История на каждом шагу: парень, который спас город
Новый выпуск нашего видеопроекта «История на каждом шагу» посвящён лётчику Василию Старощуку. Парню, который спас Новосибирск в Великую Отечественную войну.
Все самолёты перед оправкой на фронт должны были пройти испытания. Для их проведения при авизаводах формировали специальные воинские части. Лётчики работали с большим напряжением — от зари до тёмных сумерек.
Летом 1943 года Новосибирск потряс взрыв. Пожалуй, сегодня самый известный в городской истории Великой Отечественной войны.
«...В хорошую погоду над городом гудело небо, везде носились голубые снизу, зелёные сверху „Яки“, даже выполняли пилотаж. Видимо, в военное время не очень-то придерживались правила, запрещающего пилотаж над населёнными пунктами. Однажды гул мотора перешёл в пронзительный вой, окончившийся глухим ударом, над крышами взметнулся столб чёрного дыма. Самолёт упал на центральной магистрали Новосибирска, Красном проспекте, недалеко от нашей улицы. Через несколько минут мы уже были на месте катастрофы, смотрели на большую, ещё дымившуюся яму; узнали, что лётчик разбился вместе с самолётом».
Это слова очевидца, мальчишки Бориса Орлова, который и сам станет лётчиком-испытателем.
Лётчик Василий Старощук уже закончил испытания и возвращался на завод, шёл на снижение — и тут случилась авария. Часть обшивки самолёта оторвалась и заклинила руль высоты в хвостовом оперении. Испытатель мог только неотвратимо снижаться, без возможности вертикального маневрирования. Поступила команда оставить машину, прыгать. Но внизу был город, и Старощук принял решение дотянуть. Он летел вдоль Красного проспекта, чтобы сесть на большой пустынной площади Сталина (ныне Ленина). Даже шасси уже выпустил. До площади оставалось немногим более 500 метров...
Ю. П. Шаровьев: «Мы, мальчишки, играем в прятки возле своего дома, стоявшего на углу Советской и тихой улочки Журинской. <...> И тут мы услышали взрыв! Что есть ног мы помчались на этот звук. Выбежав на Красный проспект, мы увидели место разыгравшейся трагедии: у деревянного одноэтажного дома, стоявшего возле здания мединститута, зияла воронка с взрыхлённой землёй. Толпа испуганных людей окружала её. Но обломков самолёта не было видно — машина ушла в подвал дома под фундамент, углубилась в землю, и там, на глубине, взорвалась! Удивительно, но дом абсолютно не пострадал, даже стёкла уцелели. Вскоре примчались военные, разогнали людей, оцепили место аварии, начали раскопки, но мы крутились рядом, и я услышал, как один говорил другому, показывая какую-то железяку: „Это всё, что осталось от самолёта!“ Поскольку дело это засекретили, то информация о событии передавалась скудная и отрывочная. Слушая приглушённые разговоры взрослых, я понял, что при испытании какой-то модели Чкаловского завода случилась авария, и лётчик тянул на городскую площадь, чтобы на ней приземлиться, но не дотянул... Он мог бы спастись, выпрыгнув с парашютом, но тогда неуправляемый самолёт натворил бы бед в городе: пострадали бы и дома, и люди. <...> Оказалось, жена погибшего летчика жила неподалёку от нас, и мне её даже показывали — она вела по улице сынишку лет четырёх–пяти... Эти люди осиротели в мирном Новосибирске, в глубоком тылу».
О. Л. Морозов: «Лётчик сбросил фонарь над базаром, двигатель отказал, впереди вокзал и река, и он думал, что дотянет до речки. Видит, что не дотягивает, разворачивается влево — и хотел сесть на проспект Ленина, посредине где-то... Но, значит, не вытягивает, не справляется, ну, скорости же нет, и врезается под дом, рядом с мединститутом, там одноэтажный домик стоял».
Падение произошло рядом с нынешним зданием Дома быта (Красный проспект, 50). Сейчас на этом месте несколько кафе, а тогда находился жилой деревянный дом.
На похоронах шла огромная вереница людей, в несколько километров. И над городом летали самолеты. Снова и снова. Похоронили лётчика-испытателя на городском кладбище Берёзовой рощи, а после его закрытия останки перенесли на Заельцовское кладбище.
Л. А. Власенко: «Все материалы были засекречены, а в 1958 году уничтожены в соответствии с существующим законом. Музею (авиации имени Покрышкина — Прим. авт.) даже пришлось провести определённое расследование, чтобы выяснить, какой это был самолет, на котором разбился летчик. Як-7 выпускали на заводе с 1942 года, но в 1943-м уже начали осваивать Як-9. Предполагается, что Василий Старощук в тот роковой день испытывал серийный Як-7».
Это потом уже было «Огромное небо одно на двоих» — известная щемящая песня на слова Роберта Рождественского в исполнении Эдиты Пьехи. И хотя тот подвиг советских лётчиков был совершён не у нас, а в далёком Берлине и спустя 23 года после нашего, думается, что сибирский пример истинного мужества тоже сквозит через стихотворные строки.
А пока каждую годовщину трагедии Старощуки приходили к её месту, о котором никто и не догадывался.
В. С. Рожкова: «Мы с мамой приносили цветы и, поскольку памятного места не было, оставляли их в трубе у мединститута».
Л. А. Власенко: «Мы долгое время добивались того, чтобы ему был установлен памятник в Новосибирске. Сделать это было непросто по ряду соображений, даже первоначальный проект пришлось поменять. Однако в итоге нам всё-таки удалось добиться своего».
Через 60 лет после трагедии, в 2003-м, недалеко от места крушения самолета появилась эта скромная стела: «Здесь, 10 июля 1943 года, при испытании самолета Як-7 трагически оборвалась жизнь воспитанника Новосибирского аэроклуба лётчика-испытателя Василия Старощука, ценою своей жизни предотвратившего гибель жителей города».
В 2015-м Музей Новосибирска вышел с инициативой присвоить имя Василия Старощука одной из улиц Октябрьского района, что и было сделано. А в этом году у героя появилось посмертное звание «Почётный житель города Новосибирска».