Карло — да бог с ним, с Монте-Карло. Нам нужно, чтобы обязательно были джигиты, обязательно воздушный полет, клоуны, медведи. Остальное на ваш вкус. И так 20 лет, из года в год. Говорю: «Мы вам то же самое показывали в прошлом году». — «Ну и что, люди хотят еще раз посмотреть, дети подросли. Им нужен советский цирк, они выросли на этом».

А артисты внутри страны зарабатывают не меньше, чем имели бы на иностранных гастролях. Наоборот, у русского зрителя появился шанс увидеть тех артистов, которые годами имели западные контракты.

В новом спектакле у нас работают отличные клоуны. Называются «Трио без носков», хотя, предвосхищая вопрос, работают на арене в носках. Но вот такое название выбрали. У них маленькие смешные скетчики, но заканчивают они спектакль живым исполнением «Show must go on» Фредди Мэркури. И зал всегда встает при этом! Такой накал эмоций дают ребята. Я их давно хотел получить, но они в основном работают в Европе, очень востребованы. И вот теперь их сможет наконец увидеть российский зритель.

— Говорят, клоуны — самая высокооплачиваемая цирковая профессия, и у них гастроли расписаны на годы? Смешным быть сложнее, чем смелым?

— Да, так было всегда и во всем мире. Клоун — это же актер. И он обязан быть талантливым, чтобы понравиться зрителю. Хотя сейчас в цирке мы требуем артистизма от каждого, кто выходит на сцену. И если ко мне придет человек, который делает рекордное количество сальто-мортале, но делает их коряво и на арене не смотрится — он нам неинтересен. И публике неинтересен. Это же не олимпийские игры, это шоу.

Так вот, клоуны. Был период в истории советского еще цирка, когда организовался выброс талантливых смешных клоунов. Вдруг. Никто не знает и не узнает никогда, почему. Звезды так встали. Еще работал Карандаш, появились Ширман, Енгибаров, Марчевский, Олег Попов. Только выбирай. А потом все вернулось на круги своя.

Клоун — это единственная цирковая дисциплина, которой нельзя научить, клоуном надо родиться.

— Но в цирковом училище есть такое отделение...

— Есть, и преподают там бывшие клоуны, хорошие и в свое время профессиональные. Но этому нельзя научить. Я вот сам закончил журфак. Но считаю, журналистике как и писательству научить нельзя. И тут то же самое. Настоящий клоун уже с детства мечтает об этой профессии, но при этом молодых клоунов не бывает. Надо пожить, научиться понимать и чувствовать.

Я вам расскажу пример из жизни отца. У него был приятель — директор магазина «Минеральные воды». Отца прооперировали — язва открылась, и при выписке прописали минеральную воду, не сильно популярную, которой в магазинах не было. Поехал он в тот магазин, зашел к директору, разговорились, нашли общий язык — оба были фронтовики, обожали анекдоты. Так возникло регулярное общение. Вот как-то ему между делом говорит: «Вы знаете, из вас мог бы получиться клоун. Потому что есть пластика, юмор, сарказм». И тот вдруг побледнел, как наволочка, и отвечает: «Юра, это же была мечта всей моей жизни. А сейчас не поздно?» Увы, на момент этой беседы директору было уже под 60.

— На цирке можно хорошо зарабатывать?

— Олигархов от цирка нет. Я не беру цирк Дюссолей, это другая история. Владельцы цирка состоятельные люди, но не более того. Иногда занимаюсь со студентами, которые учатся на продюсеров. Всегда их предупреждаю, это не миллионная профессия. Но одно могу гарантировать: скучно не будет никогда.

На новом спектакле уже на первые дни все билеты проданы. Мы уже много лет не даем рекламу спектаклей. Уже который год, когда начинает раскручиваться проект, первый зритель приходит, и возникает за ним вторая волна, что называется, сарафанное радио. У нас была молодежная программа «Вместе со временем». Там средний возраст труппы — 22 года. Вместо традиционных ярких костюмов — футболки, бейсболки, джинсы. Из атрибутики — и скейты, и велосипеды, такая уличная история. Так вот после первых же спектаклей к нам повалили тинейджеры, пошла молодежь. Студенты целыми курсами шли.

Ну и ждем возвращения иностранных туристов. Особенно китайцев. У них в отношении Москвы есть две обязательные точки посещения — Кремль и цирк. Не побывал там или там, значит, Москву не видел.