Болезнь украинского сепаратизма

Украина — искусственное государственное образование. Политика большевиков по приращиванию Украинской Советской Социалистической Республики новыми регионами оказалась слишком интенсивной и не была закреплена совместным историческим опытом. Поэтому об Украине мы прежде всего говорим как о failed state — несостоявшемся государстве. Потеря Крыма, война на Донбассе, выступления в Николаеве и Харькове, многочисленные инциденты в Закарпатье, муссирование темы сепаратизма на Буковине и прочее — лишнее тому подтверждение. Регионализм и сепаратизм на Украине — явления естественные и обусловленные историческими и национальными факторами. До 1917 года на территории современной Украины было несколько губерний: Киевская, Полтавская, Екатеринославская, Херсонская, Харьковская, Волынская, Подольская, Черниговская. Причем границы губерний не совпадали с современным административным обустройством Украины, чего только стоит Таврическая губерния, выходящая далеко за пределы Крымского полуострова. Многие географические наименования впоследствии также были изменены — как в советское время, так и совсем недавно — в ходе политики т.н. «декоммунизации». Поэтому до 1917 года Украины как административной единицы просто-напросто не существовало. Две революции и гражданская война изменили положение территорий будущей Незалежной — в 1922 году возникла УССР. Территориально-административное устройство приобрело современный вид. В состав республики были частично включены земли бывших Великого войска Донского, губерний — Бессарабской, Таврической, Курской, Черниговской и даже Минской. В 1939 году в соответствии с пактом Риббентропа-Молотова СССР получил территории Польши и Румынии, которые были включены в состав УССР — часть Буковины с Черновцами, города Станислав, Львов, Тарнополь, Жолква, Броды, Радехов, Унгвар, Мункач, Севлюш. Обратите внимание на польские и венгерские наименования населенных пунктов, вошедших в состав УССР. Некоторые из них потом были переименованы — так мадьярский Мункач стал украинским Мукачево. А в 1954 году уже Крым был передан РСФСР Украине. Советской модернизации просто не хватило времени, чтобы сгладить колоссальные культурные и хозяйственные различия между регионами. Хотя для этого прилагалось немало усилий — например, образовательная политика на новых территориях была подчинена принципу «украинизации». Советский Союз рухнул слишком рано для развивавшегося под крышей советского государства украинского культурного национализма. С ним ушла и эпоха централизовано-директивного управления регионами. 1990-е годы ознаменовали новый этап в развитии Украины. Страна стала суверенной, но чересчур разрозненной — на противоречия между вошедшими в состав УССР позже всех и остальными регионами наложились проблемы, сопряженные с избыточным политическим плюрализмом и преступностью. Место «красных директоров» заняли олигархи, черпавшие поддержку из тех или иных областей, но редко когда — с территории всей страны. В итоге страна получила два Майдана — 2004 и 2014 годов. Стоит обратить внимание на то, как от первого ко второму Майдану увеличивалось влияние националистов, основной силы, выступавшей за унитарную Украину и культурно-политическую гомогенизацию. Есть все основания считать, что, не справившись с задачей ликвидации региональных идентичностей и особенностей, украинское государство столкнется с третьим Майданом, который окажется еще более националистическим, чем два предыдущих. С каждым революцией-переворотом Украина становится всё более враждебной к России. Нам следует сделать ставку на региональные проекты на Украине, — но не по той причине, что они смогут остановить третий Майдан, который неминуемо случится в ближайшие годы, а для деконструкции и без того враждебного украинского государства, которое после прихода к власти парней из «Азова» станет откровенно нацистским. На украинской периферии живут национальные меньшинства — венгры, русины, поляки, румыны. Они боятся подъема радикального украинского национализма. Но еще важнее то, что еще четыре года назад в Харькове, Николаеве, Одессе, Херсоне и Днепропетровске (теперь — Днепр) было достаточно людей, поддерживающих идеи создания собственных, независимых от Киева, республик. Это говорит о многом. Где эти люди сейчас? Кто-то, конечно, уехал, в основном, в Россию, но многие остались и молчат из-за боязни репрессий и агрессивных националистов. Деятельность СБУ и банд вроде «Правого сектора» (деятельность которого запрещена в России, — Ред.), а также СМИ, навешивающих ярлык «сепаратистов» и «предателей» на этих граждан, вынудила их замолчать и забыть о политике. Между тем, регионализм является единственным явлением на Украине, обладающим демократизирующим потенциалом — ведь каждый регионализм готов работать на свой территориально ограниченный проект и не претендует на государственную всеохватность. Именно на это стоило бы обратить внимание европейцам. Третий Майдан может стать шансом для региональных движений на Украине напомнить о себе. Когда во взаимной склоке сцепятся власть, силовики, прозападные «демократы» и националисты, России следует сделать ставку на регионализм, который способен противопоставить свой радикализм требований экстремизму и человеконенавистничеству националистических движений. Мнение автора может не совпадать с позицией редакции