От карнавала до вокзала за 30 лет. Как Рязанов помирился с Гурченко
11 февраля 1983 года в прокат СССР вышел фильм Эльдара Рязанова «Вокзал для двоих» — в нем режиссер снова снял в главной роли Людмилу Гурченко, которую когда-то считал «актрисой одной роли».
11 февраля 1983 года в советский прокат вышел новый фильм Эльдара Рязанова «Вокзал для двоих». Картина уже популярного режиссера была тепло принята зрителями, она стала лидером года среди отечественных релизов (её посмотрело 35,8 млн человек), уступив только зарубежным хитам — «Укрощению строптивого» с Адриано Челентано и польскому «Знахарю». «Вокзал» был отобран в основной конкурс Каннского кинофестиваля, но остался там без призов — среди конкурентов были Андрей Тарковский с «Ностальгией», «Смысл жизни по Монти Пайтону» и японская «Легенда о Нараяме».
Для самого Рязанова «Вокзал для двоих» был своего рода вехой. Этим фильмом он окончил свою трилогию о любви двух несчастных людей, начатую «Иронией судьбы» и «Служебным романом». Кроме того, именно «Вокзал для двоих» стал для Рязанова тем фильмом, которым он буквально «закольцевал» свою карьеру, снова пригласив на главную роль Людмилу Гурченко, с которой толком не работал со времен своего и её дебюта — «Карнавальной ночи».
«Главное же в том, что бриллиант — был»
В своей книге воспоминаний «Неподведенные итоги» Рязанов писал, что на роль Леночки Крыловой в «Карнавальной ночи» было много претендентов, и поначалу Гурченко не была в числе фаворитов:
«Способная студентка второго курса ВГИКа. Мы знали, что она музыкальна, ритмична, хорошо поет, танцует. Что же еще нужно для ревю?»
Но пробы начинающая актриса завалила — как пишет режиссер, из-за неопытности молодого оператора-дебютанта: «Он снял Гурченко так, что ее невозможно было узнать: на экране пел и плясал просто-напросто уродец. Несмотря на несомненную одаренность молодой артистки, было ясно, что она никогда не будет сниматься».
Но уже через три съемочных дня выбранная и утвержденная на роль актриса была уволена из проекта. Рязанов не называет её имени; в своих книгах он про коллег вообще упоминает очень чутко и деликатно — а вот киночиновников советской поры не жалеет абсолютно.
И с подачи тогдашнего главы «Мосфильма» Ивана Пырьева в «Карнавальной ночи» появляется Гурченко, которой роль Леночки подошла идеально.
«Душа молодой актрисы пела, излучала талант, а темперамент бил во все барабаны. Здесь работу гримеров и костюмеров можно было сравнить с огранкой бриллианта. Главное же в том, что бриллиант — был!» — заключал Рязанов.
«Я ему не нравлюсь!»
Похвалы в адрес Гурченко режиссер изложил на бумаге гораздо позже выхода фильма, уже в 80-е, когда выпустил свои «Неподведённые итоги». Но неизвестно, каким было настоящее отношение Рязанова к актрисе сразу после всесоюзного триумфа — в книгах он говорит о ней более чем комплиментарно и любые разногласия отрицает.
«Когда на творческих встречах Людмилу Гурченко спрашивали в записках: "Почему вы не снимаетесь в фильмах Рязанова?" — она отвечала коротко: "А я ему не нравлюсь!" Зал, конечно, ахал. Как же так? Публике Гурченко нравится, а Рязанову, видите ли, нет!» — отмечал Рязанов в воспоминаниях.
По сути, разумеется, он прав — тут нельзя было оперировать категориями «нравится — не нравится». Между ними не было ссоры, не случалось и громких скандалов. Просто, по мнению режиссера, жизнь разводила его и Гурченко в разные стороны.
В следующую свою работу Рязанов Гурченко не позвал — в «Девушке без адреса» снялась ещё одна начинающая актриса Светлана Карпинская. Но вот в «Человека ниоткуда» пригласил, хотя и признавал, что полноценной совместной работы не получилось.
«В этой картине доминировали три мужские роли, а женская, хоть и считалась главной, на самом деле была очень даже второстепенной. Роль была не выписана, лишь едва обозначена. Зацепиться за какую-нибудь черту характера, развить, обогатить эту схему оказалось не по плечу ни артистке, ни мне. Эта работа прошла для нашего творческого дуэта бесследно», — с горечью заметил Рязанов.
Да и фильм ждала не самая приятная судьба — его критиковали и на стадии приемки, а потом главный идеолог страны Михаил Суслов разнес картину на XXII съезде КПСС, и «Человека ниоткуда» сразу же сняли с проката.
Но Рязанов и Гурченко пытались поработать вместе снова и снова. Она пробовалась на роль Шурочки Азаровой в «Гусарской балладе», но — «оказалась не готова к съемке, путала текст, играла вяло, неуверенно». Сама Гурченко вспоминала, что «та проба была далеко не лучшая в ее жизни». У неё были неурядицы в жизни, которые и повлияли на то, как она вела себя перед камерой. Ситуацию могли исправить повторные пробы — если бы Рязанов знал о проблемах актрисы. Но он не знал.
«Я решил, что она оказалась актрисой лишь одной роли. И в глубине души поставил на ней крест. Судьба развела нас на долгий срок».
«Так и не сыграла роль Нади»
Судьба действительно развела Рязанова и Гурченко на весьма долгий срок. После «Гусарской баллады» прошло целых десять лет, прежде чем актриса снова пришла на пробы в фильм этого режиссера. Это была «Ирония судьбы, или С легким паром», а пробовалась Гурченко на роль Нади Шевелевой. Но её подвела предыдущая работа — музыкальная комедия «Соломенная шляпка», где она снималась с Андреем Мироновым. И на пробах в «Иронию судьбы» их поставили вместе — Миронов претендовал на роль Жени Лукашина. По мнению Рязанова, это партнерство «оказало дурную услугу обоим исполнителям».
«Они, как давно и хорошо сыгранный эстрадный дуэт, понеслись в лихой комедийной манере, очень далекой от моих режиссерских намерений. Перед камерой играли два комедийных "зубра", которые не могли соскочить с манеры и интонации "Соломенной шляпки". На экране действовали жизнерадостные и смешные персонажи, но "из другой оперы"», – писал он.
Режиссер же тогда прощался с условной комедийной легкостью, искал новую стилистику и новую интонацию, но не увидел их в этом дуэте. На роли были выбраны Андрей Мягков и польская актриса Барбара Брыльска.
«Роль как бы "надевалась" на актрису»
А вот на главные роли в «Вокзале для двоих» оба актера попали фактически без проб, но разными путями. Олег Басилашвили получил роль Платона — пианиста, который взял на себя вину за аварию и оказался в колонии — благодаря шуточной расписке, в которой Рязанов на премьере фильма «О бедном гусаре замолвите слово» дал обязательство снимать актера в каждом своем следующем фильме. Следующим, собственно, и оказался «Вокзал...», Басилашвили не постеснялся напомнить об обещании, а Рязанов не особенно и сопротивлялся. С Гурченко всё оказалось сложнее.
По мнению Рязанова, та судьба, которая прежде их с Гурченко разводила в разные стороны, в 1980 году вдруг принялась «сводить» их обратно. Сначала они оказались за одним столиком на вечере «При свечах» в Доме актера — и очень мило пообщались. Потом Рязанов посмотрел передачу «Песни военных лет», где пела Гурченко — и испытал такое потрясение, что сразу позвонил актрисе, которая в тот момент была на гастролях в Венгрии. В начале 1981-го у них состоялось «выяснение отношений перед стомиллионной аудиторией» — в передаче, посвященной песням и музыке в фильмах Рязанова, делать которую без Гурченко, конечно, не имело смысла.
«Этот эпизод окончательно сломал барьер, разделявший нас долгие годы», — признавался Рязанов.
Но главная женская роль в «Вокзале для двоих» всё же не была изначально предназначена для Гурченко.
«Когда сочинялся сценарий, мы еще не знали, кто должен играть героиню. Но уже второй, третий, четвертый варианты киноповести писались не только с целью более точного и глубокого проникновения в жизнь. Выверялась и роль Веры — примерялась, уточнялась, корректировалась с учетом личных и артистических качеств Людмилы Гурченко. Роль как бы "надевалась" на актрису», — вспоминает Рязанов.
Для Гурченко роль официантки Веры тоже стала своего рода испытанием, сломом привычной для неё парадигмы работы в кино.
«Я пришла к Рязанову с твердым решением делать всё, как он скажет. Первое время на репетициях, в разговорах, на пробе слушала, сплетала и приспосабливала "свое" к "его". С большим вниманием осваивала его правила игры: "Ребята, вы не молчите. Что мешает, сейчас перестроим, перепишем"», — вспоминала она в книге «Аплодисменты».
Гурченко в итоге совпала с той интонацией, которую Рязанов развивал со времен «Иронии судьбы». Да и сама актриса показала новую грань своего таланта, и в 1983 году ей присвоили почетное звание народной артистки СССР — «за заслуги в развитии советского киноискусства».