«Красота захватит мир». Розовые, феминные и тотальные инсталляции томских художниц
«Ресентимент в наших маленьких шкафах»
Ника и Аксинья Сарычевы — сестры и уже пять лет соавторки. Работают как арт-группа «Малышки 18: 22».
«У нас много работ про детство. В большинстве случаев наши работы воспринимаются на чувственном уровне. С их помощью мы пытаемся разбудить внутреннего ребёнка, который есть в каждом, и обычно ранен, травмирован. Много работаем с этими темами. Если человек закрыт, беседуем с ним, помогаем раскрыться», — объясняет Ника Сарычева.
Екатеринбургская выставка «Как стать красивой» в галерее «Антонов» и тюменская «Это только бизнес, милый» в «Конторе пароходства» будут работать по крайней мере до конца апреля. Эти три проекта — тотальные инсталляции.
«Наш метод работы называем „Обживание пространства“. Неделю монтируем выставку с утра до ночи, практически живём в экспозиции. Часть арт-объектов привозим с собой, часть создаём на месте и используем некоторые предметы, которые есть в галерее. В этом много ситуативного. Есть стереотипы о том, как художник готовит выставку: должен быть какой-то план. У нас всё по-другому, и мы эту тему продвигаем», — рассказывает Аксинья Сарычева.
Среди экспонатов выставок Аксиньи и Ники — выброшенные или сданные в секонд-хэнд вещи, а также выполненные сестрами «зины» (самодельные журналы). Похожая на научный трактат аннотация, включенная в экспозицию «Как стать красивой», — тоже художественное высказывание. Не пресс-релиз, а эссе. Из аннотации посетители узнают, что художницы оттолкнулись от вышедшей в 1994 году книги, название которой дало имя выставке.
«Вы попали на конкурс красоты среди произведений искусства, бытовых предметов, старой мебели, большого проходного пространства, маленьких предметов и нашего прошлого и будущего! — сказано в тексте. — Что красивее: руины огромной страны или огромный ресентимент в наших маленьких шкафах, под тумбочками и за старым комодом?»
В книге красота приобретает утилитарный аспект: «Чтобы быть красивой, надо пользоваться косметикой и выполнять определённые ритуалы».
Красота нужна, чтобы сражаться за любовь и ресурсы. Художницы напоминают, что, по западной традиции, происхождение конкурсов красоты связано с мифом о яблоке раздора: «Именно с этого началась Троянская война».
«Как обычно, мы исходим и из личного опыта. В детстве я участвовала в „Конкурсе красоты и талантов“ в городе Асино Томской области. И, конечно же, самыми талантливыми и красивыми оказались дети спонсоров этого конкурса. — вспоминает Ника Сарычева. — Исходя из этого опыта, мы говорим о бесполезности тех соревнований, где важна победа любой ценой. Смысловое поле расширяется от провинциально конкурса красоты до… Например, до масштабов страны. То есть все начинается с малого, а потом вырастает. И вот тут интересно: до чего оно вырастает».
Тайга.инфо: В екатеринбургской выставке прочитываются отсылки к смерти, к похоронному обряду: увядшие цветы, надкусанные яблоки, осколки стекла, которыми усыпаны ковровые дорожки — как символы разбитых жизней.
Аксинья: Во многих наших выставках есть отсылки к похоронному. Это касается стереотипов, которые для нас — что-то замогильное, неживое. Стереотипы отмирают, и мы хотим, чтобы поскорее.
Тайга.инфо: В экспозиции про конкурс красоты есть хищные, агрессивные образы. Изображение танка и автомата. Розовое платье с черными щупальцами.
Ника: Платье с щупальцами — это объект, который создавался месте. Он вошел в проект «Принцесса предпочла обратиться» про потребление смыслов, переоценку стереотипов и метаморфозы. Автомат Калашникова и танк изображены нежными розовыми красками, и украшены волосами. Эти две картины называются «Красота захватит мир».
Чуть раньше екатеринбургской открылась тюменская выставка Сарычевых «Только бизнес, милый».
Аксинья: Мы затронули тему потребления. Выставочное пространство делится на две зоны — «офис» и «склад». Офис розовый, а склад — пыльный. Обычно розовое воспринимается как что-то милое и безобидное, но здесь розовый — ловушка. А на пыльном складе хранится, на первый взгляд, невзрачное, но на самом деле — трогательное, хрупкое, настоящее.
Тайга.инфо: В пространстве «склада» есть закрытые картонные коробки. Что в них спрятано?
Аксинья: Разные вещи. Коробки закрыты. Никто не знает, что внутри.
Ника: Интересно, что вы заметили. Там как будто что-то запрещённое. На самом деле: в наших реалиях запрещено быть человеком. Там как раз объекты про хрупкое и настоящее. Про маленького человека.
Тайга.инфо: У меня закрытые коробки ассоциируются с самоцензурой, которая за последние месяцы укоренилась в сознании и журналистов, и людей искусства.
Аксинья: Мы не активистки, а художницы. Идти на открытое сопротивление — значит кормить репрессивную машину. Ты маленький, а машина огромная. Нужно искать другие способы. Решили, что будем говорить от себя. Как художницы, живущие в Сибири, и получившие тот опыт, который у нас есть. Круг тем, на которые мы высказываемся, сложился не сегодня и не год назад. Мы говорили про жестокость и боль, про зависимость регионов от центра. И продолжаем об этом говорить так, как мы привыкли.
Тайга.инфо: Новая реальность, наступившая после 24 февраля, как-то вторглась в ваше искусство?
Аксинья: Конечно. Не то что бы этот мир перевернулся, но обострились те проблемы, которые существовали раньше.
Ника: Нарыв лопнул, и все мы оказались под этим гноем.
«Зависимость — это про обнулиться и начать заново»
Тайга.инфо: Понимаю, что ваша арт-группа — не про лобовые высказывания. Но в инстаграме* «Малышки 18: 22» увидел фотографию, которая как раз про то, что больше всего сейчас волнует. Маленькие розовые сланцы в ряд, а в центре — огромные брутальные берцы.
Аксинья: Это часть нашего проекта в московском музее современного искусства «Гараж». Большой розовый зал с большим количеством объектов. Там был, например, календарь, остановившийся на феврале. Самое интересное, как эта выставка могла оказаться в Москве, в таком музее. Но мы рады, что эта выставка случилась.
Тайга.инфо: В ваших работах мир инфантилизма сталкивается с миром жестокости. Судя по последним событиям, жестокость и инфантилизм легко уживаются в людях. Мне кажется, это одна из главных причин 24 февраля.
Аксинья: Да, как ни удивительно, жестокость может являться оборотной стороной инфантилизма. Инфантилизм — это часто про то, что человек не может взять на себя ответственность, не может себя контролировать, и поэтому совершает ужасные вещи. Много параллелей между жестокостью и инфантилизмом, который на самом деле — безответственность. Это прослеживается на примере как отдельных личностей, так и целых государств, и связано с типом зависимой личности. Мы на эту тему вышли, когда думали о зависимости регионов от центра.
Ника: Зависимость — это про обнулиться и начать заново.
Аксинья: Да. Это в чистом виде сознание алкоголика: «Всё, это больше не повторится, с понедельника начину новую жизнь». А потом через месяц он уже думает: «Могу повторить…».
Ника: И забыты все обещания, данные раньше. Мы всё это не понаслышке знаем.
Тайга.инфо: Созданные вами миры отсылают к феям, сказочным принцессам. Что им делать с принцами, которые носят берцы и ведут себя крайне агрессивно?
Аксинья: Вообще мы думали про превращение. Про то, что хорошо бы их превратить в кого-то или во что-то. Когда-то в Новосибирске у нас была выставка «Бутик принцев», где Принцесса превращалась в Чудовище, чтобы спастись. Или Принц превращался в Принцессу. Или Чудовище — в Принца. Такие метаморфозы. Не должно быть крайностей, четких границ, жесткого разделения.
Тайга.инфо: Расскажите про недавнюю выставку в московсокм «Гараже» подробнее.
Аксинья: Это исследовательский проект. Мы должны были на основе того, что есть в архиве «Гаража», сделать свой проект. Выбрали арт-группу «Синие носы». Это наши художники, сибирский иронический концептуализм. Современное искусство в Сибири началось как раз с «Синих носов», и они до сих пор функционируют как группа, занимают важное место в культурном пространстве. Решили проанализировать наши отношения с «Синими носами». Они смешные, ироничные, где-то жёсткие. И у них работы — максимально мускулинные. А наши работы — тоже ироничные и жёсткие, но у нас максимально женский, феминный взгляд. И мы поняли, что являемся противоположностями. На этом и построена экспозиция. Например, в 1999 году «Синие носы» сделали видео «14 перфомансов в бункере», а мы сделали оммаж этому видео — «12 магических историй в подземелье».
Тайга.инфо: Очень запоминающаяся работа — три отрубленных головы в банках, а поверх банок — короны.
Аксинья: Отрубленные головы в банках — это фотография «Синих носов». По-моему, она называлась «Горячие головы». Мы сделали интервенцию — такой бьютивандализм — надели им короны. Еще были их фотографии, на которые мы добавили розовые платья.
Тайга.инфо: Другая ваша работа: на туалетном столике среди безделушек и бижутерии петля из колючей проволоки. Она отсылает к какому-то произведению «Синих носов»?
Аксинья: Один посетитель выставки сказал, что это — женская ловушка. Скорее, это не оммаж, а наше ощущение от сегодняшнего дня.
Тайга.инфо: В ваших тотальных инсталляциях доминирует розовый цвет.
Ника: Основным инструментом с момента начала работы с Аксиньей был розовый — либо на контрасте с тяжёлыми темами, либо с неоднозначными формами. Например, розовые блёстки плюс грязь. Мы относительно недавно вспомнили, что в западной традиции до Второй мировой войны женским цветом считался голубой (небо, цветочки), а розовый -мужским. Цвет разбавленной крови. И в свете последних событий понятно, что розовый может быть ни разу не нежным, а неприятным, мерзким, болезненным — как нарыв, зияющая рана.
«Было норм, а сейчас опасненько»
Тайга.инфо: Не хотелось эмигрировать?
Аксинья: В Томске вокруг галереи «Арс котельная», действовавшей в бывшей заброшке в центре города, сформировалось целое сообщество. Практически все разъехались. Мы пока не уезжаем и не планируем.
Тайга.инфо: Можно ли сейчас в Сибири заниматься современным искусством?
Ника: Нужно. Сложно, но нужно. Мы действуем из любви и безысходности. Безысходность разрешает, а любовь побуждает к действию. И еще не уезжаем, потому что в Томске у нас собака, ипотека, и я заканчиваю учебу.
Тайга.инфо: Что в Томске с выставочными пространствами?
Аксинья: Сейчас в Томске современному искусству почти нет места. Есть художник, которые делают квартирные выставки. Есть филиал Пушкинского музея в Томске, но у него нет своего помещения. Поэтому ближайшее событие, которое им запланировано, состоится только летом — на открытой площадке.
В Томске всё стихийно: появляются какие-то площадки, потом отмирают. Надеемся, появятся новые.
Тайга.инфо: В екатеринбургской галерее «Антонов» и в тюменской «Конторе пароходства», где сейчас действуют ваши экспозиции, современные художники выставляются регулярно? Что в других городах?
Аксинья: Галерея «Антонов» больше ориентируется на классическое искусство, иногда устраивают выставки, вроде нашей. В тюменской «Конторе пароходства» выставки современного искусства проводятся часто. Хороший центр. Площадки, где могут выставляться современные художники, сохранились, например, в Новосибирске, Красноярске и Владивостоке.
Тайга.инфо: На выставках после 24 февраля 2022 года вы сталкивались с новыми цензурными ограничениями?
Аксинья: Осенью 2022 года мы хотели включить в экспозицию в «Гараже» фотографию работы «Синих носов» «Целующиеся милиционеры» и фотографию, где «Синие носы» стояли в трусах на фоне храма Христа Спасителя. Оказалось, что теперь нельзя. Фотографии начала двухтысячных годов. Но тогда было норм, а сейчас уже опасненько.
Тайга.инфо: А из инстаграма* вашей арт-группы не приходилось посты удалять?
Аксинья: Периодически случалось. Однажды нас попросили убрать спорные публикации. Один человек пожаловался в ректорат Томского госунивеситета. Среди этих спорных работ был портрет известного политического деятеля. Портрет с дополнениями.
Ника: С красивыми дополнениями, мы ему сделали макияж.
Аксинья: Мы не стали удалять посты, а просто скрыли до лучших времен.
Тайга.инфо: Вы и памятнику Пушкину губы накрасили.
Аксинья: С него началась серия «Поцелуйная тропа», в которой мы красим губы мужским памятникам. Это работа в стиле бьютивандализм — украшение или вандализм.
Ника: В этой серии мы работаем со стереотипами. Хотим пошатнуть авторитеты, немножко снизить пафос. «Пушкин — это наше всё». Поэтому и начали со «всего». И «Поцелуйная тропа», потому что «…не зарастёт народная тропа». Нам кажется, Пушкин бы заценил, он бы понял, в чём суть.
Тайга.инфо: Инстаграм* вашей арт-группы можно рассматривать как самостоятельный виртуальный проект.
Ника: Используем инстаграм как архив. Это записная книжка. Выкладываем что-то из нашей жизни. Отчасти это продолжение нашей художественной практики. Мы часто в сториз выкладываем сделанные на улицах фотографии брошенных вещей. Например, какой-нибудь маленькой розовой игрушки в грязи. Наши друзья и даже незнакомые люди тоже стали выкладывать такие фотографии и нас отмечать. Такие вещи обозначают какое-то наше общее состояние.
Тайга.инфо: Фотографии в инстаграме*, на которых вы сами. Вы такие и есть или это художественные образы?
Аксинья: Наши фотографии отсылают к стереотипам изображения девушек, почти девочек: несерьезные персонажи в юбках, бантиках, ярком макияже и с утрированным румянцем — кукольным или похожим на какие-то ссадины. Считается, что настоящее искусство не должно выглядеть невзрослым, розовым и феминным. Но мы выбираем выглядеть вот так. Феминизм сегодня — про выбор: можно быть кем угодно, иметь любую идентичность и делать, что хочешь. Стереотипы должны изживать себя и границы не должны быть такими жёсткими.
В 2022-м году начало набирать популярность переосмысление такого явления как «бимбо» (с итальянского — «ребенок»). Так называют стереотипную женщину — красивую, но глупую. Сейчас такой жёсткий стереотип пытаются разрушить.
Ника: Мы настаиваем, что за красивой оболочкой есть ещё глубокое содержание — как в искусстве, которое мы делаем, так и во внешности. Если мы надели короткую юбку — значит, мы просто надели короткую юбку. Нам нравится, как это выглядит, но за внешностью стоят ещё и чувства, мысли. И нам всегда есть что сказать.
Тайга.инфо
*Соцсети Facebook и Instagram запрещены в России. Они принадлежат корпорации Meta, признанной экстремистской и запрещенной в России.