Хочу предупредить читателей - это исключительно мое мнение. Я не спорю с поклонниками романа (фильма) И никому свое мнение не навязываю. Но я не хотела руководствоваться бесчисленными рецензиями и высказываниями. Хотела все понять сама. И поняла. Заранее прошу меня простить, я не умею писать рецензии. Сейчас я пишу о том, какое впечатление произвела на меня книга Гузель Яхиной. Дело в том, что я никогда не ведусь на ярлыки и титулы. Как там говорил Собакевич? «Ты мне лягушку хоть сахаром обсыпь, я ее в рот не возьму». Слова «топ в рейтинге», «шедевр», «бестселлер» для меня пустой звук. Для меня главный судья — я сама. Когда-то все сходили с ума по книге Павла Санаева « Похороните меня за плинтусом». Я еще не успела найти книгу, как позвонила подруга и сказала, что читать ЭТО невозможно. Я взяла у нее книгу. И едва смогла дотянуть до половины. Отвратительное чувство — своими глазами наблюдать, как человек предает свою семью, выставляя все это не просто напоказ — на весь мир. Куда там бедному Павлику Морозову. Жаль Всеволода Санаева, за что ему все это? Вот и сейчас я, почти падая под обвалом мнений и рецензий, решила своими, так сказать, глазами увидеть, в чем причина такой шумихи. Увидела. Я бы раньше дочитала. Но пришлось читать с компьютера, чего я ужасно не люблю. И, смею заверить, напишу все, о чем думаю. Скажите, какие два вопроса задают вам люди, узнавшие, что вы читали ту или иную книгу? Понравилось — не понравилось? Интересно — неинтересно? Так вот: если бы не данное себе обещание, я бы бросила читать, даже не дойдя до середины. Потому что это неинтересно. Потому что это написано серым, суконным, рубленым языком, на серый, тысячу тысяч раз написанный, переписанный, пережеванный сюжет. Подобные книги появлялись еще во времена СССР, причем многие были написаны неизмеримо более талантливо. Рыбаков, скажем, Шаламов…. Если насчет бед коллективизации и трагедий гражданской войны, то я с куда большим удовольствием перечитаю «Тихий Дон» и «Поднятую целину». Если насчет того, чтобы вышибить слезу по поводу тяжкой участи татарской крестьянки — это не ко мне. Я о тяжелой участи крестьянки, правда, не татарской, а русской, но разницы не вижу, читала у русских классиков. Которых Яхина, по всей видимости. в руки не брала. «В полном разгаре страда деревенская Доля ты русская, долюшка женская»…. Ну, замените слова «Доля ты русская» на «Доля татарская ( узбекская, таджикская, украинская)». Никакой разницы. Читайте ХОРОШИХ писателей. Салтыкова-Щедрина, Терпигорева-Атаву. Григоровича. Да того же Нечуй-Левицкого! Ну, и так далее. Из книг которых вы узнаете, что доля любой крестьянки, любой национальности была нелегкой. Беспросветная жизнь, тяжелейшая работа, и, да, злыдни-свекрови… можно подумать, в том же Узбекистане келинки-невестки не стонут от издевательств свекровей, причем, даже в наше время… Если мне хотели рассказать о голоде в Поволжье в двадцатых годах прошлого века, так голодали не только татары. Голодали все жители Поволжья. Всех национальностей. Регион такой. Засушливый. Опять же, госпожа Яхина, видимо, русских классиков не читала, и лозунгов двадцатых годов тоже. Фраза «Помощь голодающим Поволжья» - вошла в историю. Как в произведениях дореволюционных классиков, так и в призывах революционных газет. (Если не ошибаюсь, подобный призыв появлялся даже в «Двенадцати стульях», конечно, в мошеннических целях Так что ничего нового. Только написано плохо. В отличие от писателей, знавших, о чем пишут. Видите ли, любой писатель-профессионал, прежде чем книгу написать, материал соберет. Изучит, так сказать, тему. А тут… Яхина пишет о необразованной, невежественной, темной крестьянке. Скорее, полуживотном. Каковых в царской и красной России было несть числа. Если помните, я недавно писала об одной даме, Полин Саймонс, вздумавшей наваять сагу о ленинградской блокаде, под названием «Медный всадник». По воспоминаниям своего дедушки. Мне пришлось все это переводить.Тогда я вооружилась терпением и стала исправлять бесчисленные ляпы и глупости, которыми была усеяна каждая страница. Человек не знал ничего: ни истории, ни географии, ни положения на фронтах, ни даже цвета флагов. Зато совершенно бездарная стряпня безотказно вышибала слезу из чувствительных дам, рыдавших над судьбой героини. Точь в точь, как в данном случае. Можно сказать, близнецы-сестры. Одинаковые ленивые бездари, не дающие себе труда изучить то, о чем пишут. И вот этот позор у нас считается литературой? Вранья столько, что я даже не дам себе труда пытаться все перечислить. При одной мысли о том, что мне снова придется исправлять чьи-то фантазии, начинает трясти. Одного раза, как говорится, достаточно. Но все-таки... Человеку неведомо, что раскулачивали кулаков. Само раскулачивание происходит от слова «кулак». Кулаками считались те, кто держал наемных работников. Или те, у кого были, скажем, винокурня, мельница, маслобойка, крупорушка…. Муртаза не был никаким кулаком. Он был середняком. Просто крепким хозяином. Которого, кстати, убили просто так. Ну, да, все же красноордынцы — варвары и преступники! В таком случае, куда высылают и почему раскулачивают Зулейху? Просто потому, что у нее убили мужа? На обратной дороге с кладбища? Даже не сделав попытки разыскать спрятанное зерно? Почему, попав в Казань, абсолютно неграмотная, никуда не выезжавшая доселе Зулейха безошибочно узнает значимые места города? Почему поезд с выселенными полгода идет до места назначения, да к тому же с немыслимыми для того времени послаблениями и нарушениями режима перевозки врагов народа? Почему автор старается показать, что притесняли и выселяли исключительно татар, причем все выселявшие — русские красноармейцы, ( красноордынцы) - грубые, бесчувственные, подлые твари? Других не было? Или никто не объяснил автору (таким, как она, необходимо объяснять), что немыслимо и невозможно писать ту эпоху двумя красками — белой и черной? Она, как и сами жившие тогда, были разноцветными, причем оттенки и цвета зачастую смешивались. Почему в этот самый Семрук крымские татары вдруг стали прибывать в 1942 году, и при этом автор объясняет, что выслали их, так сказать, превентивно, до начала боевых действий? Наверное, ей будет интересно узнать, что советские войска оставили Крым в 1941 году, а крымских татар депортировали в 1944, после возвращения наших войск. Что это?! Попытка столкнуть лбами казанских и крымских татар или объединить их в одно сообщество одинаково обиженных и отверженных? Так казанские татары ( простите, может, я неправильно называю, но так их называли в Ташкенте) массово немцам не служили. Там одних Героев Советского Союза не пересчитать. До сих пор помню, как на вступительных экзаменах в университет, мы с другом Сережей Немовым писали сочинения на свободную тему: «В жизни всегда есть место подвигу». Так я писала по «Реквиему» Рождественского, а он — о поэте Мусе Джалиле, казненном в тюрьме Моабит. Так что пыталась Яхина напрасно. И то, что даже человек, вернувшийся с войны (Горелов) и можно сказать, искупивший кровью , все равно остается негодяем — весьма показательно… А уж сцены с «антисоветскими» изображениями Парижа и Ленинграда… я бы зарыдала, но почему-то смеяться хочется. Парадоксально и то, что Зулейхе на поселении живется куда лучше, чем в родной деревне. Не находите? В родной деревне — мрак и туман. Здесь же особенного надзора нет, никто не притесняет, не угнетает, не бьет, не заставляет работать до упада. И вправду получается, что Яхина, пытаясь очернить тогдашнюю действительность, достигает прямо противоположного результата. Что забитая полудурочка немного пришла в себя и уже не так боится окружающего мира, где люди, в основном, к ней добры? Похоже, новомодный автор старалась, как лучше, а получилось в точности, как в изречении Виктора Черномырдина. Но если первая часть — просто скучна и бездарна, то вторая часть поражает некоей фрейдистской патологией. Извращенный Эдипов комплекс цветет пышным цветом. Неужели можно настолько не знать и не уважать устои, обычаи и уклад жизни мусульман, чтобы посметь писать ( простите, не знаю, как выдерживает бумага, но я краснею, хоть и не ханжа, просто речь идет не о любовнике , а о сыне), о неодолимом желании целовать «крупную розовую загогулину мужской плоти между сыновьими лапками»… еще раз простите, любая, повторяю, любая мусульманка и не только мусульманка брезгливо сплюнет, прочитав вот это. А когда до меня дошло, что мать от исступленной (скажем прямо, патологической, почти граничащей с инцестом) любви к сыну, спит с ним в одной постели… Скажите мне, какая нормальная татарка… нет, какая нормальная мать допустит вот это?! Спать в одной постели не с маленьким больным ребенком, а с восемнадцатилетним парнем?! Неудивительно, что татары возмутились. Напиши эту книгу, скажем, узбечка, возмутились бы узбеки. Таджики. Азербайджанцы. И были бы совершенно правы. А, как кажется автору, невыносимо оригинальный пассаж о том, как героиня спит с убийцей собственного мужа? Не пора ли нам, товарищи вспомнить Уильяма нашего Шекспира. И башмаков еще не износив, в которых шла за гробом мужа… Короче, вспышка стокгольмского синдрома в кулацком поселении… Удивительно, как еще автор не догадалась сделать из Юзуфа Гамлета местного разлива. При его-то образовании! Ну, прекрасные фантазии о художественно-языковом-медицинском образовании Юзуфа оставляем на совести автора. И не такое бывало. В смысле чудес.. Только, боюсь, чудеса продлятся до первого же населенного пункта, где мальчика начнут расспрашивать, откуда он, в какую школу ходил, чем занимаются родители… При всем утонченном образовании он абсолютно не приспособлен к жизни в нормальном обществе. Ну, не сможет он соврать. Выложит правду и далее все предсказуемо, Но мне хочется спросить вот что: Зулейха открывает глаза. В смысле открывает на что-то? На что? Все происходящее как бы протекает мимо, она не становится ни умнее, ни образованнее, ни грамотнее…. Что видят ее открытые глаза? Что все советское плохо? Так это видят широко открытые глаза автора. У которого нет ни одного ярко выписанного характера, ни одного ярко поданного события. Впечатление, что кто-то дал ей задание. Написать вот это. Бездарно, коряво, лживо… Я слышала рецензию писателя Татьяны Соломатиной. Она утверждает, что по словам ее друга, члена комитета по премиям, приказ был спущен сверху. Не удивлюсь. Удивляюсь другому: почему вот это показано по каналу «Россия» в канун Дня Победы? Тут поневоле станешь охотником за ведьмами, и станешь повсюду видеть пятую колонну… Повторюсь: я прожила треть жизни среди разных национальностей. Только в нашем дворе жили русские, татары, евреи, украинцы, потомки поляков... Тогда никто не пытался разжечь ненависть к другому народу. Сейчас пытаются. Стараниями таких, как Яхина. И последнее: фильм я не смотрела. И, разумеется, не буду. Но прочитала любопытный пост. Вернее, перепостов его было несколько. Позволю себе привести его здесь. Пишет журналист Дарья Митина: «Поначалу тошнотворной залепухой возмутились коммунисты - коммунистическая пресса расцвела критическими рецензиями, а партия "Коммунисты России" даже официально обратилась в Минкультуры и на телевидение с требованием снять сериал с показа. Но от коммунистов у нас в последние тридцать лет отмахиваются, как от назойливых мух, и создатели фильма ненадолго расслабились. И вдруг - гром среди ясного неба. Дотошные и небрезгливые зрители, из тех, кому хватило сил не бросить просмотр после первой серии, обратили внимание на феерический эпизод переклички ссыльных, которую проводят кровавые чекисты перед тем, как отправить несчастных арестованных татар на съедение живьём кровавому Сталину. Мордатый энкаведист выкрикивает фамилию-имя зека, а зеки покорно из толпы отвечают "Я!" В фильме это звучит так: - Таджуддин Талгат! - Я! (для тех, кто не в курсе, Талгат Таджуддин - Верховный муфтий РФ) - Гайнутдин Равиль! - Я! (Равиль Гайнутдин - председатель Духовного управления мусульман РФ). - Марджани Шигабутдин! - Я! (Шигабутдин Марджани - крупнейший татарский богослов 19-го века, мухтасиб Казани, имам первой казанской мечети) - Идрисов Умар! - Я! (Умар Идрисов - первый председатель Духовного управления мусульман Нижегородской области) - Пончаев Жафяр! - Я! (Жафяр Пончаев - бывший председатель Духовного управления мусульман Санкт-Петербурга) - Габдрахимов Габдессалям! - Я! (Габдессалям Габдрахимов - видный оренбургский муфтий 19 века) - Султанов Мухамедьяр! - Я! (Мухамедьяр Султанов - также видный оренбургский муфтий 19 века) Такого поношения не смог стерпеть уже российский муфтият, ставший невольным союзником коммунистов. Член Общественной Палаты муфтий Альбир Крганов отправил возмущённые письма в Правительство и Добродееву, запросивши объяснений.» Перетрусившая продюсер залепетала, что "художники по реквизиту (!!!!!) для создания этой сцены просто искали популярные татарские имена». У них художники по реквизиту сценарии пишут, а вы удивляетесь. Очень не хотелось бы, чтобы сотрудников «России-1» постигла участь журналистов парижского «Шарли эбдо». Но ведь какая-то сука, какой-то «спящий» с этого канала пролоббировал именно во время эпидемии поставить в эфир эту провокационную, бездарную гнусь, разжигающую рознь между братскими русским и татарским народами». Подчеркиваю: это развернутая цитата их статьи Дарьи Митиной, дочери и жены мусульманина. Я считаю, что тот, кто подбирал имена, однозначно хотел сделать гадость. Уж больно стройно они подобраны. Именно со знанием дела. Тот, кто это сделал — знал, и хорошо знал упомянутых в списке людей. Только адресована гадость кому? Создателям фильма, чтобы показать, какие они ничтожества? Или достойным людям, упомянутым в вышеприведенном списке? Чтобы знали, как легко их унизить? На месте духовных лиц я бы подала в суд на создателей фильма. И потребовала бы морального ущерба. В защиту чести и достоинства. И, да, Чулпан Хаматова права, сказав, что невежество порождает варварство. Абсолютно точная оценка ситуации. По крайней мере, с книгой. Но видимо, и с фильмом тоже… Я тут еще поразмыслила. Почему назвала рецензию «У семи нянек»? Да потому что несмотря на все заботы и хлопоты покровителей, многочисленных редакторов (у романа «Дети мои» аж целых три, удивительно), и главной няньки, госпожи Улицкой, дитя более всего похоже на унылую графоманскую серую мышь. И если вот это чудовищное нагромождение вранья, невежества, бездарности и безграмотности теперь считается шедевром современной литературы, и не только литературы, а театра и кинематографа, значит, остается сделать неутешительный вывод. Литература, театр, кинематограф умирают. На смену приходит торжествующая попса с лозунгом «Все на продажу». Хорошо, что мне не придется долго наблюдать все это. Татьяна ПЕРЦЕВА
