Кто охотится на картины? Зачем искусствоведу политическая смелость?

Как коллекции Пермской государственной художественной галереи удалось встать в один ряд с Третьяковкой, Пушкинским музеем и даже Эрмитажем?

В начале ноября галерее исполнилось 95 лет. За годы коллекция увеличилась до 50 тыс. экспонатов. Многие из них буквально добывали в неравных «схватках» с конкурентами. О том, как удалось добиться успеха, рассказала президент галереи Надежда Беляева.

С чего начиналась коллекция?

Лариса Садыкова, «АиФ-Прикамье»: Как возникла Пермская художественная галерея?

Надежда Беляева: Совет Пермского научно-промышленного музея предложил создать художественный отдел, и в 1907 году он появился. На его основе 7 ноября 1922 года, за пять лет до 200-летия Перми, создали художественную галерею. Потом, при национализации крупных частных коллекций, шедевры распределили по музеям, и эти экспонаты стали основами художественных музеев. Мы таким образом получили 150 экспонатов.

Чуть позже, благодаря директору галереи Николаю Николаевичу Серебренникову в коллекции появились деревянные боги. Он был сыном священника, очень хорошо разбирался в искусстве и вскоре стал собирать экспонаты, связанные с Уралом. По бездорожью отправлялся в отдалённые районы, чтобы целенаправленно собирать уникальные экспонаты. Церкви разрушали и разворовывали, процветал вандализм, поэтому директор галереи старался за одну экспедицию вывезти как можно больше экспонатов. Так к нам попали деревянные скульптуры, иконы, золотное шитьё с евангельскими сюжетами и многое другое.

– Коллекционеры часто дарят работы музеям?

– Шедевры живописи очень дорогие, и просто так с ними не расстаются. Но среди наших дарителей были коллекционеры. Виктор Селиванов передал нам несколько работ в стиле андеграунд. Живущий в Англии художник-коллекционер Кирилл Соколов при жизни завещал галерее английскую часть своей коллекции. Несколько работ передал коллекционер Вайхрд из Германии. Охотнее картины дарят сами художники: к примеру, Петров-Водкин подарил нам «Портрет жены».

– В коллекции есть уникальные полотна художников, которые просто не могли вам подарить их сами. Как они попадают в музей?

– Значительную часть работ мы купили. Внимательно следили, какие новые картины появлялись, и старались их приобрести. Собиратель очень похож на охотника: у него есть цель, и при её достижении его охватывает страсть. Ради желаемого полотна используешь обаяние и все свои знания. Мы быстро научились общаться с именитыми художниками. Искренне просили и уговаривали их продать работу и, получив согласие, тут же забирали её. Ведь, во-первых, автор за ночь мог передумать. А во-вторых, художнику в любой момент могло поступить предложение от Эрмитажа или Третьяковки. Картина могла «уйти», ведь понятно, что автору лучше выбрать известную галерею. Конкуренция большая: далеко не все работы подходят для музейных коллекций, а те, которые подходят, все старались заполучить.

С музейной охотой, кстати, связано много забавных историй. К примеру, как-то нам удалось уговорить коллекционера продать работу неизвестного художника конца XV – начала XVI в. «Сцены из жизни святого Иосифа». Мы везли её из Санкт-Петербурга в Москву обычным поездом. Пришлось выгнать из купе соседа. А затем ранним утром вдвоём несли эту двухметровую картину по пустынной улице в центр Грабаря на атрибуцию. Было, конечно, страшно: вдруг что-нибудь случится?

Как добились признания?

– Когда вы поняли, что пермскую галерею высоко ценят в профессиональном мире?

– Мы не думали об этом, а просто менялись сами и меняли музей, во многих вопросах опережая коллег из других регионов. К примеру, первыми стали изучать и презентовать ценителям искусства художественную жизнь края. В советское время музеи работали в рамках идеологии партии. Но в 1928 году, когда православие подвергалось жёсткой критике, пермская галерея открыла выставку деревянных скульптур. Это было опасно, и Николай Серебренников сделал смелый шаг: под лозунгом борьбы с религией он ввёл в художественный лексикон новый оборот «предметы религиозного культа», благодаря чему люди смогли увидеть уникальные экспонаты. Также мы первыми в России показали выставку, посвящённую Сергею Дягилеву: экспозицию с экспонатами из 32 государственных и частных собраний. Это был музейный прорыв того времени. К нам съехались почитатели импресарио – музыканты, искусствоведы, балетоведы. Имя Дягилева тогда было под запретом, поэтому коллекционеры показывать работы не могли. И некоторые экспонаты зрители увидели впервые.

Какой будет новая галерея?

– Каким проектом сейчас можно удивить профессиональное сообщество и простых ценителей искусства?

– За пять лет до столетия галереи мы мечтаем сделать совершенно другой музей – с новыми пространствами, новой концепцией показа и иной комфортностью для посетителей. Вы не узнаете наши привычные экспонаты! Кроме того, мы сможем показать коллекцию периода XX века.

Сегодня современный музей должен быть другим. Это не просто залы для экспозиций, а особая дружелюбная атмосфера. Чтобы люди могли там посидеть, поговорить, а может быть, назначить свидание посреди всей этой красоты. Это место, где за чашечкой кофе можно говорить о музыке и искусстве.

Думаю, к 300-летию города должен появиться новый музей. Такой, чтобы все снова говорили, что в Перми очередной прорыв в культурной жизни.